Все-таки Коротков оказался прав, она действительно с самого утра была не в себе, но причину поняла только в середине дня. Именно сегодня, в понедельник, открывалась международная конференция, которую организовывал и проводил институт, в котором работал Алексей. И Настя нервничала, потому что конференций таких на ее глазах за последние годы прошло великое множество, и она прекрасно знала, сколько неожиданных накладок и неприятностей может возникнуть в любой момент. В оперативной типографии сломается ризограф, и тираж сборников тезисов не будет готов в срок. Водитель, посланный в аэропорт встречать иностранного гостя, застрянет по дороге с поломкой. На теплоцентрали произойдет авария, и в гостинице института, где расселят высоких гостей, не будет горячей воды. Перед самым началом пленарного заседания в актовом зале откажет техника. А еще случаются совершенно замечательные ситуации, когда какой-нибудь самолет не прилетит вовремя, кто-то из докладчиков не успеет прибыть к началу заседания, и тогда нужно срочно делать перестановки выступающих, одновременно обрывая телефон, чтобы выяснить, вылетел ли ученый муж и имеет ли смысл ждать его с этим опаздывающим рейсом или он остался дома. А дом этот зачастую находится далеко за океаном. Однажды у Алексея такое уже произошло, а закончилось весьма неожиданно. Профессор из Норвегии, известный своим склочным характером, заявил, что в отсутствие своего коллеги из Канады он выступать не будет, ибо его выступление посвящено дискуссии по поводу той научной доктрины, которую проповедует канадец, и без доклада последнего ему, дескать, делать на трибуне нечего. Но выступать на секционных заседаниях он тоже не намерен, он согласен только на пленарное. Так что если опаздывающий коллега из Канады не появится в институте до окончания пленарного заседания, то он, норвежский профессор, покинет конференцию и вернется домой. Канадский ученый, к сожалению, вовремя не успел появиться, и с норвежским математиком дело дошло чуть не до скандала.
Настя то и дело посматривала на часы, чтобы не упустить момент, когда можно будет позвонить Леше. С десяти утра до тринадцати тридцати – пленарное заседание. Потом до пятнадцати часов – обед. Вряд ли Лешка появится в своей лаборатории, он должен будет торчать на обеде вместе с гостями. После обеда и до семнадцати часов – продолжение заседания. Вот, пожалуй, в интервале от четверти шестого до шести можно попробовать. Если после заседания все отправятся на банкет по случаю открытия конференции, то Лешка должен будет забежать к себе за курткой или плащом. Но это, конечно, при условии, что он пришел в институт не в одном костюме. А с него станется…
До четверти шестого было еще много времени, и Настя снова занялась анализом информации, полученной об Алине Вазнис, ее жизни и окружении.
Подруг не имела. Пожалуй, она действительно их не имела. Версию о том, что подруги были, но Алина их не афишировала, можно пока оставить про запас. Судя по словам ее мачехи, одинокой и замкнутой она была с самого детства.
Эмоционально холодная, по оценке Смулова. Никто, по словам помрежа Альбиковой, не испытывал на себе ее доброты. Не склонная к сантиментам и жалости, судя по истории с Зоей Семенцовой. Не прощающая обид, но готовая мстить исподтишка, о чем свидетельствует ее поведение в ответ на оскорбление, нанесенное Ксенией Мазуркевич. Одержимая идеей мести, возмездия, что проявилось в ее записях об образе Азучены из «Трубадура».
Не подвержена порывам, хорошо контролирует свое поведение. Молодая красивая женщина, в последние два года – звезда экрана, и не дала своему любовнику Смулову ни малейшего повода для ревности. В то же время озабочена проблемой вины, это уже из записей о Джильде. И не особенно верит в невинность и целомудрие, если судить по этим записям.
Что же она за человек? Монстр, бессердечный и глубоко циничный?
Настя бросила взгляд на часы – половина пятого.
Так, что еще мы знаем об Алине? Неразвитая устная речь. Бойкое перо.
Дневник! У нее должен быть дневник! Господи, это же было так очевидно! Куда подевался Коротков? Нужно срочно его найти.
Но Настя понимала, что найти Юру не так-то просто. Ладно, можно попробовать договориться со следователем. Жаль, что убийство Вазнис ведет не Ольшанский, с этим следователем Настя всегда могла найти общий язык.
– Борис Витальевич, – торопливо заговорила она, когда дозвонилась наконец до следователя Гмыри. – Нужно еще раз осмотреть квартиру Вазнис. У нее должен быть дневник.
– Откуда сведения? – коротко спросил Гмыря, который не признавал никаких «вычислений» и опирался только на достоверные факты.
– Мне так кажется. Понимаете, по свидетельству людей, знавших потерпевшую, у нее не были развиты навыки устной речи, другими словами, она плохо говорила, запиналась, не могла внятно выразить мысль. Но я читала записи, сделанные ею в свободной форме, что-то вроде литературного эссе, и могу сказать, что письменная речь у нее развита более чем хорошо. При этом стиль изложения она избирает в форме диалога с невидимым собеседником. Понимаете? Я уверена, это следствие давней привычки вести дневники.
– Если бы дневники были в квартире, мы бы их изъяли, – сухо ответил следователь. – Не считай всех дураками.
– Борис Витальевич, не поймите меня превратно, но на труп Вазнис дежурная группа выезжала около девяти утра. Это же конец суточной смены, все устали, внимание притуплено, могли и пропустить. Я никого не хочу обидеть, но…
– Ладно, – неожиданно сдался Гмыря, и Настя поняла, что он торопится куда-то и хочет побыстрее от нее отделаться. – Завтра с утра пораньше съездим, до работы.
– А сегодня? Никак нельзя? – робко попросила она.
– Сегодня никак. Все, до завтра. В семь тридцать у дома Вазнис.
Не повезло, огорченно подумала Настя. Теперь придется ждать до завтра. Можно было бы, конечно, схулиганить и съездить туда без следователя. Но вся беда в том, что ключи от квартиры находятся у него. Оба комплекта: и те, что лежали в прихожей на тумбочке и принадлежали самой Алине, и те, что отдал Смулов.
Ладно, ничего не поделаешь. Но раз уж завтра они поедут на место преступления, надо извлечь из этого максимальную пользу. Во что была одета Алина Вазнис, когда ее убили? В ночную сорочку и пеньюар. О чем это говорит? Либо о том, что визит убийцы был неожиданным, либо о том, что она ждала хорошо знакомого человека, любовника или подругу. Харитонов утверждает, что предварительно позвонил Алине и предупредил, что заедет, привезет деньги. Могла она открыть ему дверь в таком виде? Нет, женщина, которая за четыре года не дала Смулову ни малейшего повода для ревности, не могла принимать постороннего мужчину в столь легкомысленном одеянии. Что из этого следует? Два варианта. Первый: Харитонов лжет, он не звонил Алине, заявился без звонка. Но если врет, то зачем? Бессмысленно. Какая разница, звонил он ей или нет? Сказал бы правду. Второй вариант: Харитонов позвонил, Алина встретила его вполне одетая, взяла деньги, и он ушел. А убил ее кто-то другой и сделал это гораздо позже, когда она уже разделась и собралась ложиться.