– Знаешь, на кого ты похожа? На привередливого котенка! Такой скорее умрет с голоду, чем соизволит съесть консервы, как любой другой кот.
– А знаешь, ты прав. Я – избалованная персидская кошка, и я хочу свои сливки и куриную печенку!
– Я принес бы тебе любую еду, какую бы ты ни пожелала. И кошачью мяту в придачу.
– Но тебя здесь не было.
И это его ошибка, понял Ричард. Эту женщину нельзя было оставить одну ни на минуту. Она слишком, черт побери, непредсказуема! Впрочем, совсем наоборот: она слишком предсказуема. Делает все, против чего он ее предостерегает. Еще одной подобной выходкой было намерение покинуть их тайное убежище сегодня вечером.
Сейчас Ричард мог слышать, как Берил надевает черное платье, до него доносились шорох шелка, скользящего по чулкам, шипение молнии, ползущей по ее спине. Он силился подавить восхитительную картину, которую эти звуки рождали в его сознании, – длинные ноги Берил, изгиб ее бедер… Ричард поймал себя на том, что стоит стиснув зубы и досадуя – на нее, на себя, на то, что события и чувства выходят из-под его контроля.
– Ты можешь помочь мне застегнуть платье? – попросила она.
Обернувшись, Ричард увидел, что объект его страстных желаний оказался прямо перед ним. Берил стояла к нему спиной, ее шея была совсем рядом – очень близко, как раз для поцелуя…
– Крючок, – объяснила она, перебрасывая гриву волос на одно плечо. До Ричарда донесся цветочный аромат шампуня. – Я никак не могу застегнуть его.
Вулф ловко справился с застежкой, но никак не мог оторвать пристального взгляда от обнаженных плеч Берил.
– Где ты взяла это платье? – спросил он.
– Я привезла его из Четвинда. – Берил подбежала к комоду и взяла лежавшие на нем серьги. Шелковое платье откровенно облегало каждый соблазнительный изгиб ее тела. – Почему ты спрашиваешь?
– Это ведь платье Мэдлин, не так ли?
Берил обернулась, внимательно посмотрев на него.
– Да, это ее платье, – тихо сказала она. – Это тебя беспокоит?
– Нет, просто… – глубоко вздохнул он. – Оно сидит превосходно. Изгиб к изгибу.
– И ты думаешь, что видишь призрака.
– Я помню это платье. Мэдлин надевала его на прием в посольстве. – Ричард немного помолчал, потом добавил: – Боже, это что-то сверхъестественное, кажется, будто это платье шили на тебя!
Берил медленно подошла к нему, не отрывая своего взгляда от его лица:
– Я не она, Ричард.
– Я знаю.
– Независимо от того, как сильно ты бы хотел ее вернуть…
– Ее? – Он мягко взял Берил за запястья и притянул к себе. – Когда я смотрю на тебя, я вижу только Берил. Конечно, я замечаю и твое сходство с Мэдлин – те же волосы, те же глаза. Но ты единственная, кого я вижу. Единственная, кого я хочу.
Ричард наклонился к Берил и нежно коснулся ее губ:
– Именно поэтому мне и нужно, чтобы ты осталась здесь сегодня вечером.
– Твоей пленницей? – тихо спросила она.
– Если это будет нужно – да. – Он снова поцеловал Берил и услышал, как с ее уст сорвался вздох наслаждения.
Берил откинула голову, и губы Ричарда скользнули по ее шее – такой гладкой, такой восхитительно благоухающей…
– Тогда тебе придется связать меня… – прошептала она.
– Я сделаю все, что только не пожелаешь.
– …потому что другого способа заставить меня сидеть здесь этим вечером просто нет! – Она разразилась дерзким, приводящим в исступление смехом, выскользнула из его объятий и направилась в ванную.
Ричард с трудом подавил вздох разочарования. Стоя у дверного проема, он наблюдал, как Берил закалывает волосы наверх.
– И все-таки, чего же ты так ожидаешь от этого вечера? – спросил он.
– Кто знает… Удовольствия от сбора оперативной информации, например. Держать свои уши и глаза открытыми, узнавать что-то новое, интересное. Думаю, мы уже выяснили о Франсуа довольно много. Мы знаем, что у него есть сестра, которая тяжело больна. Это значит, что Франсуа нуждался в деньгах. Работа швейцаром в художественной галерее вряд ли приносила ему достаточно средств, чтобы заплатить за весь тот уход, который ей требовался. Возможно, он пришел в отчаяние, был согласен на все что угодно ради денег. Даже на работу наемного убийцы.
– Железная логика, с тобой не поспоришь.
– Спасибо.
– Но твой план действий – просто безумие! Ты не должна так рисковать…
– А я рискну. – Берил повернулась к Ричарду, теперь ее волосы были по-королевски убраны в высокую прическу. – Кто-то хочет убить нас с Джорданом. И я пойду туда сегодня вечером. Стану самой удобной, близкой мишенью.
«Какое все-таки изумительное создание эта Берил! – подумал Ричард. – Ох уж эта непобедимая родословная, эти сильные гены Бернарда и Мэдлин! Она думает, что неуязвима».
– В этом и состоит твой план, не так ли? – спросил он. – Спровоцировать убийцу, заставить его действовать?
– Да, если именно это требуется для спасения Джордана.
– И что должно помешать убийце претворить свои намерения в жизнь?
– Два моих телохранителя. И ты.
– Мне тоже свойственно ошибаться, Берил.
– Ты ошибаешься крайне редко.
– Но я могу допустить промах. А вдруг от моего внимания ускользнет что-то важное?
– Я тебе доверяю.
– Но я себе не доверяю! – Взволнованный, Ричард принялся мерить шагами пол спальни. – Я был не у дел в течение многих лет. У меня давно не было практики подобной работы, да и физически я уже не тот, что прежде. Мне сорок два, Берил, и мои рефлексы уже не так сильны, как в былые годы.
– Вчера вечером мне показалось, что ты действовал довольно решительно и проворно.
– Снаружи, за этой дверью, Берил, я не могу гарантировать твою безопасность.
Она подошла к Вулфу и спокойно заглянула ему в глаза:
– Истина заключается в том, Ричард, что ты вообще не можешь гарантировать мою безопасность – нигде. Здесь, на улицах, на приеме в честь художника. Везде, где бы я ни находилась, могут произойти досадные неожиданности, что-то может пойти не так. Если я останусь сидеть взаперти, глядя на эти стены и думая обо всем том ужасном, что еще может случиться, я просто сойду с ума. Лучше уж пойти на прием. Делать хоть что-нибудь. Джордан не в силах себе помочь, значит, действовать должна я.
– Превратив себя в наживку?
– Наша единственная зацепка – погибший Франсуа. Кто-то нанял его, Ричард. Некто, возможно связанный с галереей «Анника».
Вулф на мгновение замер, пристально глядя на Берил и размышляя над ее словами: «Она, конечно, права. Я пришел к тому же самому выводу. Она достаточно умна, чтобы точно знать, что нужно делать. И довольно безрассудна, чтобы осуществить задуманное».