Вернувшись домой, она заказала билет в Париж, отыскала в интернет-магазине труд герра Рольфа «Мифология германской культуры: прошлое или будущее?», оформила доставку курьером на адрес Эмиля и принялась собирать чемодан. Ноутбук негромко звякнул: кто-то пытался вызвать ее по скайпу. Мири подошла, нажала клавишу, и на экране перед ней замаячило смутно знакомое смуглое личико. Прежде чем она успела сообразить, кто это, девушку отодвинули в сторону, Анри блеснул яркими голубыми глазами и быстро спросил:

— Эй, сестрица, ты где?

— Вечером вылетаю в Париж.

— Давай завтра встретимся… или лучше сегодня. Мы тут… много интересного нашли.

— Тебе что было велено? — завелась Мири, начиная осознавать, что ответственность за младших — вещь тяжелая, особенно когда эти младшие считают себя умнее всех.

— Не зуди. Я для тебя стараюсь. Как прилетишь — позвони, а то давай я тебя в аэропорту встречу.

Мири задумалась: если вернуться домой, в смысле в дом Эмиля, то потом трудненько будет объяснить, куда она собралась на ночь глядя. Завтра ей нужно к дяде Давиду; он ждет уже несколько дней, и если не приехать и не провести экспертизу камней, которые он заказывал, то она его подведет, ведь он торговец…

— Ладно, встретимся в аэропорту. Самолет прилетает в шесть, аэропорт Шарль де Голль, терминал 1.

— Договорились!

Глава 6

Во время полета Мириам просмотрела данные об Исааке Лурии, которые накопал в Интернете Анри. Лурия был известен своим последователям по псевдониму Ха-Ари («священный лев»).

Очень мало известно о его молодости. Его отец эмигрировал в Иерусалим из Польши или Германии, женился на женщине из сефардской семьи и умер, когда Исаак был еще совсем молодым. Исаак был воспитан своей овдовевшей матерью в доме ее брата-крестьянина в Каире. В Египте Исаак учился закону Моисееву у выдающихся учителей, стал его знатоком и торговал перцем и зерном.

Когда ему было двадцать с чем-то лет, он бросил торговлю и свою молодую жену. После непродолжительной учебы у философа Моисея Кордоверо Лурия собрал группу учеников. Он проповедовал, и его ученики записывали его проповеди.

Мистицизм Лурии основывался на принципе, который он сам называл «цимцум» («уход»). По мнению Лурии, наша вселенная появилась, когда Бог уменьшил Себя: теория Большого взрыва была объяснена в терминах каббалистики за долгие столетия до ученых двадцатого века.

Когда Бог создал космос, вспыхнул божественный свет, который Бог перехватил и заключил в магических чашах или сосудах. Когда сосуды были разбиты, началась сумятица жизни.

Мири закрыла папку и уставилась в окно на белые и пушистые облака. Все это очень интересно, и, наверное, таким образом она восполнит пробелы в своем образовании, но… но практической пользы от этой информации ровным счетом ноль. Да и вообще, это месье Питер Кернер вспомнил этого Лурию, а савта ничего о нем не говорила. Ну, так не будем забивать себе голову.

Итак, сказала себе девушка, давай попытаемся подытожить: савта передала мне старинный медальон, который раньше принадлежал немецким аристократам. Называется он Печать света и предположительно отпирает что-то, некое место, где хранится счастье человеческое. Получила я этот медальон с наказом… поступать, как считаю нужным. Как минимум — сохранить, как максимум — уничтожить. Дальше появляются какие-то подозрительные типы, которым вдруг приспичило получить медальон. Почему именно теперь? Почему именно этот медальон? Как с ним связана — если связана — книга «Лабиринт Иерихона»? А звездчатый сапфир «Путеводная звезда»? Опасны ли люди из «Мудрости Сиона»? Хотя тут как раз сомнения можно отбросить: они опасны и готовы на убийство ради необходимых им артефактов.

И что же теперь с этим делать? Ничего? Купить цепочку подлиннее, чтобы эта чертова побрякушка не бросалась в глаза, и делать вид, что ничего не происходит? Это было бы прекрасно! Прожить много лет, нарожать детишек и когда-нибудь — не скоро — завещать медальон внучке: пусть мучается. Мири вздохнула: что-то подсказывало ей, что так просто ускользнуть от ответственности не удастся.

Анри буквально подпрыгивал у дверей, из которых появлялись прилетевшие пассажиры. Он отобрал у Мири чемодан, пробубнил, что долго что-то собиралась, и быстрым шагом направился к парковке. Мири еле поспевала за ним.

— Куда ты несешься?

— Поедем к Лилу.

— Куда?

— Лилу. Помнишь, ты ее видела на похоронах бабушки: она мулатка, смуглая и очень худенькая.

— Да, помню… имя такое, необычное.

— Она сама выбрала. Раньше ее по-другому звали, но когда семья ее брала, она попросила, чтобы ей сменили имя, и сказала, что хочет быть Лилу. Ну, они возражать не стали.

— А откуда она?

— Из местных. Ну, то есть я так думаю, что родилась она в Париже. Ей было года три, когда ее нашли. Кто-то принес ребенка в приемный покой больницы и оставил. Отправили в приют. Она болезненная очень, лечили ее долго… Потом бабушка нашла ей семью. Но теперь родители у нее хорошие. Пожилые, правда, но зато им не все равно, где она и что она. Возятся с ней, то на воды отправят, то еще куда.

— Ага… А зачем мы к ней едем? — спросила Мири. — Ну, то есть я не против познакомиться, но почему именно сегодня вечером?

— Потому что Лилу — классный хакер. Тело у нее слабое, а мозги — ого! И я когда приехал, сразу к ней. Она ломанула сайт этих «Мудрецов», которые за тобой охотятся.

— Анри! Я тебя что просила? Не лезть! А ты мало того, что сам увяз в этом по уши, — ты еще и ребенка впутываешь!

— Не ори! Сама увидишь, что это важно.

На этом Анри надулся и больше ничего рассказать не пожелал.

Лилу и ее семья жили на полпути между аэропортом и Парижем, так что дорога не заняла много времени.

— Я машину поставлю и пойдем с той стороны, — заявил Анри, паркуясь на чистенькой улочке перед аккуратным домом, утопающим в цветах. — Окна ее комнаты выходят на задний двор, и там с крыши зимнего сада удобно подниматься.

— Ты в своем уме? — удивилась Мири. — Не полезу я на крышу! Почему нельзя войти через дверь?

— Придется разговаривать с предками, а то и ужинать.

— Ты же сказал, что они хорошие!

— Да, но ужасно хлопотливые.

Мири пожала плечами и решительно направилась к двери. В целом Анри оказался прав. Мадам и месье Жиро оказались пожилыми, милыми и разговорчивыми людьми. Узнав, кто перед ними, они тотчас потащили Мири в гостиную и принялись рассказывать обо всем сразу: о детских болезнях Лилу и о том, какие конкурсы в школе она выиграла, о новом сорте роз, который выводит месье Жиро, и о том, что вот это вино — вы попробуйте, попробуйте, мадемуазель! — присылает из Прованса брат мадам Жиро. У него собственные виноградники, и именно там Лилу провела пару лет, и это очень благотворно подействовало на ее здоровье, очень.