Веснушчатая хотела вспылить, но сдержалась. Винс мысленно усмехнулся.
— Забирай, — сказал он, поднимаясь и надевая шляпу. — Мир твоему стаду.
Когда он выходил из бара, взгляд «коровки» буквально жег ему спину.
Винс направлялся домой. Ему уже надоело слоняться по городу, и он мечтал поскорее свидеться с подушкой, прижаться к ней небритой щекой и заснуть.
Внимание его привлекла яркая неоновая вывеска «Жасмина». Сыщик вспомнил рассказ Брюса о новой девочке, которую Дезмонд переманил из «Цветного носорога».
Руки сами собой сжались в кулаки, а зубы издали неприятный скрип.
— Дезмонд… — процедил Винс.
Дезмонд был ублюдком из тех, кто в юные годы обнюхивался кокаином, трахал глупых сучек в туалетах элитных клубов и, накачанный наркотой, гонял по улицам на подаренной отцом «Ламборджини». Кто после бесшабашной юности надел пиджак, брюки, блестящие туфли от Гуччи и стал руководить всеми крупными и не очень махинациями в провинциальном городке. Отец его заправлял делами в Джерси, а «малышу Деззи» достался Хорс-таун — «чтобы руку набивал».
Ведь к Дезмонду, единственному наследнику старика, после смерти родителя отойдет все состояние, включая стриптиз-бары и подпольные заводы, где трудились «братья из Поднебесной».
Винс ненавидел Дезмонда всем сердцем, ненавидел люто, бескомпромиссно. Какой-нибудь сценарист, реши он экранизировать жизнь Новала, непременно объяснил бы эту ненависть тем, что «Дезмонд был скотом, которых Винсу надлежало ловить».
В реальности все обстояло, разумеется, не так просто. Дело было в социальных ступенях, разделявших Винса и Дезмонда. Первый с рождения находился в самом низу, второй же без особых помех стартовал с середины лестницы и постоянно поднимался выше.
Бедные всегда ненавидят богатых. Особенно тех, которые нажили это богатство не собственным горбом, а получили от родственников. А все лозунги типа «детективы и бандиты — враги навек» являлись лишь небольшим довеском.
«Может, зайти? Поглядеть, что там за новая девочка…»
Винс порылся в карманах и с грустью обнаружил лишь мятый доллар и мелочь.
«Коровка беспокоилась не зря, — отметил сыщик мимолетом. — Еще пара стаканчиков, и Гай заимел бы на вечер нового спарринг-партнера».
Поход в стриптиз-бар подошел к концу, так и не успев начаться. За эти деньги перед Винсом не разделась бы и самая древняя старушка, что уж говорить о фигуристых девушках.
«Но у меня ведь есть девятсот баксов! — осенило Новала. — Может, потратить немного, а Пропнику сказать… Хотя нет, старый ишак меня с потрохами сожрет.»
Бросив прощальный взгляд на вывеску «Жасмина», он вздохнул, сунул руки в карманы и побрел дальше. Ветер пригнал на тротуар пустую банку из-под «Пепси», и сыщик пинал ее до самой конторы. Только у двери, уже ковыряя ключом в замке, детектив вспомнил о квартплате. Посмотрев на часы — десять вечера — Винс проклял себя за забывчивость и пошел к Пропнику.
— Кого там несет?! — проскрипел старик из-за двери в ответ на настойчивый стук.
— Мистер Пропник, это Винс Новал.
— Ах ты, дьявол! — возбужденно воскликнул тот.
Зашевелились замки, соскочила цепочка, и дверь распахнулась. Старый прохвост в бирюзовом халате и колпачке с кисточкой, уперев руки в бока, грозно смотрел на детектива. Впрочем, к подобным проявлениям «крутого нрава» Винс давно привык. В другой день он бы не преминул бы зевнуть и сказать что-нибудь этакое, емкое и колкое, но это продлило бы тираду Пропника минут на десять… Винс решил, что на сегодня ему и без того хватило.
— Где ж тебя, так-перетак, носило, а? — прищурив правый глаз, вопросил старик.
— То тут, то там, — уклончиво ответил Винс. — Не успел, с кем не бывает?
— С тобой не бывает! — рявкнул Пропник. — Не бывает, чтобы ты успевал! Сейчас хоть принес?
— Сейчас — принес. Иначе б и не стучал.
— Я б тебе потом… Настучал… Давай, в общем, денежку.
Винс послушно вручил Пропнику необходимую сумму. Старик из вредности пересчитал купюры два раза, подивился точности сыщика и, ничего больше не говоря, захлопнул дверь.
— И вам доброй ночи, — пробормотал сыщик и отправился восвояси.
Оказавшись внутри, он сгреб с дивана на пол весь хлам, после чего швырнул на стул плащ и шляпу. Подметил, что на столе все еще стоит пакет с утренним пивом.
«Завтра подлечимся с утра!» — пообещал себе детектив, стягивая джинсы.
В трусах и майке он улегся на диван, накрылся старым дырявым пледом и закрыл глаза. Сон свалил его моментально, словно пуля в висок.
* * *
Престарелая гусеница поезда с облегчением фыркнула в последний раз и замерла. Кто-то решил, что она сдохла, но нет — это был всего лишь небольшой тайм-аут.
Двери вагонов открылись, проводницы заняли свои места у входа. Пассажиры один за другим покидали поезд, падали, промахнувшись мимо ступеньки, подворачивали ноги, чертыхались и собирали рассыпавшийся по перрону багаж.
Книголюб в последний раз выглянул в окно, подхватил с полки саквояж и покинул купе. В коридоре он столкнулся с давешней семьей. Женщина вновь стала благодарить его за чудесное спасение мужа, тот смущенно бурчал что-то вроде: «Будете в наших краях, заходите» — и хлопал книголюба по плечу, а светлый мальчишка стеснялся и прятался за спины родителей.
Проводница, увидев книголюба, заулыбалась. Тоже поблагодарила — сказала, что давно не видела таких мужественных людей и что клятва Гиппократа, как выяснилось, вовсе не пустой звук.
Распрощавшись со всеми, мужчина спрыгнул со ступенек на землю и, поправив съехавшие на кончик носа очки, двинулся к джентльмену с газетой, сидевшему на лавке посередине платформы.
— Добрый день.
— Что? Ах, простите! — мужчина поспешно отложил газету, вскочил и протянул книголюбу руку:
— Добрый день, доктор Харвис.
— Ради Бога, Майкл, зовите меня просто Курт, — поморщился тот, пожимая руку. — Терпеть не могу, когда друзья зовут меня по фамилии!
— Учту, — пообещал Майкл. — Позвольте помочь вам с саквояжем.
— Да вы что, с ума сошли, мой добрый друг? Вы что же, устроились носильщиком на вокзале? Мне вполне по силам нести мой багаж, и бросьте эти ваши штучки! — доктор погрозил товарищу пальцем.
— Извините, до… Курт. Я просто стараюсь быть любезным. Нечасто вы посещаете наши края.
— Доселе не было необходимости.
— Да уж… Впрочем, о работе пока рано. Скажите лучше, как вы доехали? Без эксцессов?
— Почти, — ответил Харвис. — Вчерашним вечером мне довелось разобраться с одним наглым диббуком, [1] выбравшим жертвой мужчину из соседнего купе. Пришлось усмирить его именем Соломона.