— Твои люди останутся здесь — мне больше некуда их поселить, — отозвался Синклер. — Они и без того заняли драгоценное место, которое я мог заполнить полезным грузом. А вместо этого пришлось разместить тут вороватых пьянчуг и олухов, которым не хватило ума попасть на флот и денег — чтобы пойти служить в армию! Вы все отбросы, Росс, и ты, и твои пехотинцы. Не зря пустые бутылки называют пехотинцами! Моему экипажу пришлось потесниться, две дюжины собак носятся по всей палубе, от бушприта до гакаборта. Ты только взгляни на мои сапоги, Росс, — они все в собачьем дерьме, всюду собачье дерьмо! Псы загрызли двух моих кур, четырех уток и одного гуся! Не говоря уже об овце, которую мне пришлось пристрелить, потому что бульдог вцепился в нее так, что не оторвешь! Конечно, первым я прикончил бульдога — да, вот так-то, шотландский ублюдок!
— Кто это здесь шотландский ублюдок, недоносок из Глазго?
Последовала пауза, за время которой противники лихорадочно подыскивали новые колкости и оскорбления, а каторжники застыли, как статуи, опасаясь, что их заметят и отошлют на палубу.
— Адмиралтейство отдало Уолтону подряд, в условиях которого говорится о распределении корабельных помещений, — заявил Синклер, злобно сверкая глазами. — Вини свое начальство, Росс, а не меня! Когда я узнал, что на корабль придется взять сорок пехотинцев и двести десять каторжников, то схватился за голову. Словом, твои подчиненные останутся здесь, нравится тебе это или нет.
— Нет, не нравится, и терпеть я не стану, слоновья задница! Ты переведешь моих ребят в помещение для младших офицеров, иначе о твоем самоуправстве узнает не только губернатор Филлип, но и адмирал лорд Хоу, и сэр Джон Миддлтон, не говоря уже о лорде Сиднее и мистере Питте! У тебя есть только два выхода, Синклер. Либо ты переводишь свою команду сюда, а моих пехотинцев — на место матросов, либо передвигаешь кормовую переборку тюрьмы на двадцать пять футов вперед. Каторжников, которым не хватит места, можно отправить на «Принц Уэльский». Вот так-то, толстомордый, — заключил Росс, отряхивая руки в белоснежных перчатках.
— Еще чего! — процедил сквозь зубы Синклер, надменная гримаса на жирном лице которого выглядела комично. — По условиям договора, «Александер» обязан принять на борт, двести десять каторжников, а не сто сорок каторжников и сорок пехотинцев, занявших место семидесяти заключенных! Экспедиция задумана не для того, чтобы покатать по морю каких-то паршивых морских пехотинцев, а чтобы увезти английских преступников на другой конец света. Я возьму на борт столько каторжников, сколько мне приказано, и если хочешь, их будет охранять мой экипаж. Вот и все, майор Росс. А ты вместе с подчиненными можешь убираться с «Александера» на все четыре стороны. Я прикажу запереть каторжников внизу и буду кормить их через люк на протяжении всего плавания. Ничего, справлюсь и без твоих пехотинцев!
— Лорд Сидней и мистер Питт будут недовольны, — привел весомый довод Росс. — Они требуют, чтобы каторжников доставили в Ботани-Бей живыми и здоровыми, а под твоим надзором половина перемрет в пути, как рабы, которых ты возил на Барбадос! Если ты на целый год запрешь их здесь, на нижней палубе, к концу плавания из них не выживет и половины, а остальные сойдут с ума. Поэтому, — продолжал он со зловещим и неприступным видом, — за следующий месяц тебе придется позаботиться о ютовой надстройке и полубаке. При этом у тебя будут свои апартаменты, а мои офицеры разместятся на шканцах. Не забывай, Синклер, что на корабле еще придется найти место для врача, агента флота и агента подрядчика, а они вряд ли согласятся жить здесь, на нижней палубе. И соседство с тобой им ни к чему, желчный пузырь! А что касается экипажа, посели его там, где положено, — на полубаке. Мои подчиненные разместятся в каютах для младших офицеров, я сам оборудую для них камбуз, чтобы они готовили пищу для себя и каторжников. Свой камбуз можешь отдать макросам, а себе выстроить новый, в ютовой надстройке. При этом «Александер» наконец-то будет похож на корабль! Подумай хорошенько, толстяк.
Во время этой блестящей отповеди серые щелки глаз капитана то наливались яростью, то хитро поблескивали.
— Это обойдется Уолтону в тысячу фунтов, — заявил Синклер.
Майор Росс повернулся и направился к лестнице.
— Отправь счет в адмиралтейство, — посоветовал он и скрылся в люке.
Капитан Дункан Синклер долго смотрел ему вслед, а потом вдруг заметил стоящих неподалеку каторжников.
— Вычерпывайте грязную воду ведрами и передавайте их по цепочке, — распорядился он, обращаясь к Айку Роджерсу. — Для этого поднимите крышку люка в полу. Пусть одни вычерпывают воду из правого донного отсека, а другие — из левого. Промывайте донные отсеки чистой морской водой — до тех пор, пока отсюда не перестанет вонять. — И он снова взглянул на лестницу, а потом принял решение. — Ты, ты и ты, — заявил он, указывая на Тэффи, Уилла и Недди, — живо подсадите меня на плечи и поднимите наверх.
Как только шаги капитана затихли вдалеке, каторжники разразились безудержным хохотом.
— Я уж думал, Недди, — постанывал от смеха Айк, — что ты не выдержишь и сбросишь его в трюм, прямо в воду!
— Я был бы не прочь, — признался Недди, вытирая слезы, — но ведь он капитан, а с капитаном лучше не ссориться. А майору Россу все равно, кого оскорблять. — Он хихикнул. — Вот уж точно слоновья задница! Пока мы тащили его наверх, я чуть не помер от натуги!
— Майор Росс выиграл спор, — задумчиво произнес Аарон Дэвис, — но в адмиралтействе ему наверняка зададут трепку. Если капитан Синклер построит ютовую надстройку и полубак, а адмиралтейство откажется оплатить счет, майор Росс окажется меж двух огней и получит увесистого пинка под задницу.
— А по-моему, — с улыбкой вмешался Ричард, — майор Росс никому не даст себя в обиду. Его безупречно белые брюки не пострадают, помяните мое слово. Он абсолютно прав: без ютовой надстройки и полубака «Александеру» не вместить столько пассажиров. — Он перевел дыхание. — Итак, кто будет передавать ведра по цепочке? Разумеется, если мы уговорим лейтенанта Джонстоуна выдать нам еще несколько ведер, — одним всю эту грязь не вычерпать. Мы, бристольцы, встанем в начале цепочек. Джимми, ступай к лейтенанту, улыбнись ему и выпроси ведра.
Капитан Синклер выполнил свои обещания, но потратил на строительство юта и полубака гораздо меньше тысячи фунтов. Пока каторжники протирали стены и нары дегтем и наносили на них слой побелки, на корабле продолжалась погрузка, поэтому товарищи Ричарда видели, какие грузы привозят на судно и где их размещают. Запасные мачты уложили на верхнюю палубу под шлюпками, а реи, паруса и канаты спустили вниз. Стошестидесятигаллонные бочонки с водой, самые тяжелые предметы, по несколько штук расставили среди более легкого груза. На палубе росла гора бочек соленой свинины и говядины, мешков с сухими галетами, сухим горохом — обычным и турецким, мукой, рисом. Затем на судно доставили множество тюков, обшитых грубой мешковиной, на которой чернилами была написана фамилия владельца. Не были забыты и тюки с одеждой — видимо, ее предполагалось раздать каторжникам по прибытии в Ботани-Бей.