Воспоминания сбились в ком, будто иллюстрированный журнал, размокший на дожде. Нелл встала и отправилась принимать душ.
Итак, ячейка номер 332 имеет два ключа. Эту новость нужно было сообщить полицейским еще вчера; тем более что на визитке значился номер сотового телефона Джека Склафани... Нелл пустила воду, сделав струю погорячее... У нее уже тогда мелькнула мысль. Нелепая смехотворная мысль. И все же...
Нелл придумала себе оправдание: второй ключ вряд ли поможет полицейским быстрее найти банк. Если понадобится, завтра она сама привезет им ключ. Но не сегодня.
Нелл едва не поделилась своими замыслами с Дэном. Хорошо, что вовремя спохватилась... Это был его вечер скорби. У Дэна постоянно срывался голос. Он будто выдавливал из себя слова, рассказывая о происшествии, заставившем мать уйти из дома. Дэн говорил про долгие месяцы, что провел в больнице, каждый вечер надеясь на чудо: завтра откроется дверь и придет мама. Только забота деда и бабушки помогли ему встать на ноги, окрепнуть телесно и душевно.
— Когда я перенесу ее останки в наш фамильный склеп, я по-настоящему успокоюсь. Боль останется, но я хотя бы не буду просыпаться среди ночи и думать, по каким улицам она сейчас бродит, голодная и больная.
Нелл, как могла, пыталась утешить Дэна, говоря, что те, кого мы любим, всегда с нами. Потом она рассказала о своих родителях, приходивших к ней проститься.
— А Адам тоже приходил к вам проститься? — вдруг спросил Дэн.
Нелл только покачала головой. Вчера ей совсем не хотелось говорить об Адаме.
Чувствуя, что они оба проголодались, она пошла на кухню, соображая, из чего бы приготовить ужин.
— Вы явно не из тех холостяков, у кого еда стоит на первом месте, — сказала Нелл, обследовав холодильник Дэна.
Скудных припасов доктора Майнора хватило на яичницу с сыром и помидорами и кофе с поджаренными ломтиками хлеба. Немного отойдя от грустной темы, Дэн даже пошутил:
— Вы, наверное, умеете превращаться в невидимку. Сегодня дежурит консьерж, которому лучше бы служить охранником в тюрьме для особо опасных преступников. Подозрительный до ужаса.
— Значит, мне повезло. Я входила не одна. Было еще человек шесть или семь. Наверное, чьи-то гости. На четвертом этаже они вышли, а я сказала лифтеру, что тоже иду в гости, но к вам. Он мне показал вашу квартиру. Я не хотела, чтобы консьерж звонил вам по домофону. А вдруг вы не ответили бы на звонок? Или сказали бы, что сегодня вам не до визитов?
— Ваши предчувствия не оправдались. Я бы сказал: «Скорее поднимайтесь, Нелл. Вы нужны мне».
Была почти полночь, когда Дэн проводил ее вниз и поймал такси.
— Пожалуйста, передайте Маку, что раньше полудня мне в Беллвью [31] не выбраться, — сказал он. — Утром у меня две плановые операции.
Дома Нелл ждало послание Дэна, записанное на автоответчик: «Нелл, я ведь даже не поблагодарил вас за сегодняшний вечер. Наверное, так бы я чувствовал себя в детстве, если бы дверь палаты вдруг открылась и вошла та, которую я любил... Простите, что набрался нахальства и говорю вам такие вещи. Ведь нет и двух недель, как вы овдовели... И все равно спасибо вам, Нелл, что вы вошли в мою жизнь».
Нелл сменила кассету, а эту убрала в ящик комода.
Приняв душ, она энергично растерлась полотенцем, высушила волосы и облачилась в голубые габардиновые брюки и полосатую бело-голубую рубашку мужского фасона.
Нелл несколько раз подходила к комоду, чтобы достать кассету и снова прослушать запись. В словах Дэна была надежда, хоть маленький намек на иное будущее. Но вчерашнее, почти волшебное ощущение, которое ей подарили его слова, сегодня не вернется. Сегодня все будет по-другому и гораздо хуже.
Едва проснувшись, Нелл уже знала, что ее ожидает ужасный день. Она как будто находилась под смерчем и он опускался все ниже, почти касаясь ее своими щупальцами. Нелл понимала, что ей не убежать от этого смерча; они оба — часть какой-то дьявольской пьесы, которая заставит их доиграть до конца. И это предчувствие ее вряд ли обманет.
Нелл вспомнила заклинившую дверь в офисе Адама, ручку, показавшуюся ей раскаленной, странный кашель от несуществующего дыма. А может, Герта права и она умеет улавливать вибрации других людей? Вдруг она поймала предсмертные вибрации матери Дэна, когда та металась в горящем доме?
Нелл тряхнула головой, прогоняя неуправляемые мысли. При чем тут мать Дэна? Сведения о Квинни обнаружились только вчера. И какое отношение она имеет к этой несчастной бездомной женщине, погибшей девять месяцев назад?
Мир гораздо сложнее, чем нам кажется. Это тоже любимые слова Герты. Бесполезно проверять собственные предчувствия привычной логикой. Нужно ждать. Ждать, пока не окончится пьеса, в которую она втянута.
Нелл вспомнила, что даже во сне терзалась вопросами. Неужели кто-то действительно спрыгнул с яхты перед самым взрывом? Если да, то кто? Уинифред? Наемный убийца? Или... Адам?
Вопросы требовали ответов, и Нелл вдруг показалось, что она знает, где их искать.
76
Дэн влетел в приемную Бюро судебно-медицинской экспертизы больницы Беллвью, где его уже дожидался Мак.
— Простите за опоздание.
— Вы не опоздали. Это я имею обыкновение приходить раньше, — сказал Мак. — Нелл называет это способом утонченного издевательства над людьми.
Он стиснул руку Дэна.
— Поверьте, мне очень жаль, что поиски окончились здесь.
— Я все равно очень благодарен вам за помощь, — сказал Дэн. — Определенность, даже такая, всегда лучше зыбких предположений.
— Нелл была просто потрясена. Она вам еще не звонила?
— Она вчера приходила ко мне, — ответил Дэн, слегка улыбнувшись. — Представляете, буквально из ничего соорудила мне ужин.
— Это на нее похоже.
Корнелиус Макдермотт кивнул в сторону боковой двери.
— Идемте. Все материалы уже там.
В сероватой невзрачной папке лежали листы полицейского протокола. Там же находились фотографии обнаженного тела Квинни и ее мертвого лица. У Дэна вновь сжалось сердце. Иссохшее тело свидетельствовало, что его мать страдала серьезной анемией. Лицо почти полностью совпадало с компьютерной реконструкцией; судя по его выражению, смерть принесла Квинни желанное успокоение. Высокие скулы, узкий нос и большие глаза оставались такими же, как в молодости.
— На ладонях были шрамы, — сказал Дэну дежурный клерк. — В протоколе сделана запись об этом. Врач, осматривавший тело, квалифицировал их как ожоги.
— Наверное, так оно и есть, — глухо ответил Дэн.
Среди бумаг он нашел фотокопию с моментального снимка. Молодая улыбающаяся Кэтрин Квинн обнимала маленького Дэнни.