Нет, она вовсе не была красивой. Но во время их беседы Ник то и дело замечал, что рассматривает ее лицо, думает о ее замужестве. И о ней самой.
— Эй, от всей этой тоски мне есть захотелось. — Тим поднялся с кресла. — Пойдем в столовую.
— Только не туда. Давай выйдем из здания. Я сижу здесь все утро, как в тюрьме, и скоро свихнусь.
Ник надел пиджак, и вместе с Тимом они миновали приемную, где сидела за столом Энджи, и вышли на лестницу.
Свежий весенний ветер дул им в лицо. На вишневых деревьях только-только начали набухать почки. Через несколько недель город будет утопать в розовых и белах цветах. Для Ника это была первая за восемь лет весна в Вашингтоне. Он уже и забыл, как это здорово — гулять среди деревьев. Ник засунул руки в карманы и слегка ссутулился. Шерстяной пиджак не спасал от холодного ветра.
Ник задумался, добралась ли до дома Сара Фонтейн. Наверное, сейчас она лежит на кровати и рыдает. Он вел себя с ней довольно грубо. Нику стоило немалых трудов говорить Саре все эти вещи, но кто-то ведь должен был заставить ее поверить в происходящее. Она должна была наконец осознать, что потеряла мужа. Только так можно справиться со своим горем.
— Куда пойдем, Ник? — спросил Тим.
— Как насчет «Мэри Джо»?
— Там же только салаты. Ты что, решил сесть на диету?
— Нет. Зато там спокойно. Не хочу перекрикивать остальных посетителей.
Пройдя еще два квартала, Ник и Тим завернули в ресторан и сели за столик. Минут через пятнадцать официантка принесла салаты с эстрагоном, заправленные домашним майонезом.
— Это еда для кроликов, — вздохнул Тим, глядя на листья салата и капусты на своей вилке. — Я бы предпочел жирный гамбургер. — Тим прожевал салат и посмотрел на Ника. — Так что тебя так доконало? — спросил он. — Это из-за твоего перевода на эту должность?
— Понимаешь, для меня это плевок в душу, — ответил Ник. Он осушил чашку кофе и попросил официантку принести еще одну. — Я был вторым по важности человеком в Лондоне, а потом меня отправили в Вашингтон перебирать бумажки.
— Так почему ты не уволился?
— Надо было так и сделать. После той неудачи в Лондоне моя карьера сильно пострадала. В итоге мне теперь приходится мириться с этим ублюдком Эмброузом.
— Он еще не вернулся в город?
— Он будет в отъезде еще неделю. До тех пор я смогу спокойно работать без всей этой бюрократии. Черт, если он снова перепишет хоть один из моих отчетов, «чтобы он соответствовал министерским нормативам», я не знаю, что сделаю.
Ник отложил вилку и с хмурым видом уставился на салат. При воспоминании о начальнике у него пропал аппетит. Ник и Эмброуз невзлюбили друг друга с самого первого дня знакомства. Чарлз Эмброуз получал удовольствие от всей этой бумажной канители, в то время как Ник предпочитал поскорее переходить к делу, каким бы неприятным оно ни было. Поэтому столкновения между ними были неизбежны.
— Твоя проблема, Ник, состоит в том, что ты хоть и умник, а не умеешь витиевато излагать свои мысли, как твои коллеги. Ты приводишь их в замешательство. Им не нравится, когда кто-то изъясняется понятно. Плюс к этому ты еще и либерал с добрым сердцем.
— Ну и что? Ты тоже.
— Но я еще и дипломированный ботаник. Для ботаников они делают исключение, иначе компьютеры работать не будут.
Внезапно ощутив прилив радости от присутствия своего давнего приятеля Тима, Ник рассмеялся. За четыре года жизни в одной комнате во время учебы в колледже они сильно привязались друг к другу. Даже спустя восемь лет, когда Ник снова вернулся в Вашингтон, бородатый друг оказал ему теплый прием.
Ник взял вилку и доел салат.
— Так что ты решил делать с делом этого Фонтейна? — спросил Тим, приступая к десерту.
— Я намерен делать свою работу, то есть расследовать его.
— Ты расскажешь Эмброузу? Он захочет услышать об этом. Так же как и ребята из ЦРУ, если им еще ничего не известно.
— Пускай сами разбираются. Это мое дело.
— По-моему, дело связано со шпионажем. Вообще-то консульство такими делами не занимается.
Тим был прав. Но идея передачи Сары Фонтейн какому-то офицеру ЦРУ Нику не нравилась. Она была такой хрупкой, такой ранимой.
— Это мое дело, — повторил Ник.
— Ах, вдова Фонтейн! — усмехнулся Тим. — Кто бы мог подумать, что она в твоем вкусе. Лично я не нашел ее привлекательной. И не понимаю, как она могла окольцевать того парня, этого белокурого Адониса. Такие, как он, обычно не женятся на женщинах с очками в роговой оправе. Из чего можно сделать вывод, что он это сделал по особым причинам.
— Особым? Ты имеешь в виду любовь?
— Нет. Я имею в виду секс.
— Да что бы ты понимал!
— Хм. Обиделся? Она тебя понравилась, да?
— Без комментариев.
— Сдается мне, после развода твоя личная жизнь была довольно скучной.
Ник со стуком поставил чашку на стол.
— С чего это ты заговорил об этом?
— Просто стараюсь понять, что ты собираешься делать. Разве ты не знал? Для мужчины откровенничать с другом — это самая последняя стадия.
— Не надо мне ничего говорить, — вздохнул Ник. — Ты ходил на тренинг развития восприимчивости.
— Да. Отличное место, чтобы встретить женщину. Тебе нужно попробовать.
— Нет уж, спасибо. Последнее, что мне нужно, — это компания женщин, страдающих неврозом.
Тим посмотрел на Ника с сочувствием:
— Послушай меня, Ник. Необходимо что-то делать. Ты не можешь оставаться холостяком всю оставшуюся жизнь.
— Почему бы и нет?
— Черт побери! — рассмеялся Тим. — Мы же оба знаем, что ты далеко не праведник!
Он был прав. Все четыре года после развода с Лорен Ник избегал близких отношений с женщинами. И у этого имелись свои побочные эффекты. Ник стал раздражительным. Все свое время он посвятил спасению карьеры, но скоро понял, что работа — плохой заменитель того, чего он на самом деле хотел: теплое женское тело, которое можно обнять, смех в темноте ночи, разговоры в постели. Но Ник научился жить без этих вещей, чтобы избежать очередного разочарования. Ведь это единственный способ остаться в здравом уме. Однако не так-то просто искоренить то, что заложено самой природой. Нет, Ник вовсе не был праведником.
— Лорен давала о себе знать? — спросил Тим.
— Да. — Ник нахмурился. — Месяц назад. Сказала, что скучает по мне. А я думаю, на самом деле она скучает по всей этой посольской кутерьме.
— Так, значит, она звонила тебе. Звучит многообещающе. Похоже на примирение.
— Да? По-моему, это больше похоже на то, что ее новый роман протекает не очень гладко.