– И что вы намерены делать?
– Я хочу докопаться до правды.
– Не верите, что она убила вашего брата?
– Я кое-что узнал. Услышал кое-какие имена. Например, Тони Граффам.
– Эту версию мы отрабатывали. В то время, когда вашего брата убили, Тони Граффама на острове не было. И это готовы подтвердить добрый десяток свидетелей.
– Он мог нанять кого-то.
– У Граффама и без того куча проблем из-за строительства на северном берегу. Его обвиняют в подкупе членов земельной комиссии. Публикация была бы для него последним гвоздем в крышку гроба. А потом… Как это увязывается с сегодняшним случаем? Зачем ему охотиться на Миранду Вуд?
Чейз не знал, что ответить. Он тоже не видел мотива. Возможно, кто-то в городе и недолюбливал Миранду, но не настолько же, чтобы убивать ее?
– Может быть, поискать в другом направлении? Попробуем найти ответ на главный вопрос. Кто внес залог? Кто не пожалел ста тысяч долларов только для того, чтобы мисс Вуд вышла на свободу?
– Тайный поклонник?
– В тюрьме она была в безопасности. На свободе стала легкой добычей. Лорн, у вас есть какие-либо предположения относительно личности благодетеля?
– Нет.
– Деньги можно отследить.
– Переводом занимался какой-то адвокат. Всю сумму внесли наличными. Поступили они с некоего бостонского счета. Личность владельца счета знают только в банке. С нами они и разговаривать не станут.
– А если заставить? Решением суда?
– На это уйдет слишком много времени.
– Займитесь этим, Лорн. Пока не поздно.
Лорн поднялся, отошел к раковине, ополоснул чашку.
– И все-таки я не понимаю, зачем вы во все это вмешиваетесь.
Чейз и сам не знал ответа. Еще утром он хотел засадить Миранду Вуд в тюрьму. А чего хотел теперь? Это невинное лицо, это искреннее отрицание вины… он пребывал в полном смятении.
Чейз обвел взглядом кухню, совсем не походившую на кухню убийцы. У окна – горшочки с зеленью. Обои – с полевыми цветами на бледно-желтом фоне. На дверце холодильника – фотографии с двумя светловолосыми мальчишками – племянники? – расписание заседаний местного клуба садоводов и список покупок. В самом низу списка – «чай с корицей». Излюбленный напиток убийцы? Он попытался представить Миранду с ножом в одной руке и чашкой коричного чая в другой. И не смог.
Дверь открылась, и в кухню вошел доктор Стейнер. Старый брюзга ничуть, казалось, не изменился с того времени, когда Чейз видел его последний раз – тот же помятый коричневый костюм, тот же саквояж из кожи аллигатора, – а ведь сколько лет пролетело. Похоже, доктор был живым доказательством того, что многое на острове осталось прежним.
– Столько суеты по пустякам, – недовольно проворчал он. – Обычное растяжение связок.
– Вы уверены? – спросил Чейз. – Знаете, у нее кружилась голова. В течение примерно минуты после падения.
– Я хорошо ее осмотрел. С точки зрения неврологии она в порядке. Но вам, молодой человек, придется присмотреть за ней сегодня. Следите за симптомами. Головная боль, спутанность сознания…
– Я не могу. Я…
– Не можете что?
– Не могу остаться и понаблюдать за ней. Это неудобно. Учитывая…
– Дело серьезное, – вставил Лорн.
– Но я же за нее не отвечаю, – запротестовал Чейз. – И что мне делать?
Доктор Стейнер хмыкнул и повернулся к двери.
– Разберетесь, – бросил он и, уже переступив порог, добавил: – Между прочим, я вызовов на дом не принимаю.
Дверь захлопнулась.
Повернувшись, Чейз наткнулся на насмешливый взгляд Тиббетса.
– Что?
– Ничего. – Полицейский нахлобучил шляпу. – Я тоже ухожу. Домой.
– Но мне-то, черт возьми, что делать?
– А это уже вам решать, – изрек Тиббетс и развел руками, как бы говоря: я же вас предупреждал.
* * *
Миранда лежала на диване в гостиной и смотрела в потолок. Из кухни доносились мужские голоса, открывалась и закрывалась дверь. Что сказал им Чейз? Поверил ли ему Тиббетс? В случившееся не верилось и ей самой. Но стоило лишь закрыть глаза, как все возвращалось: рев могучего мотора, бьющий в глаза ослепляющий свет…
Кто ненавидит меня настолько, что готов убить?
Ответ лежал на поверхности. Тримейны. Эвелина. Филипп и Кэсси…
Чейз.
Нет. Это невозможно. Он спас ей жизнь. Если бы не его крик, она лежала бы сейчас в морге.
От одной лишь этой мысли ее бросило в дрожь. Обхватив себя руками, она еще теснее прижалась к спинке диване. Дверь кухни снова открылась и закрылась… шаги через гостиную… ближе… ближе… Она подняла голову – над ней стоял Чейз.
В его глазах Миранда увидела усталость и что-то еще, какую-то нерешительность, словно он не определился, что делать дальше. Или что сказать. Под ветровкой – ее он, наверное, оставил в прихожей – на нем была тонкая хлопчатобумажная рубашка, изрядно поношенная и полинявшая. Рубашка напомнила ей об отце. Он носил такую же, и, прижимаясь к его плечу, она неизменно вдыхала один и тот же запах, чудесный домашний запах хозяйственного мыла, трубочного табака, уюта и покоя.
Ничего этого она никогда не найдет в Чейзе.
Он опустился в кресло. На безопасном расстоянии, – отметила про себя Миранда.
– Как самочувствие? Лучше?
– Да, все будет хорошо, – нарочито бесстрастным тоном ответила она. – Вы можете идти, если хотите.
– Нет. Пока еще нет. Подожду еще немного, если вы не против. Пока Энни приедет.
– Энни?
– Я не знал, кому еще позвонить. Энни пообещала приехать и посидеть с вами. Доктор сказал, что вас нельзя оставлять без наблюдения. Еще впадете в кому.
Миранда устало усмехнулась:
– Не такой уж плохой вариант.
– Это не смешно.
Она уставилась в потолок.
– Вы правы. Не смешно.
Помолчали.
– Это не было случайностью, – сказал наконец Чейз. – Он пытался убить вас.
Миранда не ответила. К горлу подступали рыдания, и она едва сдерживалась. Вам-то какое до всего этого дело? Что вам до меня?
– Вы, может быть, не слышали. Машина принадлежит вашему соседу, мистеру Ланцо.
Она метнула в него возмущенный взгляд.
– Эдди Ланцо никогда бы не сделал мне ничего плохого. Он единственный оставался все это время на моей стороне. Он мой единственный друг в городе.
– Я не сказал, что за рулем сидел он. Лорн считает, что машину угнали. Полиция нашла ее возле пирса.