Выстрелы стихли, но раздался утробный то ли волчий, то ли собачий вой.
— Это воет пес. Мальчик называл его кличку, — проговорил Дмитрий. — Вроде бы Упырь.
— Мне кажется, я даже знаю, что там происходит, — сказал Савва. — Нам лучше ехать быстрее, быть может, удастся предотвратить беду…
Андрес коротко кивнул, все быстро сели в машины, а проехав еще минут пять, увидели, что узкая лесная дорога упирается в высокую глухую стену с массивными воротами.
Офицер, сидевший в первом автобусе рядом с водителем, дал короткую команду и бойцы из оцепления, один за другим соскочив на дорогу, длинной цепью стали огибать забор.
— Я должен идти, — проговорил Савва.
«Молоток, — подумал Дмитрий, — не дрожит». А вслух сказал другое:
— Может, лучше сразу по второму варианту: подорвем ворота и вперед?
— Нет, сначала я один. Только… попросите людей из оцепления, чтобы мне помогли перелезть через ограду.
Андрес окликнул несколько человек. Они также молча вернулись в автобус, вынесли перископическую лестницу и прислонили ее к стене. Савва довольно быстро поднялся на стену. Не прозвучало ни одного выстрела. Он спрыгнул вниз, а остальным осталось напряженно ожидать с внешней стороны.
— Даже если он всех нейтрализует, сумеет ли справиться с системой ворот? — проговорила Мила. — Техника — не человек, ей зубы не заговоришь.
— Справится, я в него верю, — ответил Дубинин.
— Еще пять минут — и будем подрывать ворота, — предложил Андрес. — Возьмите в машине оружие.
Словно подтверждая слова Дубинина, створки ворот дрогнули и начали медленно разъезжаться.
В пространстве, освещаемом яркими лампами, маячила длинная тощая фигура Саввы. Он поддерживал, полуобняв, человека, похожего на доктора Айболита, только что спасенного из лап разбойника Бармалея.
— Олег Глебович, — назвал его имя Дмитрий. — Ветеринар.
* * *
— Там живы только животные, — проговорил Савва, — все люди мертвы. И я, кажется, знаю, кто это сделал.
В эстонском автобусе сидел врач. Он засуетился вокруг спасенного, отвел его в автобус, о чем-то спросил и объявил всем:
— Он не ел несколько дней.
— Вас били? — спросил Дмитрий.
— Ни в коем случае, — гордо произнес врач, но эта гордость выглядела скорее жалкой. — Я отказался с ними работать, объявил голодовку, и сегодня утром они должны были меня казнить… стравить собакам. Если бы не вы…
Быстро достав ампулу и шприц, эстонский доктор сказал, словно спрашивая разрешения у Андреса:
— В первую очередь нужно сделать глюкозу. Он очень слаб.
— Делайте все, что сочтете нужным, — ответил Андрес.
Дубинин, Мила и Самарин, прихватив «Калашниковы», лежавшие на заднем сидении «вольво», двинулись через проем в питомник. Андрес на всякий случай оцепления не снимал.
— Даю команду на вход только в случае перестрелки, — напомнил он. — В рукопашный бой не вступайте.
Савва, отказавшись от предложенного оружия, отправился вместе со своими «коллегами». Теперь он выступал в качестве своего рода экскурсовода — показывал убитых.
Первый труп лежал рядом с воротами, уткнувшись в бетонное покрытие. Похоже, он собирался бежать. Куделин перевернул его ногой, нагнулся, чтобы понять, как он был убит, и присвистнул:
— Голова болтается, как на ниточке! Перелом шейных позвонков. И ни одной пули в теле!
У второго была неестественно согнута рука — переломана, словно палка. И тоже перебиты шейные позвонки. Рядом на земле валялся автомат. Дубинин осторожно вытащил уже загнанный патрон, отсоединил рожок.
— Идиот, палил в молоко, а он его сзади, в прыжке.
— Он их что, всех одним манером? — поразился Дмитрий, когда они осмотрели третьего, лежавшего с автоматом в руках.
— Знакомый почерк! — многозначительно проговорил Куделин, повернувшись к Миле.
Дмитрий решил не задавать лишних вопросов.
В вольерах, тихо поскуливая, сидели собаки разных пород, мастей и размеров.
— Я их успокоил, но ведь они все натренированы на убийство людей. — И Савва скорбно вздохнул — Кто теперь ими займется?
— Хорошо бы сейчас сюда въехал какой-нибудь шеф, и мы бы взяли его с поличным, — проговорил Дмитрий.
— Размечтался! Шефы сюда не ездят, так, шестерка какая-нибудь. — Мила даже тут не теряла своей язвительности. — Похоже, кроме пяти трупов, больше никого нет.
— Мне кажется, откуда-то доносится не запах, нет — дуновение человеческой боли. И страха, — сказал вдруг Савва. — Может быть, из-под земли.
— Подождите! — Дмитрий даже остановился. — Ведь мальчик рассказывал про бомжа, на которого натравливали собаку! Ну, подонки! Они его где-то спрятали.
Они осмотрели небольшой кирпичный дом, где были три жилые комнаты, кухня с газовой плитой, на которой стояли большие котлы, — в них, судя по всему, варилась еда для собак. Потом подошли к железобетонным гаражам с распахнутыми воротами.
— Это здесь, — твердо сказал Савва. — Я думаю, в среднем. Все гаражи были пусты. Лишь в одном к стене был прислонен мотоцикл. у
— Эй, здесь есть кто живой?! — громко спросил Дмитрий, встав у входа в гараж. На полу виднелся металлический круг, запертый железным стержнем.
— Есть! Мы тут сидим! — послышался глухой отклик снизу.
Дмитрий поднял валявшийся на полу ломик, выбил стержень и поддел тяжелую крышку люка.
В отверстии сразу показались руки. И дохнуло ужасающей вонью.
— Зиндан — прямо, как в Афгане или Чечне! — проговорил Осаф Дубинин. — Вот уж не думал, что в Эстонии..
— Это, Вася не Эстония, это — Россия, — заметила Мила. — И, как известно, подонки не имеют национальности…
Из люка вылезли три бородатых мужика. Вид их был ужасающим. Пожалуй, питерские бомжи выглядели бы рядом с ними стерильными существами.
— Наши пришли! — радостно завопил первый. — Спасители!
Он полез целоваться к тому, кто стоял ближе. А ближе всех оказалась Мила.
— Только не ко мне! — брезгливо отстранилась она. — Обнимайте, целуйте друг друга, сколько влезет, а нас — не нужно.
И все же это были люди. Их вывели из гаража на белый свет.
— Больше никого нет? — спросил Дмитрий. — Как вы сюда попали?
— Так заманили, — стал оправдываться мужик, который бросился было целоваться. — Объявления в Кингисеппе висели: нетрудная работа в иностранном государстве, ежедневное кормление и теплый кров, оплата в валюте. Свидетельства об образовании не требуется. Ну, мы и соблазнились. А они завезли — и в яму. Чтоб с собаками драться. Петьке не повезло, его вчера загрызли. Мы уж тут неделю как сидим.