— Что, Уэс, машина не заводилась? — шутливо осведомился Килти. Улыбка выглядела совершенно натуральной, но Макмаллен знал своего босса достаточно хорошо для того, чтобы сразу уловить предупреждение.
— Прошу прощения, мистер президент. — Как и каждый день, кроме воскресенья, Макмаллен прибыл на работу к пяти утра. По воскресеньям он работал полдня — с девяти утра до трех. Так шла жизнь в администрации Килти, и такой была утонченная атмосфера, в которой обитала исполнительная ветвь власти.
Сегодня был вторник, день регулярной — раз в две недели — встречи Килти с директором Центрального разведывательного управления Скоттом Килборном. В отличие от своего предшественника, Килти никогда не был связан с разведкой, и Килборн держал его в курсе событий.
Килборн, являвшийся активным сторонником Килти еще в бытность его сенатором, бросил свой пост декана факультета политических наук в Гарварде, чтобы стать советником Килти по иностранным делам, но вскоре был передвинут на первый пост в Лэнгли. Макмаллен знал, что Килборн достаточно компетентен, но директор ЦРУ слишком много сил отдавал исправлению политической платформы предыдущей администрации, которую вслед за Килти объявил ошибочной и непродуктивной. Макмаллен был согласен с такой оценкой, по крайней мере, частично, но Килборн слишком уж сильно качнул маятник в противоположную сторону, свернув, в частности, целый ряд оперативных инициатив ЦРУ по всему миру как раз в то время, когда они начали приносить плоды, вызвав тем самым — Макмаллену это было известно — нешуточную ярость в мире рыцарей плаща и кинжала. Резиденты, жившие по шесть-восемь месяцев в отрыве от своих семей в заморских странах, где само обладание белым цветом кожи было равносильно нарисованной на лбу мишени, в последнее время то и дело слышали: «Благодарим вас за все, что вы сделали, но мы теперь будем двигаться в другом направлении». Ходили слухи, что в ближайшие несколько месяцев Лэнгли ожидает массовый исход сотрудников пенсионного и предпенсионного возраста, решивших добровольно уйти в отставку. Если такое случится, вся разведка окажется отброшенной, самое меньшее, на десять лет назад.
Еще хуже было то, что Килборн, при негласном одобрении Килти, частенько вторгался во владения Государственного департамента и брался решать проблемы, лежащие на полосе, которая разделяет дипломатию и разведку — ее издавна было принято считать нейтральной.
Что касается Энн Рейнольдс, советника Килти по вопросам национальной безопасности, то она была, безусловно, умна, но просто пугающе неопытна. Килти взял ее из Палаты представителей, куда она была впервые избрана. Рейнольдс ничего не понимала в вопросах безопасности, если не считать ее кратковременного участия в работе Комитета по разведке Конгресса. Ее назначение, как сказал Килти Макмаллену, принимая решение, — это дань «демографической необходимости». Он тяжело переживал коллизии при выдвижении кандидата от демократической партии, когда его соперницей оказалась женщина — губернатор Вермонта Клер Рейнс. В результате он взял верх, но лишился поддержки значительной части женского населения страны. И, если он рассчитывал выдвинуться на второй срок, следовало возместить эту потерю.
Рейнольдс обладала хорошо подвешенным языком и вполне научным складом ума, в этом не могло быть никаких сомнений. Но и после года пребывания в должности она все еще находилась в нижней точке кривой обучаемости. И, как подозревал Макмаллен, нисколько не приблизилась к осознанию того, что реальный мир очень сильно отличается от своего описания, приведенного в учебниках.
«А ты-то сам что, старина?» — мысленно спросил он себя. Чернокожий мужчина около тридцати лет, юрист, выпускник Йельского университета, имеющий за плечами полдюжины лет работы в псевдоправительственном мозговом центре. Он нисколько не сомневался, что СМИ и сплетники говорят о нем то же самое: что его взяли на эту должность исключительно из политкорректности и что работа ему не по плечу. Это было относительно правильно, особенно, что касается второй части. Да, действительно, он не дорос до своего нынешнего положения, но быстро учился плавать. Беда была в том, что чем увереннее он держался на воде, тем грязнее она ему казалась. Да, Килти был вполне приличным человеком, но был слишком уж сосредоточен на больших делах — своем «видении» страны и ее места в мире — и мало интересовался тем, как именно достигаются его цели. И, что еще хуже, он настолько стремился уйти с курса, проложенного его предшественником, и двинуться по новому пути, что, как и Килборн, частенько заставлял маятник резко изменять движение, чересчур снисходительно относился к врагам и слишком много спускал союзникам, не выполнявшим свои обязательства. Впрочем, экономика постепенно «нагревалась», и, соответственно, рос уровень поддержки президента, а Килти воспринимал это как недвусмысленное подтверждение того, что на небе есть Бог, и в мире, по большому счету, все хорошо.
«Ну, а ты-то зачем торчишь здесь, — спросил он себя в невесть который раз, — когда уже отлично разобрался, что на самом деле представляет собой новое платье короля?» Ответа на этот вопрос у него не было, и это его сильно тревожило.
— Итак, Скотт, что же происходит в мире? — спросил Килти, открывая совещание.
— Ирак, — объявил Килборн. — Центральное командование предложило итоговый план сокращения наших сил. Тридцать процентов — за первые сто двадцать дней, а затем — по десять процентов каждые шестьдесят дней, пока мы не доведем контингент до нормального состояния.
Килти задумчиво кивнул.
— А как насчет Сил самообороны Ирака? — Обучением и оснащением новой иракской армии США ни шатко ни валко занимались уже восемь месяцев, так что даже Конгресс устроил дебаты о том, когда же ССИ смогут окончательно взять ситуацию в свои руки, и случится ли это вообще хоть когда-нибудь. Проблему составляла, собственно, не военная подготовка — подготовлены и офицеры, и солдаты ССИ были, по большей части, вполне прилично, — а в первую очередь совместимость личного состава. Как и большинство арабских стран, Ирак представлял собой конгломерат сект и родовых кланов, противоречия между которыми существовали и на бытовой, и на религиозной почве. Само понятие национализма полностью затмевалось такими вещами, как внутриплеменная верность или принадлежность к шиитскому или суннитскому толкованиям ислама. Некоторое время Центком носилось с идеей формирования соединений и частей по принципу племенной или религиозной принадлежности, но этот план, к счастью, вовремя отбросили, поскольку до аналитиков дошло, что таким образом США лишь создадут хорошо вооруженные банды из людей, которых и без того все время тянет к междоусобице. Вопрос состоял в одном: смогут ли представители враждебных кланов или религиозных течений объединиться в борьбе за счастье своей страны?
«Время покажет», — решил Макмаллен.
Из того, что новости о сокращении войск Килти получал от Килборна, а не от председателя Комитета начальников штабов адмирала Стивена Неттерса, Макмаллен сделал вывод, что президент принял решение на этот счет. На таком же регулярном совещании в четверг Неттерс решительно возражал против столь высоких темпов этого процесса, ссылаясь на крайне пессимистические отзывы командиров бригад о состоянии ССИ. В настоящее время ССИ нельзя было считать боеготовыми, и, определенно, они не смогут достигнуть этого состояния за те три месяца, через которые США должны начать выводить свои войска.