Света замерла, вжавшись в угол дивана. Господи, в какую жуткую историю она попала! Она так и не поняла, с чего Влад решил, что ее непременно должны убить, но поверила ему безоговорочно. Не стал бы он так шутить. А если пойти в милицию? Рассказать им все как есть. Придется признаться, что она проститутка и собиралась сниматься в порнофильме. Это, конечно, преступление, но ведь она придет с повинной, а это освобождает от уголовной ответственности. А как же Влад? Их обоих посадят в камеру, это обязательно, даже если они невиновны. И наркотик ему туда на блюдечке не принесут. Бедный малыш! В камере он загнется.
Света прикидывала, где можно раздобыть денег. Продать серую лайковую куртку, золотую цепочку и кольцо? Для такого дела не жалко. Но ночью, в незнакомом городе и срочно? Больше чем за треть цены толкнуть не удастся. Она даже не знает, где здесь ночная «толкучка» и есть ли она вообще. Можно попробовать заработать старым привычным способом, но велик риск столкнуться с местной мафией, контролирующей проституцию. Тогда уж точно ноги не унесешь. Что же делать?
Внезапно Влад остановился.
– Ты Город, из которого приехала, хорошо знаешь? – спросил он.
– Конечно. Выросла в нем.
– На сколько секторов поделен твой город?
– Какие сектора? – не поняла Света. – Районы, что ли?
– Сколько мафиозных групп контролируют твой город? – раздельно произнес он.
– Да откуда же мне знать? – взорвалась она. – Ты что, совсем рехнулся?
– Слушай меня, девочка. В моем городе, откуда я приехал, их четыре. Есть города, в которых по две, в некоторых – по десять. Понимаешь, куда я веду?
– Нет. Ничего я не понимаю. – Она снова начала всхлипывать.
– Если мы с тобою связались с какой-то мафией, то нам нужно выйти на другую. Они нам обязательно помогут.
– Зачем они нам будут помогать?
– У них должна быть конкуренция. Сечешь? Если одна группа будет за нами охотиться, то другая возьмет нас под защиту. У них наверняка есть какие-то счеты, а в такой игре все козыри хороши. Вот мы и должны стать этими козырями. Плохо только, что мы с тобой в этом Городе чужие. Трудно сориентироваться. Но рискнуть можно. Начнем с географии. Ты помнишь, где находится контора, где ты проходила «собеседование»?
– Нет, даже адреса не знаю. В рекламе был указан абонентский ящик, и не в этом городе, а в другом. Когда я получила ответ, там было написано, что приезжать нужно сюда, но о времени прибытия сообщить заранее на тот адрес. Меня здесь встретили и на машине привезли к Семену.
– Дорогу не запомнила?
– Нет. Я вообще плохо ориентируюсь. В бассейн возили вечером, темно уже было. Сюда тоже вечером привезли.
– Плохо. Информации практически никакой. Меня тоже встретили в аэропорту и привезли сюда. Правда, утром, но я тоже дорогу не запомнил, вроде бы ни к чему. Попробуем подобраться к решению с другой стороны.
* * *
– Как ты мог допустить такое, Семен?
– У меня не было выхода. Он меня узнал. Мы с ним лет пять в одной команде гоняли, сколько раз спали в одной палатке. Он же был уверен, что меня посадили, причем лет на пятнадцать.
– Ты вполне мог уже выйти на свободу.
– Ну да! За убийство, сопряженное с изнасилованием? Так меня и выпустили! Дело-то громкое, вся команда в курсе была. Когда я от следствия скрылся, всех ребят вместе с тренером по десять раз на допрос таскали, мол, не знают ли они, где я могу прятаться. Я с тех пор в Москву – ни ногой, залег на дно, документы поменял. Вроде обошлось, никто меня до сих пор не нашел. И надо же такому случиться – Колька Алферов, приятель закадычный. И ведь узнал меня, черт бы его взял, хотя столько лет прошло. Вернувшись в Москву, он всем нашим общим знакомым стал бы рассказывать, что встретил меня в Городе. Думаете, до милиции не дошли бы разговоры? Обязательно найдется придурок, который стукнет. Или из идейности, или из общей вредности. Тем более что Алферов видел меня с Зарипом.
– До того?..
– В самый момент. У меня Зарип в руках хрипит, а тут Алферов из-за кустов появляется и бросается как к лучшему другу. Что мне оставалось делать? Он на Зарипа смотрит и каменеет от ужаса, а я на него, на Кольку, гляжу и думаю, что же мне теперь делать со всей этой историей. Ну и пришлось перебить ему хребет.
– Это все осложняет. Котик, что скажешь?
– Труп Алферова спрятать как обычно мы не могли. Он же отдыхающий, его будут искать. Поэтому мы перенесли его в номер и там оставили. Он живет вдвоем с каким-то балбесом, который из чужих коек не вылезает. Разбираться будут в первую очередь с ним, попробуют впаять ему убийство из ревности или на почве совместных пьянок. Сделано все чисто. Мы пользовались служебным ходом и грузовым лифтом, никто нас не видел.
– А Зарип?
– Зарипа пока отнесли в коттедж, не оставлять же его на аллее. Машина ушла на заправку. Как только вернется, отвезем его в павильон.
– Ты уверен, что Зарипа не будут искать? Его семья знает, куда он уехал?
– Его семья знает, что он психически нездоров, поэтому и работать подолгу на одном месте не может. Мотается между Городом и своим селом, бывает, что отсутствует по нескольку недель, и никто не волнуется, не ищет его. Как отрезанный ломоть. Когда мы поняли, что Зарип вышел из-под контроля и его нужно убирать, мы планировали инсценировку самоубийства на тот случай, если его все-таки начнут искать. Суицид в состоянии острого психоза – дело обычное. Но из-за Алферова я не счел нужным рисковать. В таком тихом городе два трупа в один день – выглядит подозрительно.
– А если вывезти его за пределы области? Пусть его там найдут…
– Времени нет. В нашей сегодняшней ситуации вывоз тела в другую область отпадает. Мы не умеем легализовать трупы, так что и браться за это не стоит. Боюсь, что с Алферовым у нас вышло коряво, но тут уж ничего не поделаешь. Все наши художества мы прятали, ни по одному из них не возбуждалось уголовное дело. Дилетантская инсценировка самоубийства только ухудшит положение. Будем ликвидировать в павильоне, как обычно.
– Который час?
– Без пяти четыре. Часов до семи утра труп Алферова вряд ли обнаружат. Если его соседа в час ночи не было в номере, то он либо вернулся позже и, ничего не заметив, лег спать в темноте, либо придет только утром. Мы должны успеть.
– Да? – Котик мягко поднялся с дивана и выглянул в окно. В ворота санатория въехали две милицейские машины с синими «мигалками». – Похоже, что мы уже ничего не успеем. Давайте расходиться. Слава богу, что хоть Ассанов уехал.
* * *
Молодой оперативник, сидевший перед Настей, выглядел уставшим, лицо его было серым, глаза – потухшими. Немудрено, думала она, они работают в «Долине» с четырех утра, а сейчас уже почти полдень. Она очень хотела бы ему помочь. И она знала, что могла бы помочь.