В Москву старуха вернулась поздним весенним вечером. Справившись на reception, какая смена службы безопасности находится на дежурстве, она поднялась в номер и нажала клавишу вызова.
– Увы-увы, Милица Федоровна, – протянул с сожалением голос в трубке. – Ваш любимчик нас покинул. Насовсем…
Мила повесила трубку и еще долго смотрела перед собой невидящим взглядом.
– Насовсем… – прошептала она и медленно опустилась в кресло.Было примерно полвторого ночи, когда к ней в дверь постучали. Она выглянула за дверь и с испугом уставилась на странного седого незнакомца с угрюмым и неподвижным лицом.
– Я могу войти? – поинтересовался он.
– Полвторого ночи, милостивый государь, – с упреком прошептала Мила. – Порядочные люди в это время…
– Порядочные люди, – перебил ее незнакомец, – не благотворят убийцам.
Старуха опешила.
– Как вы сказали? – прошептала она. – Убийцам?
– Именно! – кивнул мужчина.
– А вы… кто?
– В редакции мне сказали, – не обращая внимания на вопрос, продолжал незнакомец, – что вы встречались и беседовали с Галиной Помилуйко.
– Что вам… угодно знать? – выдавила из себя Мила. – Координаты этой женщины? Она мне их не оставила. Поэтому ничем вам помочь не могу…
– Мне не нужны ее координаты, – раздраженно произнес незнакомец. Он неожиданно подался вперед и, отстранив старуху от двери, шагнул в номер. – Я знаю… что Галина Помилуйко мертва!
Мила растерялась. Она даже не успела возмутиться бесцеремонностью гостя.
– Мертва? – пролепетала она.
– Да, и уже давно.
Мила постаралась взять себя в руки.
«Это ложь! – мелькнуло у нее в голове. – Но с какой целью?»
– Вы мне так и не ответили, что вам угодно? – спросила она ледяным голосом.
Мужчина усмехнулся.
– Мне угодно не разыгрывать спектакль и сразу перейти к делу. Я знаю, кто вы. И знаю, зачем вы приехали в Москву. А еще одна болтливая сорока из редакции мне сообщила, что документы вы так и не получили. Галина Помилуйко вам не поверила! – И он расхохотался. – Со мной вам будет проще. Потому что я – верю. А еще у меня есть основания полагать, что в ближайшее время эти документы будут у меня.
Мила изменилась в лице.
– У вас? Каким же образом они к вам попадут?
– Это неважно, – опять усмехнулся мужчина. – Это моя маленькая тайна. Но я хотел бы знать, сколько вы готовы заплатить за упомянутые бумаги?
– А кто вам сказал, – надменно спросила Мила, – что я собираюсь за них платить?
– Но они же вам нужны?
Старуха помедлила с ответом. Она до сих пор не знала, всерьез ли принимать все сказанное странным гостем или он просто блефует.
– А про какого убийцу вы обмолвились в начале разговора? – спросила она.
– Про вашего сына, разумеется, – спокойно ответил визитер. – Вы же ему завещали все ваши богатства? Но он – тоже мертв…
Мила посмотрела на своего собеседника с отвращением и процедила:
– Это вас не касается…
– Как знать… – загадочно протянул мужчина. – Я, видите ли, был с ним знаком.
– Вы были знакомы с Борисом? – вырвалось у Милы. – Вас послушать – вы всех знаете…
– Это верно, – подтвердил гость. – А еще я знаю вашего внука.
– Он тоже… мертв? – не выдержала Мила.
Мужчина внимательно посмотрел ей в глаза.
– Пока – нет… – ответил он медленно.
– Вы – сумасшедший, – пробормотала Мила, отстраняясь. – Уходите немедленно.
– Я уйду, – пообещал гость, – но на прощание прошу вас подумать над следующим. Доказательства вашего родства с Липгардтом есть только у вас. Документы, подтверждающие права на владение наследством, – у некоей журналистки, называющей себя Галиной Помилуйко. Одно без другого ничего не стоит. В суде потребуются и доказательства прав, и доказательства родства. Следовательно, вашему внуку или любому другому вашему родственнику необходимо иметь оба эти документа. Я вам не предлагаю купить у меня подтверждение прав. Я вам предлагаю продать мне подтверждение вашего родства.
Мила вытаращилась на развязного гостя.
– Продать… вам? Чтобы вы потом продали его моему внуку?..
Мужчина нахмурился.
– Вы плохо слушаете, – сокрушенно покачал головой он. – Я же недвусмысленно сказал: внуку или другому вашему родственнику .
– Какому еще родственнику? – Мила почувствовала, что начинает терять самообладание.
Гость не ответил. Он открыл дверь и, прежде чем исчезнуть, напомнил:
– Я предлагаю вам сделку. Подумайте… Моя цена вас устроит. Потому что это – жизнь Вадима Григорьева, вашего внука…
Мила вернулась в комнату, несколько мгновений пыталась понять до конца смысл произнесенной угрозы, потом поспешно устремилась в коридор – и потеряла сознание.– В твоем преклонном возрасте вообще нельзя волноваться, – услышала она, едва открыла глаза.
Это прозвучало не очень учтиво, и Мила повернула голову, чтобы разглядеть невежу.
– Где я? – даже не прохрипела, а прошелестела она.
– В клинической больнице, разумеется. – Развязный голос принадлежал высокому мужчине в голубом халате со стетоскопом на шее.
– Я надеюсь, – прошептала Мила, делая усилие, чтобы не расплакаться, – моей страховки достаточно для лечения?
Доктор наклонился к самому уху старухи, словно собирался его съесть, и игриво цокнул языком:
– Тыща баксов наличными, бабонька, – и будешь как новая.
Мила со вздохом закрыла глаза.
Других цифр она не слышала за все время пребывания в столице.Ее выписали только в начале сентября. Едва появившись в отеле, Мила первым делом набрала номер редакции.
– Меня зовут Милица Федоровна, – произнесла она в трубку с замиранием сердца. – Я располагаю важной и безотлагательной информацией для журналистки, которая подписывается именем Галина Помилуйко.
– Я передам ей все, что вы готовы сообщить, – вежливо ответила женщина, с которой ее соединил секретарь.
Мила вздохнула с облегчением.
«Слава богу, она жива! Если бы с Помилуйко что-то стряслось, я бы почувствовала по голосу».
Несмотря на строжайшее предупреждение врачей, она опять разволновалась.
– Это не телефонный разговор, – сказала она как можно тверже. – Соблаговолите пригласить Галину Помилуйко ко мне. Я проживаю в двести пятнадцатом номере отеля «Националь»…