При малейшем подозрении в причастности к смерти Каролины или доктора Стивенсон его обвинят в соучастии и арестуют. Разумеется, у него снимут отпечатки пальцев и проверят по базе данных АСДИ (Автоматизированная система дактилоскопической идентификации). Дальше Национальный банк данных ФБР, одновременно запрос в Интерпол. При этом обнаружится, что Мартен — бывший полицейский по имени Джон Бэррон, поскольку его личное дело с отпечатками пальцев по-прежнему в архивах. Достаточно скоро узнают и те из Лос-Анджелесского полицейского управления, кто до сих пор ищет Мартена — то есть Джона Бэррона. Есть люди, для которых он был и остается «личностью, представляющей особый интерес», — на сайте под названием Copperchatter. Замечательный сайт, где полицейские всего мира могут поболтать на своем полицейском жаргоне. Там можно ознакомиться с образчиками полицейского юмора и полицейской мстительности. Имя «личности, представляющей особый интерес» каждую субботу обновляет некто под ником Головорез, но Мартен его знает. Джин Вермеер, ветеран убойного отдела. Джин ненавидит Мартена за то, что произошло тогда в Лос-Анджелесе, и сам создал сайт, чтобы найти Джона Бэррона. Найти и больше не выпускать из виду. Не выпускать из виду, пока Головорез Вермеер — или кто-то из его соратников — не разделается с Джоном Бэрроном навсегда.
— Откуда вы знаете Каролину Парсонс? — спросила детектив Монро, отходя к большому зеркалу в задней стене кабинета.
Разумеется, это было не зеркало, а металлизированное стекло, за которым располагалось помещение наблюдателя. Мартен не мог знать, есть ли там люди, а если есть, то кто.
— Мы встретились в Лос-Анджелесе, очень давно, — сказал Мартен спокойно. — С тех пор остаемся друзьями. Я хорошо знал ее мужа.
— Часто трахались?
Мартен прикусил язык, понимая, что его хотят пронять любым способом. От женщины меньше ждешь такого…
— Сколько раз?
— Мы не состояли в интимных отношениях.
— Не состояли? — кисло улыбнулась Монро.
— Нет.
— О чем вы собирались говорить с доктором Стивенсон?
Вопрос вновь задал Герберт.
— О смерти Каролины Парсонс, как я сказал.
— Почему с ней? Что вы ожидали услышать?
— Миссис Парсонс заболела внезапно и очень серьезно, да и болезнь оказалась странная. Никто толком ничего не мог сказать. Совсем недавно погибли муж и сын; ей было очень плохо. Она позвонила в Англию и попросила приехать. Вскоре после моего приезда она умерла.
— Почему она попросила вас приехать?
— Я уже говорил, мы были близкими друзьями! — Мартен сердито посмотрел на Герберта. — Или вам самому никто никогда не позвонит в беде? Никто не захочет увидеть в последний час?
Мартен не пытался изображать героя, он только хотел показать, что сердится. Не столько из-за бестактных вопросов, сколько скорбя о тяжелой утрате. Пусть видят, что его чувства неподдельны.
Детектив Монро сделала шаг вперед:
— И поскольку доктор Стивенсон — лечащий врач миссис Парсонс, вы хотели знать ее мнение.
— Да.
— Вы звонили, но она не желала подходить к телефону. Вы рассердились. Сильно рассердились?
— Она сама в конце концов позвонила.
— И что же она сказала?
— Сказала, что не имеет права разглашать врачебную тайну.
— И только?
— И совершенно не помните, где именно?
— Не помню.
— Вас кто-нибудь видел?
— Не знаю.
— Вы ее убили? — неожиданно спросила детектив Монро.
— Нет.
— Вы американец, но живете и работаете в Англии, — с напором произнес Герберт.
— Я получил диплом с отличием Манчестерского университета по специальности «ландшафтный дизайн». Мне там понравилось, и я решил остаться. Работаю в небольшой фирме «Фицсиммонс и Джастис», занимаюсь парками и другими проектами. У меня британский паспорт, и я считаю себя эмигрантом.
Вставая из-за стола, Герберт обменялся взглядом с Монро. Мартена этот взгляд поразил: они вовсе не думают, что Каролину могли убить и что в этом замешана доктор Стивенсон. И его, Мартена, тоже никто не видел бегущим вслед за Стивенсон. Они просто отрабатывают все телефонные звонки. То есть в полиции уверены, что доктора Стивенсон убили. Но такого быть не может; Мартен видел все своими глазами.
Вскоре после того, как он скрылся с места трагедии, кто-то решил поработать с трупом и придать самоубийству вид убийства — что еще тут можно предположить? Забрали, к примеру, маленький пистолетик и выстрелили в лицо из оружия гораздо более крупного калибра. При вскрытии никто ничего не заподозрит. Вот только зачем? Разве только самоубийство столь известного врача дало бы повод для гораздо более тщательного анализа мотивов, чем убийство.
Мартену очень хотелось узнать побольше о трупе доктора Стивенсон, но спросить у детективов он не рискнул. Здесь явно не знают, что думать, и, следовательно, не имеют оснований подозревать именно его. Но стоит выказать любопытство, и им займутся всерьез. Так что лучше идти, пока не держат.
— Кажется, я ответил на все ваши вопросы, — вежливо сказал Мартен. — Если не возражаете, я пойду.
Герберт задумался, пристально глядя на Мартена; тот затаил дыхание, опасаясь, что у него сейчас захотят снять отпечатки пальцев — так, на всякий случай. Вдруг его уже разыскивают?
— Как долго вы собираетесь пробыть в округе Колумбия, мистер Мартен? — спросил Герберт.
— Каролину хоронят завтра. А дальше не знаю…
— Когда соберетесь уезжать, поставьте меня в известность. — Герберт протянул Мартену визитную карточку. — Обязательно.
— Хорошо, сэр.
На этот раз отпустили… Мартен постарался не выказать облегчения.
Отойдя от зеркальной стены, детектив Монро открыла дверь.
— Спасибо за помощь, мистер Мартен. По коридору налево и вниз по лестнице.
— Спасибо. Рад был бы помочь больше.
Мартен вышел из кабинета, не задерживаясь. По коридору налево и вниз по лестнице.
Берлин, Германия. 10.45
Тяжелые двери бронированного лимузина закрылись; агент секретной службы включил передачу, и автомобиль президента Соединенных Штатов Джона Генри Харриса мягко тронулся, оставляя позади здание германской Федеральной канцелярии, канцлера Анну Болен и толпу журналистов со всего мира.
Президент Харрис и Анна Болен встречались вчера вечером и посетили концерт Берлинского симфонического оркестра, а сегодня утром на продолжительном завтраке обсудили, вместе с немногими ближайшими советниками, мировые дела и перспективы долгосрочного американо-германского сотрудничества. Дальше встреча с представителями прессы, рукопожатия перед камерой и расставание — все как сутки назад в Елисейском дворце. В обоих случаях президент старался прежде всего сгладить разногласия, последовавшие за отказом Германии и Франции поддержать в ООН вторжение американских войск в Ирак. Разногласия, не урегулированные до сих пор.