— Не за что извиняться, — покачал головой Харвис. — Но вы правы — спешить нельзя, ведь соперник действительно силен. Времени у нас пока что предостаточно… Хотя мне и не по нраву эта мысль, но я не могу вмешаться.
— Что вы предлагаете?
— Вы можете поручиться за эту информацию? За то, что она на сто процентов верна? Это не может быть дурацким совпадением?
— Боюсь, что нет. Хотя… Я был бы рад, если бы вы сами проверили эти данные.
— Интересно, как? Набрать подобытных крыс и провести эксперимент?
— Уверяю, это происходит повсеместно. И в вашем Хорс-тауне — тоже.
— Что ж, похоже, вы правы, — вздохнул Харвис. — К сожалению. Ладно, ладно… В таком случае, я незамедлительно отправлюсь обратно и при первой же возможности проверю ваши данные и свяжусь с вами.
— Будьте осторожны, Курт.
— Думаю, мне ничего не грозит.
— И все же.
— Спасибо за заботу, Майкл. Буду.
Он крепко пожал руку собеседника и покинул кабинет, прихватив бумаги профессора с собой.
* * *
Половину следующего дня Винс потратил на приведение себя в порядок. Он выгладил брюки, почистил плащ, придирчиво оглядел шляпу. Кроме того, сыщик забрался в ванну и просидел в ней не меньше часа. После он побрился и три раза почистил зубы, чтобы хоть как-то заглушить перегар.
Выкупанный, с порозовевшим лицом, он вышел из ванной комнаты, насвистывая себе под нос. Предстояло самое сложное — уборка. Винс не был фанатом «чистых углов» и лидером движения «Нет пыли под диваном». Однако битое стекло и горелые занавески чересчур выделялись даже на фоне остального свинарника.
Уборка заняла часа два, не меньше. Мусора набралось на добрых шесть мешков. Винс умаялся относить их на свалку. Мистер Пропник, разумеется, не мог пропустить такое эпохальное событие, как уборка в двенадцатой комнате. Походкой техасского шерифа он прошел по коридору от своей берлоги до конторы Винса и замер, прислонившись к стене. Взгляд его, нарочито равнодушный, скользил по мусорным мешкам. Так сытый удав смотрит на припасенные тушки кроликов.
— День добрый, мистер Пропник, — сказал Винс со вздохом, когда возвращался из очередного рейда на помойку.
— Привет-привет, — ответил старый пройдоха, специально отводя глаза в сторону. — Прибраться решил, как я вижу?
— Типа того.
— Это правильно. Сколько ж можно жить, как хряк на свиноферме? Надо ж и меру знать, верно? Надоело тебе среди мусора-то, среди хлама, признайся?
— Да нет, — пожал плечами Винс. — Просто его накопилось столько, что я вчера еле протиснулся. Мне показалось даже, пол просел. С первого этажа не жаловались?
— Нет… — все еще равнодушным голосом ответил Пропник.
И лишь потом до него дошло.
— Как просел?! Где?! — мигом разволновался старик.
Он попытался бочком протиснуться в комнату Винса, но сыщик вовремя захлопнул дверь. Пропник поджал губы.
— Я же говорю, может, мне показалось, — с невозмутимым видом повторил сыщик.
— А, может, нет. Мне ж видней. Дай поглядеть, слышишь?
— Там прибрано, мистер Пропник.
— И что же, я теперь не могу войти в квартиру? В мою квартиру в моем доме?!
— Мне бы не хотелось, чтобы вы заходили туда сегодня. Завтра — милости прошу, но сегодня — обождите. Пусть хоть день пол поблестит!
— У меня такое ощущение, что ты прячешь от меня чего-то, — подозрительно сощурился Пропник.
— Что вы, что вы? Как можно? Зачем мне прятать что-то от вас? — изобразил невинность сыщик.
— Что-то мне кажется, брешешь ты, — хмуро произнес старик. — А ну-ка признавайся — чего припрятал?
— Ничего.
— Тогда пускай внутрь!
— Но пол…
— Черт тебя побери, да я сам его вымою! — рявкнул Пропник.
Винс сдался. Старик с дьявольской ухмылкой на лице вошел в комнату и хлопнул дверью. Его не было пять минут. Вернулся он разочарованным.
— Ничего не нашли? — с ангельской улыбкой спросил Винс.
Пропник покачал головой.
— Тогда вот швабра.
— Что-о-о?..
— Вы сами сказали, что вымоете пол, — пожал плечами сыщик. — Так что вот швабра, вот ведро. Тряпка — в ведре.
Пропник заиграл желваками; он был очень зол. Однако уговор, как говорится, дороже денег, поэтому бомба так и не взорвалась. Взяв швабру и ведро, старик вновь скрылся в комнате Винса. Сыщик довольно улыбнулся.
Побеждать склочного домовладельца было так же приятно, как и в первый раз. Пусть эти триумфы и неспособны что-то кардинально изменить, но до чего же славно порой отвесить пинка этому самоуверенному сатрапу!
Однако, несмотря на очередную победу, ближайшие полдня лучше не попадаться Пропнику на глаза: хитрый старикашка непременно пожелает взять реванш. Поэтому сыщик подхватил последние мешки, отволок их на помойку и отправился в ближайший «Биг-бургер», чтобы усмирить беспокойный желудок горячей сосиской с горчицей. Пропник, когда закончит с уборкой, загорится желанием поболтать с Винсом, но, подождав с час, плюнет и отправится восвояси.
Как всегда, Новала обслуживал рыжий прыщавый подросток. И уж конечно, он работал в этой забегаловке, чтобы оплачивать личную страничку в Интернете и общаться там с такими же ущербами. Спрятавшись за фотографиями голливудских звезд и парижских моделей, идиоты и идиотки обливаются слюнями, уверенные, что их рассуждения по поводу новой серии «Отчаянных домохозяек» впечатляют реальных Брэда Питта и Орели Клодель.
— Как насчет салата? — спросил рыжий, вручая Винсу хот-дог.
— Тебе он будет полезней, — усмехнулся сыщик и, оставив подростка наедине с недоумением, покинул «Биг-бургер».
Есть в общем зале Новал не захотел — докучливый рыжий ведь не оставит в покое, и его полубезумный взгляд красных от монитора глаз будет надоедать сыщику до конца трапезы.
Детектив предпочел занять одну из лавок в ближайшем дворе. Голуби, крутившиеся поблизости в поисках драгоценных крошек, с курлыканьем разлетелись.
Усевшись на лавку, Винс приступил к еде. Птицы, увидев у него в руках аппетитную булку, решили вернуться. Правда, осторожничали при этом сверх меры — стоило Новалу притопнуть ногой или резко дернуть рукой, как голуби тут же отбегали на почтительное расстояние. Там они выжидали некоторое время и только потом, чуть успокоившись, снова подкрадывались к лавке.
Уплетя полсосиски, Винс наконец обратил на них внимание. Его взгляд сразу привлек к себе белый, в серую крапинку. Сыщик безошибочно признал в нем вожака — он, пожалуй, меньше других боялся незнакомца в серой шляпе. По крайне мере, держался к нему заметно ближе остальных.