Рано утром в понедельник губернатор вызвал национальную гвардию, которая с шумом прибыла в Холломен, чтобы занять Лужайку раньше демонстрантов. От грохота бронемашин и грузовиков с массивными шинами сотрясались холломенские дома, а жители города смотрели вслед военным широко раскрытыми глазами.
Но демонстранты так и не прибыли. Почему — никто не знал. Вероятно, их отпугнула предстоящая стычка с военными, а может, многие и не собирались покидать пределы парка. К полудню парк опустел. Суд над Уэсли продолжался, на Лужайке собралось около пяти сотен протестующих, затерявшихся в море национальных гвардейцев. Когда в пятницу был вынесен вердикт, эти пятьсот недовольных разбрелись по домам, смирные как овечки.
В пятницу вечером Леклерка перевели на север штата, в заведение строгого режима, а в следующий понедельник Уэсли подал начальнику тюрьмы прошение. Опытный администратор охотно удовлетворил его просьбу — разрешил готовиться к поступлению в школу права. В конце концов, Уэсли Леклерку всего двадцать пять лет. Если его освободят досрочно по первому прошению, он выйдет из тюрьмы в тридцать семь, и, вероятно, со степенью доктора юриспруденции. Судимость помешает ему вступить в коллегию адвокатов, но знания, которые он успеет получить, гораздо важнее. Он нацелится не куда-нибудь, а в Верховный суд США. Ведь он убийца Монстра, холломенский святой. «Можешь беситься сколько угодно, Мохаммед эль-Неср, твое время все равно истекло. Теперь я лидер!»
Май — июль 1966 г.
Кармайн и Дездемона поженились в начале мая, медовый месяц провели в Лос-Анджелесе, в гостях у Майрона Менделя Мандельбаума: сходство его дома с дворцом в Хэмптон-Корте было настолько разительным, что присутствие новобрачных не стеснило ни Майрона, ни Сандру. Впрочем, гостей развлекал только Майрон; Сандра плавала в волнах забвения. София сразу подружилась с Дездемоной: очевидно, ее подкупила сдержанность и деловитость мачехи. Словом, Дездемона вела себя, как и полагалось ответственному и разумному взрослому человеку.
А дома, в Холломене, дела обстояли не столь благополучно. Как будто Хагу было мало сенсаций и скандалов. Миссис Робин Форбс заявила в полицию, что муж хочет отравить ее. На допросе у двух свежеиспеченных сержантов Эйба Голдберга и Кори Маршалла доктор Аддисон Форбс с возмущением отверг обвинения и предложил взять пробы всех продуктов и напитков в его доме. Когда анализы, в том числе рвотных масс, кала и мочи, дали отрицательные результаты, Форбс упаковал книги и бумаги, уложил вещи в два чемодана и отбыл в Форт-Лодердейл. Там он обзавелся богатой практикой в области гериатрической неврологии; правда, инсульты и старческое слабоумие его никогда не интересовали, но общение с такими больными оказалось предпочтительнее общения с профессором Фрэнком Уотсоном и миссис Робин Форбс, с которой он разводился. Когда юристы Кармайна связались с Форбсом на предмет покупки дома на Ист-Серкл, он продал дом чуть ли не за бесценок — в отместку Робин, запросившей половину суммы. Поразмыслив, какая из дочерей больше нуждается в ней, Робин переселилась в Бостон, к будущей гинекологине Роберте. Робина прислала сестре открытку с соболезнованиями, но Роберта была рада матери — в доме появилась бесплатная экономка.
Все это означало, что в ближайшем будущем Дездемона сможет предложить Софии уютное гнездышко в башне.
— Великолепно, — с трудом скрывая волнение, повторяла она. — В верхней комнате есть терраса, которая может заменить гостиную, к нижней комнате легко пристроить ванную и даже кухонную нишу. Мы с Кармайном считаем, что ты могла бы закончить школу в Холломене, поближе к хорошим университетам. И, кто знает, возможно, к тому времени как ты решишь продолжить учебу, во всех школах при Чаббе будет разрешено учиться лицам обоего пола. Ну как, интересно?
Смышленая девочка подпрыгнула от радости, бросилась на шею Дездемоне и чуть не задушила ее в объятиях.
— Да, да, очень!
Июль уже готовился смениться августом, когда Клэр Понсонби прислала Кармайну письмо, выражая желание повидаться с ним. Оно оказалось полной неожиданностью, но даже Клэр была не в силах испортить Кармайну настроение в этот прекрасный день, наполненный ароматами цветов и пением птиц. Две недели назад из Лос-Анджелеса приехала София, и теперь они с Дездемоной решали, как быть со стенами — красить или оклеить обоями. Слушая разговоры дочери с Дездемоной, Кармайн удивлялся перемене в прежде чопорной жене. Как одиноко, должно быть, ей жилось раньше, когда она отказывала себе во всем, чтобы скопить денег на существование, которое, как теперь понимал Кармайн, никогда не удовлетворило бы ее. Возможно, многое объяснялось ее беременностью, слегка опередившей свадьбу; ребенок должен был родиться в ноябре, и София с нетерпением ждала этого события. Неудивительно, что даже Клэр Понсонби была не в силах лишить Кармайна ощущения благополучия и хотя и позднего, но исполнения всех желаний.
Она ждала его на веранде вместе с собакой. Два кресла были поставлены возле белого тростникового столика, на котором стояли кувшин с лимонадом, два стакана и тарелка печенья.
— Лейтенант, — поприветствовала она, услышав шаги.
— Уже капитан, — поправил он.
— Надо же! «Капитан Дельмонико» — звучит! Присядьте, выпейте лимонаду. Он приготовлен по старому фамильному рецепту.
— Спасибо, я сяду, но от лимонада откажусь.
— Не хотите ничего, приготовленного моими руками, капитан? — любезно уточнила она.
— Откровенно говоря, да.
— Я вас прощаю. Так и быть, тогда просто посидите.
— Зачем вы хотели меня видеть, мисс Понсонби?
— По двум причинам. Во-первых, я переезжаю, и хотя адвокаты объяснили мне, что ничто не помешает мне поселиться где угодно, я сочла своим долгом предупредить вас. «Универсал» Чарлза уже нагружен всем необходимым — я наняла одного студента из Чабба, чтобы он отвез нас с Бидди в Нью-Йорк. «Мустанг» я продала.
— А я думал, вы ни за что не расстанетесь с домом.
— Я поняла, что без милого Чарлза жизнь здесь будет мне в тягость. А потом получила предложение продать этот дом и не смогла отказаться. Вы думали, что никто на него не позарится, тем не менее ошиблись. Майор Минор заплатил мне кругленькую сумму — он намерен превратить дом в музей ужасов. Несколько туристических агентств Нью-Йорка уже согласились предлагать клиентам двухдневные экскурсии. В первый день — неторопливая поездка на автобусе и осмотр очаровательных коннектикутских пейзажей, потом ужин и ночь в мотеле «Майор Минор», где уже заканчивают ремонт и отделку в новом стиле. Во второй день — экскурсия по дому Коннектикутского Монстра, в том числе и по пресловутому подземному ходу. Ожидающие у выхода из туннеля могут покормить оленей. Затем — возвращение в логово Монстра и осмотр четырнадцати копий голов его жертв. Естественно, под запись душераздирающих криков. Майор собирается устроить в нашей старой гостиной столовую на тридцать мест, а прежнюю столовую превратить в кухню. Не может же он заставлять шеф-повара возиться с плитой «Ага», пока ждут посетители! И наконец, отъезд на автобусе обратно в Нью-Йорк, — невозмутимо закончила Клэр. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.