Да, в самом деле, это был странный обед, все чувствовали себя неловко. И потом, ты спросишь, зачем он был устроен? Я не вполне уверен, но у меня создалось впечатление, что у Гая Мария было какое-то предчувствие.
Возможно, предчувствие того, что мы никогда больше не встретимся в подобных обстоятельствах. Он говорил об этом с печалью, сожалея, что компания наша не полна без тебя. Он с печалью говорил о себе и о Скавре. И даже, это поразило меня, о Марии-младшем! Что касается меня, то я, кажется, унаследовал большую долю этой печали. Хотя мы с Марием постепенно отдалились после смерти Юлиллы, я никак не могу понять этого в нем. Мы знаем, что эту войну будет очень трудно выиграть, и мне стало ясно, что Гай Марий и я будем работать вместе в прежнем согласии. Единственным заключением, к которому я пришел логическим путем, было то, что он боится за себя. Боится, что не переживет этой войны. И боится того, что без массивной колонны его присутствия все мы пострадаем.
Согласно моей договоренности со Скавром, я ничего не буду писать о надвигающейся войне. Однако я могу предложить тебе один маленький фрагмент, которого не знает Скавр. Недавно меня посетил Луций Кальпурний Пизон Цезонин, посланный организовать поставку вооружения и припасов для наших новых легионов. Не он ли женат на твоей дочери? Да, чем больше я задумываюсь об этом, тем более убеждаюсь, что это так. Во всяком случае, он рассказал интересную историю. Очень жаль, конечно, что Апеннины совершенно отрезают нас от Италийской Галлии, особенно в ее адриатической части. Мы вовремя преобразовали Италийскую Галлию в провинцию и послали туда наместника, исполняющего обязанности на регулярной основе, а также другого наместника в Заальпийскую Галлию. Для задач, связанных с этой войной, мы направили человека, который должен править обеими Галлиями, но поместили его в Италийской Галлии — это консуляр Гай Целий Кальд. Квинт Серторий — его квестор. Это очень обнадеживающее назначение. В нем есть поразительная военная жилка Мариев. Я убежден в этом, потому что Серторий в родстве с Мариями по материнской линии. И вдобавок он сабинянин.
Но я уклонился от нити своего рассказа. Пизон Цезонин предпринял короткую поездку на север, чтобы заказать оружие и доспехи для Рима. Он начал с привычных городов, Популония и Пиз. Но там он услышал рассказы о новых городках литейщиков на востоке Италийской Галлии, работающих на компанию, базирующуюся в Плаценции. Он отправился в Плаценцию. И ничего не нашел. Нет, компанию-то он нашел, но там все держали язык за зубами; они оказались более скрытными, чем ты можешь себе вообразить. Тогда он поехал на восток, к Патавии и Аквилее, и обнаружил, что все эти городки литейщиков делают оружие и доспехи для италийских союзников по исключительному договору уже почти десять лет! С кузнецами заключен был исключительный договор, им прилично платили, а они — изготовляли! Хотя сталеплавильни все были в частных руках, сами городки были построены землевладельцем, который обладал всем, кроме самого дела. И землевладелец этот, по словам местных жителей, — римский сенатор! И вдобавок, для еще большего затемнения дела, оказалось, что кузнецы считают, будто делают оружие для Рима, и что человек, подписавший с ними договор, был римский praefectus fabrum!
Когда Пизон Цезонин заставил их дать описание этого таинственного человека, они обрисовали внешность ни кого иного, как Квинта Поппедия Силона, марса.
Но теперь интересно, как Силон нашел, куда обратиться, когда мы к Риме ничего не знали об этой восточной сталелитейной промышленности? И мне в голову пришло забавное объяснение, только его трудно доказать, поэтому я не сообщил его Пизону Цезонину. Квинт Сервилий Цепион жил вместе с Mapком Ливием Друзом в течение нескольких лет, пока его жена не сбежала с Марком Катоном Салонианом. Теперь вернемся к тому времени, когда я собирал голоса, впервые пытаясь стать претором. Цепион тогда уехал в дальнее путешествие. Ты в предыдущих письмах уверял меня, что золото Толозы больше не находится в Смирне, что Цепион появился в Смирне во время той самой отлучки из Рима и перевез его, к большому огорчению местных банкиров. Тогда Силон стал часто бывать в этом доме. И завязал значительно более дружеские отношения с Друзом, чем те, что были у Друза с Цепионом. Что, если он услышал о том, как Цепион употребил часть этих денег, вложив их в создание сталелитейных городков в восточной части Италийской Галлии? Силон мог тогда опередить Рим, связав договором эти новые городки, чтобы они делали оружие и доспехи для его собственного народа прежде, чем кому-то в регионе понадобятся заказчики.
Я догадался, что Цепион и есть тот римский сенатор и землевладелец и что компания в Плаценции принадлежит ему. Однако я сомневаюсь, что смогу доказать это, Публий Рутилий. Во всяком случае, Пизон Цезонин оказал давление на этих сталелитейщиков, в результате чего они не будут делать оружие для италиков, а вместо этого станут поставлять его нам.
Рим готовится к войне. Но никто не может чувствовать себя непринужденно, воюя в Италии, в том числе и противник, как мне кажется. Они могли бы выступить против нас еще три месяца назад, по донесениям моей разведки. О, забыл сказать тебе, что сейчас я занят созданием разведывательной сети и готов поклясться, что если не этим, то другим путем наша осведомленность об их передвижениях превзойдет их знания о наших.
Эта часть моего письма, кстати, несколько более поздняя по времени, чем первая. Курьер Скавра еще не отправился в путь.
На данный момент мы обезопасили Этрурию и Умбрию. Там, конечно, есть недовольные, но они не могут собрать достаточную ударную силу, чтобы отколоться от нас. И это главным образом благодаря экономике латифундий. Гай Марий появляется везде, вербуя и усмиряя население, — и, нужно отдать должное Цепиону, он также очень активен в Умбрии.
Отцы Сената все еще плавали в своем уютном старом садке, а моя разведка уже обнаружила, что у италиков примерно двадцать легионов обучены и вооружены. Поскольку у меня имелись доказательства, подтверждающие мою точку зрения, им пришлось мне поверить. А у нас всего шесть легионов! К счастью, мы имеем оружия и доспехов по меньшей мере еще на десять легионов, благодаря тем бережливым людям, которых мы посылаем собирать на полях сражений вещи убитых, как наших, так и вражеских. Пригодились и доспехи пленных. Все это собрано в Капуе на складах. Но как нам теперь за то время, которое у нас осталось, набрать и обучить новые войска? Этого не знает никто.
Я должен сообщить тебе, что в конце февраля в палате было решено примерно наказать жителей Аскула — так, как это было сделано в Нуманции. Поэтому там открывается северный, или центральный, театр военных действий. Командование на севере поручено Помпею Страбону. Ему и намечена эта цель — Аскул. И он, как говорят, будет готов выступить к маю. Сейчас еще ранняя весна, но в этом году наш медлительный великий понтифик решил добавить лишние двадцать дней к концу февраля, и посему дата этой последней части моего письма — все еще март. Между прочим, я сейчас пишу в одиночку — Скавр говорит, что у него нет времени. Как будто у меня оно есть! Однако, Публий Рутилий, для меня это не лишнее бремя. Много раз в прошлом ты находил время написать мне. Я отплачиваю тебе не большим, чем ты сделал для меня…