– Да. Хватит тебе мотаться с нами по всему королевству.
Несколько минут мы сидели молча. Улыбка не сходила с ее прекрасного личика, и я успел налюбоваться ею всласть, прежде чем Лита неожиданно посерьезнела и сказала:
– Ты не хотел бы остаться со мной, Лис?
– Остаться с тобой? – Я не понял, куда она клонит.
– Да. Мы стали бы отличной парой…
Она придвинулась ко мне, опустила голову на мое плечо. Я осторожно, словно боясь разрушить сиюминутную идиллию, обнял ее.
– Так что ты думаешь об этом? – спросила она, не отрывая взгляд от пляшущего на ветру пламени.
– Я… нет, Лита, я не могу остаться в Стоме. Не могу.
Кто бы знал, как тяжело было говорить эти слова.
Она отстранилась и пристально посмотрела на меня. Девятнадцатилетние девушки так не смотрят – только дамы за тридцать, умудренные жизнью и повидавшие на своем веку не один десяток кавалеров.
– Почему ты не хочешь этого, Лис?
Я опустил глаза, не в силах терпеть ее взгляд. Вздохнул и заговорил:
– Я хочу, Лита! Но – не могу! Разве ты не понимаешь, что висельник не может стать наследником Дома, не может стать мужем дворянки? Я – беглый преступник. Радуга уже семь лет ищет меня – и вовсе не для того, чтобы наградить. Король объявил меня в розыск, пообещав тем, кто схватит злоумышленника, золотые горы до небес. Верония – капкан; я выплясываю на самой грани его зубьев. А судьба – штука капризная: пока мне удается избежать смерти, но мышеловка в любую секунду может захлопнуться…
– А давай приедем в Стом, и я скажу папе, что мы любим друг друга! – предложила Лита. – Он всё поймет и защитит нас.
– Если бы всё было так просто! – покачал головой я. Мне не хватало смелости сообщить, что главная причина охоты за Лисом – это смерть ее отца. Еще успеет нареветься…
Что она сказала?! Что «мы любим друг друга»?!
– Лита… – прошептал я.
– Герберт…
Наши губы встретились.
Той ночью мы так и не уснули.
Мы прибыли в Стом к вечеру. С остановки у безымянного озера минуло три полных дня и к ночи клонился четвертый.
Охрана северных ворот не препятствовала нашему въезду и на значок взглянула только мельком. Пожелав нам удачи, они принялись за купеческий обоз из Валира – стражники знали, где можно разжиться монетой… Мы же направили телегу вдоль северной стены – среди трущоб, на востоке, ютилась заброшенная лет пять назад бакалейная лавка. От ее двери у меня, к счастью, имелся ключ.
– Ну вот, добро пожаловать! – сказал я, толкая дверь единственной предназначенной для жилья комнаты.
Три кровати, ветхий стол о трех ногах в углу, пара табуретов. В серванте у стены – запылившиеся кружки, блюдца и тарелки. В шкафу по левую сторону от серванта – пустота.
– Нам придется пожить здесь денек-другой, – ответил я на непонимающий взгляд Литолайн – она-то думала, что мы прямо сейчас поедем к ней в особняк. – Вы пока располагайтесь, а я прогуляюсь – посмотрю, поспрашиваю, чего нового в столице! Вот только переоденусь…
Обменявшись плащами с Круглым, я оставил им ключ и отправился на ближайший рынок. Если повезет – узнаю что-нибудь интересное о Дейдре, нет – куплю кувшин пива нам с Терри.
Солнце клонилось к закату, но рынок еще жил, пусть и не так бурно, как днем. Большинство торгашей расползлось по норам, но самые упорные продолжали заманивать клиентов громкими возгласами:
– Пиво, холодное пиво! Освежись летним вечерком! Себе и другу по кружечке – веселей гулять будет!
– Лепешки, горячие лепешки! Лучшая закуска к пиву!
– Бусы, кольца, серьги! Порадуй подружку, не проходи мимо!
Прикупив себе кружечку пива с ароматной (и, самое удивительное, действительно горячей!) лепешкой, я мимоходом стащил пару сережек с лотка ювелира. Лита будет рада подарку.
И тут я увидел Красного. Агент быстрым шагом пересекал рыночную площадь, когда под ногу ему подвернулся небольшой булыжник.
Не знаю, что заставило меня задержать взгляд на нем. Любой висельник на моем месте постарался бы тихо слинять, потому что чем дальше от семицветного, тем оно спокойней.
Но, как бы то ни было, я остался на месте и продолжал нагло пялиться на фигуру в красном плаще.
И бог вознаградил мое любопытство.
Когда агент поднимался, капюшон слетел с головы, и я увидел Мегана. Секундой позже он вновь скрыл лицо под тканью и, оглядевшись по сторонам, двинулся в ближайшую подворотню.
Какого черта этот малец делает в столице? Я вспомнил рассказ Вэлла, одного из телохранителей дядюшки. Верзила сказал, что Меган приехал к Джо прямо накануне смерти старика. И, возможно, даже помог ему отойти в мир иной.
Я прихлебнул пива и, дождавшись, пока сопляк скроется за поворотом, поставил кружку на землю. Рядом упала недоеденная лепешка. Я вытер руки о край накидки и собирался двинуться за Меганом, но тут на плечо мне легла чья-то рука:
– Патруль. Прошу прощения, но мы должны взглянуть на ваше лицо. Снимите капюшон.
Робеть просто не было времени. Сбросив руку стражника, я резко развернулся на каблуках.
– Идиот! – воскликнул я в следующий миг.
– Что? – ошалело переспросил он. Его напарник тоже взирал на меня с неприкрытым удивлением.
– «Что?»! – передразнил я его. – Я уже нашел негодяя и собирался брать его тепленьким, но тут появился ты и всё испортил!
– Какого негодяя? Что испортил? – не понял стражник.
– Вы ищете некоего Герберта, так ведь? Убийцу?
– Да, – кивнул патрульный. – А откуда ты знаешь?
– Красный дал мне задание выследить ублюдка. На вас, кретинов, положиться нельзя, поэтому нам, служителям Радуги, приходится самим заниматься поимкой преступников!
– Вы из Радуги? – Похоже, стражник не на шутку был испуган таким поворотом событий.
– Да, да и еще раз да, ослиная твоя башка! – воскликнул я. – А теперь этот ублюдок может уйти! Из-за тебя! Думаешь, Красный будет рад, когда я расскажу ему о виновниках случившегося?
– Не надо, господин! – загомонили оба в один голос. – Простите, господин! Идите, конечно же, идите! И… не говорите ничего Красному, хорошо?
– Ладно, – сжалился я. – Но взамен предупредите своих приятелей-патрульных, чтобы не мешали мне искать негодяя!
– Да-да, предупредим! – закивали оба, и я зайцем рванул в переулок.
Проклятье! Из-за этих остолопов я едва не упустил Мегана. Благо непривычное облачение Красного вновь повергло его в пыль футах в ста от площади. Юркнув в тень карниза, я всем телом вжался в камень стены.