И так еще минут десять. Но в конце концов Мюллер отпустил грешную душу Штирлица на покаяние и Марк получил вожделенный телефон. Хотя кому это надо? У него все зубы на месте. Но сегодня он выставил себя таким дураком, что говорить со Светланой не хотелось. Чувствуя неловкость, он все же заставил себя позвонить.
— Лана, это Марк… который стоматолог, добрый вечер.
— Добрый вечер.
— Я поговорил с Антониной Ивановной, посмотрел снимки, случай оказался непростым. Вы попали к хирургам?
— Нет. Нас записали на консультацию через месяц.
— Да? Знаете, я взял на себя смелость переговорить с завотделением… Все-таки я чувствую себя ответственным… У нее есть окно в следующую среду, и я вас записал на операцию.
— Правда? Спасибо большое. Я вам очень благодарна, правда… А во сколько?
— В два часа.
— Ох… в два?
Похоже, мамаша опять чем-то занята. Марк разозлился.
— У вас опять деловая встреча?
— Нет-нет, что вы, мы будем обязательно. Наверное, надо приехать пораньше?
— Да. И позвоните завтра в хирургическое отделение, они вам скажут, что нужно. Сколько-то часов до операции не есть и так далее… Кажется, еще нужен анализ крови.
— Я поняла. Спасибо вам большое, Марк. С меня причитается.
— Обязательно. Вот зуб покажется, тогда и обмоем.
На этой милой ноте они и простились.
Через пару дней, к великому изумлению Марка, у кабинета опять нарисовалась Вика. Честно сказать, он ее сразу не узнал. Так, отметил, что девочка вроде знакомая, должно быть, уже бывала на приеме. И только когда она вошла в кабинет и сказала:
— Здравствуйте, Марк Анатольевич, — он понял, кто это.
Надо сказать, что девушка изменилась разительно. Имидж расписной оторвы был отвергнут, и перед растерявшимся дантистом предстал непорочный ангел. Минимум косметики: коричневая тушь, зрительно увеличившая и без того большие голубые глаза, перламутровая помада и нежный запах духов. В прошлый раз и от девицы и от мамаши разило Коко Шанель так, что у Марка чуть не началась астма. Костюмчик тоже явно был из другой оперы: нежного оттенка голубое шелковое платьице, абсолютно прозрачное, но целомудренно надетое на другое платьице, или это комбинация? Или комбинации сейчас не носят? Ну, в общем, молодому человеку понравилось. Стройные смуглые ножки вполне устойчиво стояли на невероятных каблуках серебряных туфель. Слегка не по погоде, но ведь она наверняка не пешком. Волосы сохранили свой цвет, но, черт знает как, он не был больше столь диким. Справа волосы падали на лицо и шею свободно, слева их сдерживал ряд из пяти серебряных заколок с блестящими камушками. Марк не без страха присмотрелся — но это явно были не бриллианты. Скорее всего, хорошо граненный хрусталь.
Перемены, произошедшие в Виктории, поразили бы и профессора Хиггинса, а уж что говорить о бедном дантисте. Он выдохнул, не скрывая изумления:
— Боже, детка, да ты здорово изменилась! И теперь просто красавица!
На личике Виктории расцвела улыбка. Она спокойно села в кресло, вытянула потрясающие ноги с нежными коленками и выжидательно уставилась на врача. Марк не оправдал ее романтических надежд и быстренько протянул к ней ручонки с инструментами. Увидев зонд и зеркальце, девица опять напряглась.
— Ну-ну, — укоризненно сказал доктор. — Что такое? Мы ведь в прошлый раз чудесно поладили. Ты очень храбрая девочка, а я очень неплохой врач. Сейчас мы опять побрызгаем, потом уколем — и дальше можешь мирно спать…
Он говорил и говорил; так успокаивают детей и испуганных животных. И постепенно Вика расслабилась. Марк прочел ей лекцию о том, как надо правильно чистить зубы, и пообещал, когда она придет в следующий раз, устроить практическое занятие.
— Ты поняла? Принеси с собой щетку и пасту. Хотя можно купить и здесь, внизу аптека.
Девочка кивнула, попрощалась и, забрав счет, удалилась. Честно говоря, Марк Анатольевич с Катей не сговариваясь уставились на дверь. Но монументальная мамаша не появилась. Доктор вздохнул с облегчением, Катя — разочарованно.
Через день, закончив труды праведные, Марк намылился было домой. Вообще, он всегда считал себя гармоничной личностью, потому что жил в мире с самим собой и с окружающими (как правило). В частности, он любит ходить на работу, но и возвращаться домой тоже здорово. Дома у него никакого зверья не водилось — боже упаси. Молодой человек всегда хотел иметь возможность в любой момент сорваться на недельку куда-нибудь — в Рим или в Подольск, как сложится. Квартира без претензий — двушка, но вполне удобная. Честно сказать, в свое время Марк пал жертвой американской мечты: иногда ему жутко хочется заиметь загородный дом. С лужайкой и большой светлой террасой. Но такой дом нельзя строить в одиночку. А на лужайке должны валяться игрушки и велосипед… Поэтому пока Марк живет в своей берлоге, а дом иногда рисует… Каждый раз немного другой, но общий вид уже вполне определился.
Сегодня на ужин предполагались пельмени и салат. Пельмени уже в холодильнике, а салат он решил купить в супермаркете по дороге…
Таня выглянула из своего бокса:
— Уходишь?
— Да. Тебя подвезти?
— Нет, благоверный обещал заехать, но застрял в пробке. Теперь ждать его…
— Идете куда-нибудь?
— Не то слово: его начальник отмечает юбилей. Снял зал в каком-то ресторанчике — тут неподалеку.
— Да? — Марк задумчиво смотрел на нее. Под халатом у Танюши — он прекрасно это помнил, потому что видел ее с утра до начала работы, — так вот, под халатом у нее не было ничего праздничного. Какой-то костюмчик неопределенный…
— Ты чего? — Коллегу явно смутил его взгляд.
— А где парад?
— Понимаешь… — К его удивлению, Таня покраснела. — Я взяла с собой платье, но… еще ни разу его не надевала и как-то глупо себя чувствую. В конце концов, не обязательно быть в чем-то навороченном. Всегда можно отговориться тем, что я с работы…
— Тем, что ты с работы, будешь оправдывать отсутствие маникюра, — сурово сказал наш дантист. — Иди переодевайся.
— Да ну, Марк…
— Давай, давай. Я посмотрю и скажу, идет или нет.
— Ну ладно. — И она нырнула к себе.
Он присел к столу и решил пока кое-что дописать в карту… Но не тут-то было: зазвонил мобильник. Марк смотрел на маленький серебристый телефон — сам себе подарил на день рождения последнюю модель. Функций в нем — полно. Еще чуть-чуть, и он будет кофе по утрам варить. И всегда он хозяину нравился. Но сейчас Марк слушал звонок и почему-то был уверен, что это звонит какая-нибудь головная боль.
Вздохнув, он поднес телефон к уху:
— Да. — Голос его был сух, как песок в пустыне.