— Все к тому времени уже его похоронили, — произнесла она бесцветным голосом.
— А вы?
Дебби два раза глубоко и равномерно вдохнула. У нее на лице появилась кривая улыбка.
— И я тоже.
Сьюзен украдкой подвинула диктофон поближе к Шеридан.
— Где вы были, когда узнали, что его нашли?
Дебби начала складывать головоломку из деталей, валяющихся вокруг на полу.
— Я была здесь, — ответила она. — На этом самом месте. — Грустно усмехнулась. — В нашей семейной комнате. — Детали головоломки изображали разные модели автомобилей; первой на свое место отправилась пожарная машина. — Потом я лежала на кушетке. Меня отпаивали кофе. У нас в доме было полно копов. Клэр Мэсланд… — Дебби замерла, держа в руке деревянную детальку. — И цветы. К нам отовсюду начали привозить цветы. Наш дом показывали в телевизионных новостях, люди съезжались и складывали букеты у нас на дворе. — Хозяйка подняла к Сьюзен лицо, беспомощное, растерянное и недоумевающее одновременно. — Оставляли игрушки, ленточки, грустные записки… — Она опустила глаза на деталь головоломки, которую все еще держала в руке, — полицейский автомобиль. — И цветы! Вся земля перед домом была покрыта толстым слоем увядающих цветов! — Крепко сжала в кулаке игрушечную машинку, на лбу прорезались напряженные морщинки. — А еще эти записки с соболезнованиями и траурные открытки! «Сожалеем по поводу вашей потери»! «Наши глубочайшие соболезнования»! Я помню вид из окна на это кладбище. Даже внутри дома стоял запах гниющей флоры. — Дебби вставила полицейский автомобиль в головоломку и подняла руку, не сводя с нее взгляда. — Именно тогда до меня дошло, что Арчи мертв. — Подняла глаза на Сьюзен. — Говорят, люди чувствуют, когда наступает смерть любимого человека, знаете? И я это почувствовала. Что его больше нет на свете. Мне стало ясно, что все кончено. Ощутила нутром, что Шеридан умер. Потом позвонил Генри и сказал, что его нашли. Живого. Все меня поздравляли. Клэр отвезла нас в «Эмануэль». Я безвылазно проторчала в больнице пять суток.
— В каком состоянии находился ваш муж?
Дебби глубоко вздохнула, как бы задумавшись над вопросом.
— Когда очнулся? Не сразу поверил, что его вытащили из того подвала. — И, помолчав, добавила: — Иногда мне кажется, до сих пор не верит.
— Он рассказывал вам об этом?
— Нет.
— Но вы имеете представление о том, что с ним случилось?
Глаза Дебби потемнели и сделались холодными.
— Она убила его. Уничтожила моего мужа. Я верю в то, что говорят. Мы чувствуем смерть любимого человека. И я это чувствовала. — Хозяйка многозначительно посмотрела на Сьюзен. — И знаю, каким он вернулся.
Журналистка скосила глаза на диктофон — записывает? Обнадеживающе тлел красный огонек индикатора над микрофоном.
— Как вы думаете, почему она так поступила?
Дебби на мгновение замерла.
— Не знаю. Но, по-моему, что бы она ни замышляла, она своего добилась. Иначе бы держала его еще дольше. Не в ее звериной натуре оставлять незавершенным свое гнусное дело.
— А когда вы разошлись?
— Она похитила Арчи незадолго до Дня благодарения. Я с ним рассталась в самом начале весны. — Дебби отвернулась от Сьюзен и посмотрела во двор — на дерево, качели, живую изгородь. — Знаю, это звучит ужасно. Он был в жутком состоянии, не мог спать, испытывал приступы панического страха. Ой, простите, хотите еще кофе?
— Что? — Сьюзен опустила взгляд на забытую, нетронутую чашку с кофе. — Нет, не беспокойтесь!
— Вы уверены? Пожалуйста, не стесняйтесь!
— Спасибо, правда не хочу!
Дебби молча покивала собственным мыслям, поднялась с пола и отнесла собранную головоломку к шкафу, возле которого стоял стол со стульчиками. Все четыре полки были уставлены детскими книжками и настольными играми, и Дебби положила головоломку с машинами. Потом осмотрела комнату и, убедившись, что все на месте, бессильно опустила руки.
— Арчи не выходил из дома. Сторонился детей. Постоянно глотал свои таблетки. Мог часами сидеть, ничем не занимаясь. Я все время боялась, что он сделает с собой что-нибудь нехорошее.
Последние слова, произнесенные тоненьким голоском, повисли в воздухе, и ее лицо жалобно сморщилось. Она закрыла рот ладонью, а вторую руку прижала к животу. Журналистка поднялась со стула, но Дебби покачала головой.
— Все хорошо, — пискнула она. Постояв еще минуту, большим пальцем смахнула слезу, виновато улыбнулась и вернулась на кухню. Переставила «френч-пресс» в мойку и вылила в раковину остатки кофе. Затем открыла воду. — Через три месяца после спасения Арчи к нам приехал Генри. Он сказал, что Греттен Лоуэлл признала себя виновной в убийстве еще десяти человек, которые до тех пор считались пропавшими без вести, но местонахождение останков согласилась открыть только лично Арчи. Она выдвинула это требование в качестве обязательного условия. Шеридан или никто.
Дебби ополоснула кофейник, открыла дверцу сушилки и водрузила его на верхнюю решетку. Потом подставила сетку-фильтр под струю и, склонив голову набок, наблюдала, как вода уносит прочь крупинки кофе.
— У нее мания повелевать людьми. Ей, очевидно, доставляет особое удовольствие, что даже из тюрьмы она может управлять им. Арчи имел право отказаться. Генри так и сказал. И никто бы его не осудил. Но Шеридан принял решение уже давным-давно… — Дебби продолжала поворачивать под струей воды чистую сетку-фильтр. — Он столько лет занимался этим делом, что считал своим долгом перед родственниками погибших довести его до полной завершенности. Думаю, Греттен понимала это и знала, что он согласится. Дальше — больше. Примерно через неделю Генри отвез Арчи в Салем на встречу с Лоуэлл. Она сдержала слово, точно указав, где находится тело семнадцатилетней девочки, убитой ею в Сиэтле. И пообещала раскрыть тайну местонахождения других трупов, если Арчи будет навещать ее каждую неделю, каждое воскресенье! К вечеру Генри привез его домой. В ту ночь Шеридан мгновенно уснул и проспал почти десять часов кряду. Кошмаров как не бывало! — Дебби посмотрела на Сьюзен горящими от негодования глазами. — Всю ночь продрых без задних ног! И проснулся такой умиротворенный, каким я не видела его с той поры, когда вся эта заваруха только начиналась. Словно не на свидание к убийце съездил, а на курорт! Из-за этих встреч Арчи начал отдаляться от меня и детей. Я не хотела, чтобы он туда ездил. В этом было что-то нездоровое. И поставила его перед выбором: мы или она. — Дебби невесело хохотнула. — Он выбрал ее.
Сьюзен почувствовала потребность сказать что-нибудь утешительное:
— Мне очень жаль.
Забытая сетка-фильтр лежала на дне раковины. Дебби смотрела через окно в никуда блестящими от слез глазами.
— Она прислала мне цветы. Заказала по Интернету — наверное, еще до ареста. Дюжину подсолнечников. — Дебби страдальчески скривила губы. — «Примите мои соболезнования в связи с вашим горем. С наилучшими пожеланиями, Греттен Лоуэлл». Их принесли, когда Арчи лежал в больнице. Он не знает, я ему не сказала об этом. Подсолнечники — мои любимые цветы. Раньше я любила копаться в нашем саду, а теперь им занимается садовник. И цветы больше не люблю. — Дебби скупо улыбнулась. — Не переношу их аромата.