— У него еще черт с мешком на плече, — захихикал Жора. — С опытом человек. Я вот уже Леночке объяснил, что сия наколочка значит.
— Все капиталы в итоге построены на преступлении, — философски заметила следователь Леночка и задорно мне улыбнулась. — Вы мне карту отдадите?
— Нате, — вежливо ответил я и, отобрав пакет у Семенова, сунул его Лене.
— Вам, наверное, будет интересно узнать, что Земельцева на героине не сидела, — сказала вдруг Лена. Я притормозил и с интересом посмотрел на нее.
— Это вам вышестоящее начальство так рекомендовало сказать?
— Нет, начальство тут не при чем. Земельцева стояла на учете, как диабетик. Себе под колено она колола инсулин. Не знаю, почему, видимо, не хотела, чтобы ее подозревали в наркозависимости. Следы уколов трудно скрыть.
— А в квартире мы тогда что нашли?
— Тут все верно — героин. Только на косметичке ни одного отпечатка. Не сама же она от себя шифровалась, верно? — улыбнулась Лена.
— Занятно, — медленно произнес я. — Выходит героин ей подбросили, а сама она наркотой не баловалась?
— Я бы сказала, что баловалась, — возразила Лена. — Но не героином. Что-то более легкое: амфитамины, галлюциногены, экстази… Мы потом в квартире нашли тайник. Там как раз с ее отпечатками все в порядке. И в сумочке следы порошка.
— Она могла накидаться этой дрянью и напасть на человека? — внезапно спросил Семенов.
— Теоретически могла, — удивилась Лена. — Почему вы спрашиваете?
— Чисто гипотетически, — быстро сказал я и вытолкал Семенова на улицу, пока он не выболтал наших секретов. Семенов упираться не стал и суетливо засновал по двору, разыскивая видеокамеры. Я же напрямую отправился к воротам.
— Камера есть, — крикнул я. — Вот только где могут быть записи с нее? Дом на охране стоит у какой-нибудь фирмы? Семенов, посмотри, нигде наклеек не видно?
— Нету, — глухо крикнул откуда-то Сашка. — А должны быть. Неужели он не на сигнализации даже? Не поверю.
— Думаю, изображение с камеры идет прямо в квартиры, — предположил я. — Хозяева видят, кто к ним едет, и отпирают ворота. Или это же делает охранник или вахтер, но ни того, ни другого мы не обнаружили.
— Здесь есть помещение для охраны, — доложил Сашка, появляясь из кустов. — Только оно почему-то заперто на ключ, и внутри пусто. Кстати, там, на дверях была наклейка какого-то охранного агентства, возможно, "Барс", но ее оторвали.
— Как ты понял, что внутри пусто, и почему решил, что дом охраняли "барсики"?
У "Барсов" эмблема остроконечная. Помещение охраны с застекленными дверями, — исчерпывающе пояснил Семенов.
— Молодец, — похвалил я. — Дуй в дом, попробуй узнать, куда поступает картинка с камер, а я на корт схожу. Их камера как раз на ворота этого домика смотрит.
Дверь корта мне открыл заспанный охранник. Суету у дома напротив он благополучно пропустил и теперь, встревоженный, был готов к немедленной помощи, вот только проку от него было немного. Сам он ничего подозрительного не видел, так как весь вечер смотрел по ящику футбол, на улицу не выходил даже покурить из-за моросившего дождя, а главная моя надежда на камеру видеонаблюдения провалилась.
— У нас тут камеры скверные, — пожаловался охранник. — Так, висят для проформы. Днем еще куда ни шло, а вот вечером, да еще в дождь ничего не разберешь.
— Но вы хотя бы записываете? — недовольно осведомился я.
— Пишем, конечно, дня четыре храним, потом стираем и пишем заново на те же диски. Диски изнашиваются, мы их выбрасываем…
— Сейчас сюда следователь придет, он все у вас аккуратно изымет, — пообещал я. — А пока давайте быстренько прокрутим сегодняшнюю ночь.
Охранник не стал возражать и проводил меня в дежурное помещение. С трудом разобравшись, на какие кнопки надо нажимать, мы уставились в монитор компьютера. Ускоренная запись почти не менялась. За вечер в ворота дома въехало всего три машины. Одна — светлый "Понтиак", была замечена мною во дворе, и принадлежала кому-то из соседей Ерохиных, поскольку стояла с другой стороны дома, даже не в гараже. Ерохин приехал на черной "Тойоте". Я зафиксировал время и позже отметил время, когда на маленьком "Форде" привезли изрядно пьяную Милану Ерохину. Машина во двор не въезжала, шофер тоже не вышел. Милана отперла калитку ключом и вошла внутрь. Я открыл блокнот и посмотрел на время вызова наряда. В милицию хозяйка квартиры позвонила через десять минут.
— Отмотай назад, — приказал я. — На время приезда "Тойоты".
Охранник повиновался. На этот раз я смотрел внимательно, хотя видно было плохо. Ерохин въехал во двор, ворота закрылись…
Что-то было не так….
— Еще раз, — потребовал я. Картинка вернулась на прежнее место. Я смотрел в монитор, не понимая, что мне так не понравилось.
— Вот оно, — сказал вдруг охранник и ткнул пальцем в экран. Тут и я увидел то, что не мог уловить.
Прежде чем ворота закрылись, внутрь метнулась бестелесная тень. Кто-то очень хотел незамеченным проникнуть в дом Ерохиных.
Юлия
Валера приехал рано утром. Я честно хотела его встретить, но, издерганная ночными звонками от неизвестного недоброжелателя, напилась ново-пассита и приезд дорогого супруга бездарно проспала. Семенов после звонка маньяка улетел на место происшествия, не сказав мне, кого убили на этот раз. Вот только лицо у него было какое-то странное… Многозначительное… Продиктовав ему высветившийся номер, я съежилась, когда он, выслушав ответ дежурного, посмотрел на меня взглядом, исполненным подозрения. Мысль, что сейчас грохнули кого-то незнакомого, мне даже в голову не пришла. Проводив Семенова и заперев за ним дверь, я заранее почувствовала себя виноватой. Морщась, отпила спасительного лекарства прямо из горлышка пузырька и уже через пятнадцать минут спала, как убитая, без снов, забыв обо всем.
Валерий первым делом поехал домой, убедиться, что я все еще у родителей, а также оставить багаж. Удостоверившись, что "Инфинити" в гараже отсутствует, муж выгнал из стойла своего серого "мерина" и помчался к теще и тестю, застав меня в постели, тепленькую, и готовую к употреблению.
Время, которое муж доказывал мне, как скучал, пролетело как одно мгновение. В чем прелесть частных домов, так это в возможности не сдерживаться. Если тело содрогается от оргазма, и вы одновременно взрываетесь на пике блаженства, что вам за дело до подслушивающих за стеной соседей? Валерке это было до лампочки, а вот я всегда старалась заглушить рвущиеся наружу крики, особенно после едкого замечания соседки снизу.
— Я уж милицию хотела вызвать, — ядовито заметила она, когда я, разомлевшая от утренней страсти, спускалась по лестнице, унимая блудливую улыбку. — Как же ты визжишь, Юленька… А ведь у меня дети…
Каждый раз, когда мы решали предаться пороку с утра, я старалась прошмыгнуть мимо соседской двери, как мышь, но почти никогда мне это не удавалось. С завидным постоянством я сталкивалась с ней на лестнице, во дворе, в магазине. Теперь она, облаченная в не снимаемые халат и жуткие бигуди, ничего не говорила, лишь смотрела с укоризной и плохо скрываемым презрением.