– Не занимайся глупостью! – выкрикнул вслед Шувалов. – Оксана умерла от сердечной недостаточности…
Тогда это было единственное возможное объяснение, но я не стал принимать его за основу. Я не верил Шувалову и вообще не верил никому другому. Оксана никогда не жаловалась ни на какие болезни.
«Лучше бы я умер! Лучше бы я…» – стучала в висках одна и та же мысль, которая не давала мне покоя.
– Молодая! Красивая! – пробормотал я. – Несправедливо… Неправильно…
Вдруг совершенно отчетливо я услышал сиплый мужской голос. Очнувшись от задумчивости, увидел перед собой худощавого небритого бродягу, который твердо заявил:
– Ее никогда не было и не будет!
– Ты о чем? – не понял я.
– Вы только что сказали: «Несправедливо… Неправильно…»
Он сделал глубокий вздох и добавил:
– Теперь повсюду одна несправедливость! И конечно, это неправильно…
– Не обращай внимания. Разговариваю сам с собою, – отмахнулся я. – Первая стадия шизофрении…
– А-а-а… – протянул бродяга. – Бывает…
Заметив, что он топчется на месте и не собирается уходить, я поинтересовался в самой добродушной форме, на которую только был способен:
– Тебе что-нибудь нужно?
– Если позволите… Кружечку пивка…
– Забирай!
Я подал ему принесенную мне кружку.
– Но ведь она полная…
– Бери, пока не передумал.
– Но там же пиво?!
– Не пью ничего спиртного, и в том числе эту бодягу! – заявил я. – Возьми и пакетик…
Я без сожаления отдал ему подсоленные орешки.
– Вы действительно не будете пить? – недоверчиво переспросил обладатель сиплого голоса.
Глаза его сделались круглыми и сияющими, как две начищенные монеты.
– Сказал же! Я не пью ничего спиртного…
Я отрешенно махнул рукой и поспешно вышел из-за стола. Уже вскоре я затерялся в толпе среди нескончаемого потока граждан сравнительно не молодого, но все еще процветающего Мурманска.
Последнее время у меня на душе было неспокойно. Я страдал от безысходности и одиночества. До того момента, пока не узнал о смерти Оксаны Шуваловой, я не чувствовал себя таким ущербным, покинутым и никому не нужным. Потеряв ее, я испытал огромное горе, но вместе с тем освободился от несбыточной мечты и обманных иллюзий. Я был вынужден констатировать тот факт, что бо́льшая и лучшая часть моей жизни прошла впустую.
«Еще несколько бесцельно прожитых лет, и можно будет отправляться в далекое путешествие, из которого еще никто и никогда не возвращался, – подумал я, нагоняя на себя мрачные мысли. – В лучшем случае протяну еще столько же… Для чего и зачем? Ни одна из женщин, с которыми были случайные встречи, даже не вспомнит о моем существовании. Вещи, оставшиеся после меня, либо разберут посторонние мне люди, либо уничтожат на мусоросжигательном заводе. Никто не подправит мою заброшенную могилку, которую в скором времени затопчут ногами. При упоминании моего имени ни один мужчина не встанет и не произнесет тост, ни одна женщина краешком платочка не будет утирать свои слезы…»
Трель мобильного телефона непроизвольно нарушила ход моих тягостных мыслей. Мне не понравился взволнованный голос Валентина Синцова.
– Командир, – тяжело дыша, сказал он. – Павел Егорыч рядом со мной. Нам необходимо с тобой срочно переговорить.
– В чем дело? – поинтересовался я.
– Мы выходим из игры…
Я не стал выяснять причину столь поспешного решения.
– Через полчаса у плавательного бассейна, – коротко сказал я. – Буду ждать на остановке.
– Мы подъедем, – пообещал Валентин и тут же отключил телефон.
Его беспокойство невольно передалось мне. Не знаю почему, но я сразу подумал о том, что они оба остались без денег, накануне обнаруженных в подвале. Скрипач вряд ли согласится с тем, что его банкнотами станут распоряжаться другие люди. В принципе, так оно и произошло. Мои подозрения попали в самую точку.
– Если можно, рассказывайте по порядку, – попросил я, опустившись на правое сиденье автомобиля. – Важна каждая мелочь.
– Сразу после того, как мы поровну разделили всю сумму, которая лежала в котомке Макара Иваныча, я не осмелился сразу отвезти их домой, – запинаясь на каждом слове, начал Валентин. – Как обычно, встал недалеко от остановки, будто поджидаю клиента, и углубился в собственные мысли. Другими словами, распределял, на что потратить свою долю. То ли от переживаний, то ли от усталости немного задремал в кабине собственной «Волги». Когда я проснулся, было около девяти часов вечера.
«Подожду еще несколько минут. В крайнем случае, прокачусь по городу, – прикинул я. – Подзаработаю хотя бы на бензин».
– Имея в кармане почти девяносто тысяч рублей? – укоризненно поинтересовался я.
– Это даже нельзя назвать жадностью, – попробовал оправдаться Синцов. – Сам не понимаю, что на меня нашло. Был в каком-то шоковом состоянии. Не каждый день ни с того ни с сего перепадает такое состояние.
– И что было дальше? – спросил я, всячески стараясь не сорваться, чтобы ненароком не высказать какую-нибудь грубость.
– Снова запрокинул руки на рулевое колесо и, положив, на них голову, вновь задремал. Так и не заметив, сколько прошло времени: пять минут или гораздо больше. Я проснулся оттого, что кто-то открыл дверцы машины. Двое здоровых парней втиснулись в салон. Один расположился рядом со мной, а второй на заднем сиденье.
– Свободен, шеф? – спросил тот, который был рядом, бесцеремонно бросив три сотни на декоративную панель коробки передач.
Я поежился от холода и запустил двигатель.
– Куда едем? – машинально поинтересовался я.
– Сначала в центр, а там, типа того, посмотрим… – ответил второй пассажир.
Услышав его грубый голос, я самопроизвольно вздрогнул.
– Разве не предупреждал, что нужно быть предельно осторожными и постоянно ожидать появления людей Скрипача? – не скрывая возмущения, с укором произнес я.
– Предупреждал, – поникшим голосом ответил Валентин, – но когда об этом вспомнил, было уже поздно. Правда, еще успел подумать о том, что не стоит заранее нервничать, подспудно надеясь, что ничего плохого со мной не произойдет.
– Кажется, ты догадался, кто мы такие и зачем пришли? – усмехнувшись, спросил первый. – Тем лучше…
Его вопрос сразу вывел меня из полусонного состояния.
Второй пассажир, который расположился непосредственно за моей спиной, левой рукой схватил меня за волосы, а правой подставил нож к моему горлу.
– Трогай, шеф! Только без глупостей… Я этого не люблю! – властно проговорил тот, который сидел рядом со мной.