– Боже мой, что же мне делать? – расплакалась она. – Ну как мне доказать, что это не я? Не я это, вы понимаете? Не я!!!
– Вы были в субботу, тринадцатого мая, в парке Горького? – спросил Николай, вертя в руках один из снимков.
– Нет! Не была! Я там уже сто лет не была! Что мне там делать?
– А где вы были, позвольте спросить?
– До одиннадцати я была дома, потом ходила на рынок, покупала овощи и мясо, потом готовила обед. Ко мне в субботу приходили гости…
– Так, давайте по порядку, – остановил ее Селуянов. – Кто может подтвердить, что до одиннадцати утра вы были дома? У вас кто-нибудь был?
– Нет, – растерялась Ольга, – я была одна.
– Может быть, вам кто-нибудь звонил?
– Звонил? Да, конечно, звонила мама, я с ней разговаривала минут пятнадцать, и еще звонила подруга, которую я вечером ждала в гости с мужем.
– В котором часу это было?
– Мама звонила, когда я только встала, часов в девять, наверное, а Аня попозже. Да-да, я помню, я как раз спросила у нее, какие продукты нужны для овощного рагу, она мне все продиктовала, и я сразу же стала собираться на рынок.
– Значит, в районе половины одиннадцатого? – уточнил он.
– Да, примерно.
– Хорошо. А на рынке вас кто-нибудь видел? Кто-нибудь может подтвердить, что вы после одиннадцати часов действительно были на рынке, а не в парке Горького, где встречались с Кирюхиным?
– Конечно, конечно, – заторопилась девушка, – вы знаете, у нас рынок рядом, три минуты пешком, поэтому из нашего дома и из соседних люди там постоянно встречаются. Сейчас я вспомню, кого из соседей видела на рынке в субботу…
Она наморщила лоб, но уже через полминуты лицо ее прояснилось.
– Муж с женой с пятого этажа, Федоровы. Они клубнику покупали. Я потому и запомнила, что она же еще очень дорогая, а они покупали сразу три килограмма. Я подошла к ним и в шутку спросила, зачем им столько, перепродавать, что ли? А они мне объяснили, что у их сына день рождения и он пригласил человек десять одноклассников, а торты с пирожными всем уже смертельно надоели, вот они и хотят подать детям на десерт клубнику со сливками. Вы спросите у них, они подтвердят. Они наверняка помнят, как я к ним подходила. Они даже угостили меня клубникой.
– Спрошу, – кивнул Селуянов. – Что еще можете вспомнить? Кто вас видел, с кем разговаривали?
– Еще… – Она снова задумалась. – Еще я заходила в гастроном за майонезом и соусом, и там у кассирши сдачи не было с пятидесяти тысяч, я минут десять около нее стояла, пока она сдачу насобирала, а она все ворчала, что несут крупные купюры, всем на сдачу не напасешься. Но я не знаю, вспомнит ли она…
– Какая именно кассирша и какой гастроном?
– Гастроном на соседней улице, называется «Елена-плюс», там две кассирши, одна молоденькая такая, лет восемнадцати, а вторая – постарше, у нее на голове прическа сложная какая-то. Вот у той, которая постарше, сдачи не было.
– В котором часу вы были в гастрономе?
– Погодите… Да, точно, она ворчала, что сейчас надо на обед закрываться, а я стою у нее над душой со своими деньгами. Склочная такая баба! – фыркнула Ольга.
– Обед у них с часу до двух?
– Да. Значит, было, наверное, без десяти час или без пяти.
– Хорошо, – снова кивнул Селуянов, – пошли дальше. Куда вы направились после гастронома?
– Я заходила в булочную, там перерыв с двух до трех, так что я успевала. А потом вернулась домой.
– Кто может это подтвердить?..
И так далее, вплоть до позднего вечера. Емельянцева старательно перечисляла людей, с которыми общалась в течение дня, а Селуянов молча кивал, с удовлетворением отмечая, что если Латышев и просил ее составить ему алиби, то от страха она об этом и не вспомнила.
– Ладно, Ольга Дмитриевна, если вы говорите правду, то выходит, что наши сотрудники приняли вас за другую женщину из-за феноменального внешнего сходства. Мы, конечно, будем проверять каждое ваше слово, поэтому возьмите, пожалуйста, листок бумаги и напишите объяснение: подробно изложите все, что вы делали тринадцатого мая, и укажите фамилии и номера телефонов или адреса людей, которые могут подтвердить ваши слова.
Через полчаса Селуянов вышел из квартиры Ольги Емельянцевой и из ближайшего же автомата позвонил Марату Латышеву, назначив ему встречу на Петровке.
* * *
Дача Бартоша была расположена в живописнейшем месте по Киевской дороге, возле Переделкина. Латышев хорошо знал, как лучше и быстрее туда проехать, поэтому над маршрутом почти не задумывался, всецело погрузившись в невеселые мысли. Ну надо же, как эта дурочка его сдала! Совсем мозгов нет.
Он не ожидал от визита на Петровку никаких неприятностей, но по выражению лица Селуянова сразу понял, что жестоко ошибся.
– Я снова задам вам вопрос, – начал Селуянов с места в карьер, – где вы были в субботу тринадцатого мая?
– Я уже говорил, я был дома.
– Кто может это подтвердить?
– И это я вам говорил: Ольга Емельянцева, сотрудница нашей фирмы.
– Вынужден вас разочаровать, – вздохнул Селуянов, – Емельянцева этого не подтверждает. Вот, ознакомьтесь.
Марат взял протянутый ему листок и быстро пробежал глазами ровные строчки, написанные четким разборчивым почерком Ольги. Вот идиотизм! Ведь он же ее просил… Что ж она, забыла? Или решила таким подлым образом расквитаться с ним за Элю? Но это же несправедливо. Сколько раз, приходя к ней, он замечал по еле заметным признакам, что у нее бывает и другой мужчина или даже другие. Разве он когда-нибудь устраивал ей сцены за это? Разве упрекнул хоть раз или пытался уличить в неверности? Нет и нет. Он всегда вел себя по отношению к ней как мужчина, а она позволяет себе чисто бабские выкрутасы. Ну и что ему теперь делать? Каяться и сочинять новую ложь?
– Я был дома, – упрямо произнес Латышев. – Да, я солгал вам насчет Ольги, она не была у меня в тот день. Но все равно я был дома.
– Один?
– Да, один.
– А зачем надо было приплетать сюда Емельянцеву?
– Вы же требовали, чтобы кто-нибудь подтвердил.
– А подтвердить никто не может, конечно, – скептически усмехнулся Селуянов. – Послушайте, Латышев, мне почему-то кажется, что вы были в то утро возле Кунцевского загса. Я ошибаюсь?
– Ошибаетесь, я там не был.
– Там видели вашу машину. Вы можете как-нибудь это объяснить?
Марат помертвел. Черт возьми, кто мог его видеть? Ведь машину он оставил довольно далеко от площади, на которой находится загс. И кажется, из его знакомых никто в этом районе не живет. Кто же мог видеть?