Но к добыче нефти в Персии Александр отнесся скептически.
— Об этой стране я мало знаю, зато слышал, что она погрязла в долгах и во многом зависит от русских. Торнли из Английского банка считает, что Россия пытается превратить Персию в марионетку, ссужая ее деньгами. Персии насущно необходимы деньги, но Великобритания ведет себя как девушка, которой уже однажды сделали предложение. Она абсолютно убеждена, что это предложение не последнее, так почему бы не пожеманиться? Поступай как знаешь, Ли, только послушай моего совета: постарайся убраться оттуда поскорее и при этом не потерять последнюю рубашку.
— И я постепенно склоняюсь к той же мысли, — вздохнул Ли. — Но нефть прибыльнее золота.
— Да, а тот, кто первым захватил месторождение, получает все преимущества. Но по-моему, ты сделал решительный шаг чересчур рано. Кстати, я тоже занялся новыми направлениями — только не нефтью, а каучуком. Сейчас компании принадлежат тысячи акров в Малайе, засаженные бразильскими каучуконосами.
— Каучук? — нахмурившись, переспросил Ли.
— Он вездесущ, применение ему находится почти повсюду. Автомобилям нужны шины, предпочтительно с прорезиненной наружной камерой и наполненной воздухом внутренней — из чистого каучука. Благодаря пневматическим шинам совершенствуются велосипеды. Рессоры, клапаны, прокладки, непромокаемые ткани и галоши, больничная клеенка и валики, кислородные подушки, ремни, штемпельные подушечки — список бесконечен. Сейчас изоляцию проводов стали делать из каучука, а не гуттаперчи; твердую резиновую смолу, эбонит, не разъедают кислоты и щелочи.
Александр увлекся. Ли откинулся на спинку стула, чувствуя, как в желудке переваривается сочный бифштекс, и наблюдал за игрой эмоций на лице Александра. Он почти не изменился и вряд ли когда-нибудь изменится. Подобно большинству худощавых мужчин Александр в молодости выглядел старше своих лет, а теперь, постарев, казался моложе ровесников. Ничуть не поредевшие волосы почти совсем побелели и напоминали львиную гриву, поскольку Александр отпустил их почти до плеч; глаза не утратили ни толики обсидианового блеска. Ли подумал, что совершенно напрасно Александр не пользуется лифтом: за последнее время он не прибавил ни унции веса.
Но характер его смягчился — вероятно, после бед с Анной и Долли, но Ли не мог утверждать наверняка. Казалось, толстый слой надменности и нетерпимости растрескался и осыпался, а под ним оказался прежний, давно знакомый Ли Александр. Как всегда, энергичный, не потерявший безошибочного делового чутья и хватки — подумать только, каучук! И все-таки он стал мягче, добрее… милосерднее. Что-то научило его смирению.
— А у меня для тебя подарок. — Ли сунул руку в карман рубашки. Но сначала пришлось достать драгоценные фотографии, и прежде чем Ли успел переложить их в другой карман, Александр бесцеремонно потянулся за ними. Все тот же деспотизм!
— Снимок Руби — это я еще понимаю, но Элизабет?..
— Мама прислала мне три фотографии в Индию, — объяснил Ли. — Свою, Нелл и Элизабет. Снимок Нелл я где-то потерял.
— Фотография Руби совсем истрепалась. А Элизабет целехонька.
— На маму я смотрел чаще.
Александр отдал ему снимки.
— Ты поедешь домой, Ли?
— Сначала возьми вот это.
Взглянув на монету, Александр благоговейно замер.
— Драхма Александра Македонского! Такая редкость — и в превосходном состоянии! Я бы сказал, как новенькая, но это же невозможно.
— Ее подарил мне нынешний персидский шах, так что кто знает? Может, она пролежала нетронутая в казне с тех пор, как твой тезка покинул Экбатану. Шах говорил, что монета из Хамадана, а это и есть Экбатана.
— Мальчик мой, она бесценна. Не знаю, как мне тебя благодарить. Так ты поедешь домой?
— Скоро, но не сейчас. Сначала хочу увидеть «Маджестик».
— И я. Говорят, это лучший линкор мира.
— Вряд ли, Александр. Не могу понять, с какой стати командование Королевского флота разместило двенадцатидюймовые орудия в барбетах, а не в башнях? По-моему, орудийные башни кораблей американского флота лучше.
— И скорость не превышает четырнадцати узлов. Кстати, крупповская стальная броня еще прочнее, чем с заводов Харви. Кайзер Вильгельм тоже приступает к строительству линкоров, — заметил Александр, затягиваясь сигарой. — Лично я считаю, что Королевский флот сжирает слишком большую часть британской казны.
— Полно, Александр, — примирительно произнес Ли. — Я, конечно, четыре года не был в Европе, но ни за что не поверю, что Британия переживает трудные времена.
— Империя нерушима, но экономический спад затронул не только Австралию. В сущности, строительство военных кораблей — способ дать людям работу, поскольку в последнее время со стапелей верфи в Клайде не сошло ни единого океанского судна.
— А как обстоят дела в Новом Южном Уэльсе?
— Прискорбно. Банки терпят крах один за другим, самым страшным был 1893 год. Иностранные инвесторы поспешно отзывают капиталы. Я еще помню, как когда-то убеждал Чарлза Дьюи не класть деньги в сиднейский банк, но он не послушался. Хорошо еще, что оба зятя Констанс распорядились деньгами разумнее, чем ее муж. — Его черные глаза лукаво блеснули. — А Генриетта до сих пор не замужем. Ты, случайно, не ищешь превосходную жену?
— Нет.
— Очень жаль. Девушка славная, но боюсь, ей грозит участь старой девы. Как и Нелл — слишком уж она напориста и деятельна.
— Как у нее дела?
— Представляешь, изучает медицину в Сиднейском университете, — Александр усмехнулся. — С отличием закончила инженерный факультет, получила диплом горного инженера, а потом поступила на медицинский, сразу на второй курс. Ох уж эти мне женщины!
— Рад за Нелл. Пробиться на медицинский женщине нелегко.
— После инженерного? Ерунда!
— Она твоя дочь, Александр.
— Помню-помню.
— А что слышно об объединении колоний? — сменил тему Ли.
— Ну, это уже решенный вопрос, хотя Новый Южный Уэльс в федерацию не рвется. Видно, потому, что тон задает Виктория, а между этими двумя колониями полюбовные сделки невозможны. Но Виктория своего добьется.
— Профсоюзы все воюют?
— Стригали и рабочие объединились и образовали АРС — Австралийский рабочий союз. Шахтеры, особенно углекопы, воинственны, как всегда, а Лиге рабочих избирателей не терпится попытать удачу на выборах федерального парламента.
— Кстати, давно хотел узнать: столица нового государства уже выбрана?
— По праву ею должен быть Сидней, но Мельбурн решительно против. Тем не менее все согласны с тем. что столица должна находиться на территории Нового Южного Уэльса.
— Но только не Сидней?
— Ли, выбрать Сидней было бы слишком просто — один из старейших городов континента и так далее. Я слышал, как предлагали все населенные пункты подряд от Ясса до Оранджа. Но к счастью, не все так плохо. Сэр Генри Паркс не станет первым премьер-министром государства — в прошлом году он умер.