— Да не думаю я так.
Исияма устало опустился на стул. Митихиро ушел вместе со всеми прочесывать горы, Касуми с отсутствующим видом слонялась по дороге, должно быть, смотрела, как продвигается поиск. Детям дали полдник и загнали на второй этаж. Исияма остался на даче, чтобы отвечать на телефонные звонки. Так что они остались с Норико вдвоем. Разливая чай, Норико забормотала что-то себе под нос. На этот раз Исияма отчетливо разобрал ее слова — вертолет отлетел далеко от дома.
— Как бы я ее ни ненавидела, но воспользоваться ребенком как орудием?!
— Сказал же, что понимаю.
— Я хочу, чтобы ты действительно понял. — Норико неожиданно схватилась за рукав его футболки и дернула. Дернула с такой силой, что рукав растянулся до самого локтя. — Потому что я этого не делала!
— Я знаю. — Исияма резко кивнул головой. — Я знаю, что ты на такое не способна.
— У меня тоже есть гордость. И я не настолько ненавижу вас, чтобы прятать Юку-тян.
— Что ты имеешь в виду?
— Я вас презираю. Разве этого не достаточно? Даже не обязательно делать что-то жестокое, — тихо промолвила Норико.
— Но и простить ты не сможешь, так ведь?
— Ни за что.
Исияме не было все равно. Сколько бы она его ни презирала, презрение было лучше, чем то, что она не могла его простить. Хотя после того, как он принял решение расстаться с Норико, в сущности, это не имело значения — будет она его презирать или нет, сможет или не сможет простить. Его окутало безмолвное одиночество.
— Как ты думаешь, что могло случиться с Юкой-тян?
— Наверное, кто-то увел ее.
— Кто? Машина сюда не заезжала.
— Не знаю! — раздраженно вскрикнула Норико. — Откуда мне знать? Я все это время спала, ни о чем не подозревая.
— Во сколько ты проснулась?
— После восьми.
— А почему так поздно? Тебе что, было все равно? А вдруг мы тут с Касуми-сан с самого утра чем-нибудь занимаемся?
Норико молчала, скрестив руки на груди. Тон Исиямы, который вспомнил о шагах на лестнице, услышанных им на рассвете, непроизвольно стал резким.
— Ты во сколько легла спать? Если вместе с детьми, значит, еще десяти не было. Тогда почему проснулась так поздно? Ты же сама сказала, что дети встали, когда еще и семи не было, и начали шуметь. Ты что же, десять часов проспала?
— А почему ты со мной таким тоном разговариваешь? — Лицо Норико было каким-то пустым, ничего не выражало, будто ее самоуважение разбилось вдребезги.
— Да так, просто обратил внимание на эту странность.
— Я вечером приняла снотворное. Поэтому так крепко спала и проснулась после восьми. Я не знала, что дети уже встали. — Норико достала из кармана фартука упаковку лекарства и показала Исияме. — Одной таблетки обычно достаточно, но я две приняла. Мне не хотелось проснуться среди ночи. Из-за этого я до сих пор такая вялая.
— А почему тебе так не хотелось просыпаться среди ночи? — Исияма уставился на бледное лицо Норико, будто пытаясь разглядеть в нем осуждение, но Норико отвела взгляд.
— Потому что я ничего не хочу знать об этом. Хотела оставаться в неведении. Понятно? Тебе это понятно? Тебе, который превратил мою жизнь в ад?
Исияма молчал, прислушиваясь к тревожным звукам на улице. Норико продолжала:
— Когда утром проснулась, детей в спальне уже не было. Я хотела еще поспать, но потом встала, услышав какой-то шум внизу. Там я увидела всех троих, они сидели усталые перед телевизором. Я спросила: «Где Юка?», — и Рурико сказала, что Юка-тян пропала и что родители пошли ее искать. Я удивилась, стала расспрашивать. Дети сказали, что они вернулись с утренней прогулки, а Юка одна вышла из дома и пропала. Я ужасно испугалась.
— Почему?
— Сам подумай: ребенок пропадает в горах, где и взрослому-то не пройти. Плохой знак, да и жутко как-то. Мне с самого начала в этих горах было не по себе.
— Вот как. — От бессилия Исияма не смог больше ничего из себя выдавить.
— Я завтрак приготовила, накормила детей. Потом вернулась Касуми-сан — лицо белое как полотно. Сердце разрывалось видеть ее такой.
Исияма прикрыл глаза, пытаясь представить себе облик Касуми.
— Я ей сказала. Сказала, что я ни при чем. Как бы я ее ни ненавидела, я бы такое сделать не могла. Касуми-сан кивнула и сказала, что она это знает.
Исияма рассеянно подумал, что Норико имела в виду под «такое». Убить Юку? От неожиданно пришедшего в голову ответа его затрясло. Он снова повернулся к Норико.
— Я понимаю, почему ты не можешь меня простить. Но у меня к тебе просьба. Если мы Юку не найдем или если случилось самое плохое, мне неловко об этом просить, но пообещай, что ты никому не скажешь про нас с Касуми. Я прошу об этом не для того, чтобы защитить себя. Прошу для тебя самой.
Норико тяжело вздохнула.
— Не скажу. С чего бы мне об этом говорить?
— Скажешь — хлопот не оберешься. Сразу подозрение падет на тебя. Или на Митихиро-сан. Я понимаю, что поступил нехорошо по отношению к тебе. Непростительно плохо поступил. Мы не знаем, что скажут другие, узнав об этом. Это может разрушить наши семьи. Поэтому прошу тебя, никому ни слова. Сделай вид, что ничего не произошло. Я постараюсь, насколько это возможно, защитить вас. Сейчас я могу обещать только это.
— А что будет с Касуми-сан? — Норико с недоверием посмотрела на мужа.
— Я попрошу ее потерпеть. И попрошу подождать.
— То есть мы расстаемся? — Норико издала звук, похожий на смех. — Но сейчас ты будешь на моей стороне. Будешь искать Юку, будто между вами с Касуми ничего не было. Бедняжка Касуми-сан!
Исияма молчал. Слова жены задели его за живое. В прихожей хлопнула дверь, вошла Касуми. Лицо бледное, встревоженное. И хотя рядом была Норико, Исияма не удержался, бросился к ней и обнял за плечи.
— Новости есть?
— Пока ничего.
Касуми уставилась на пол. Руки у нее были ледяными. От волос слегка пахло бензином. Наверное, оттого, что лес кишел патрульными и полицейскими машинами.
— Она обязательно найдется.
— Кто-то ее увел.
Из глаз Касуми полились крупные слезы. Он почувствовал, как сзади подошла Норико. Исияма обнял Касуми.
— Все будет хорошо. Она обязательно появится.
Издалека за ними троими наблюдали участковый Вакита и следователь из Энивы — Асанума. Похоже, расследование уже началось. Касуми продолжала рыдать, но Исияма, заметив взгляды полицейских, отстранил ее от плеча. Видимо посчитав это бессердечным, Норико сама теперь обняла Касуми.
— Касуми-сан, не плачьте. Юка просто где-то заигралась. Все будет хорошо.