В зимние каникулы они планировали летние. За ужином обсуждали меню на завтрашний ужин. Во время покупки квартиры думали о приобретении дома, когда появятся дети. Когда дети не появились, принялись строить планы оплодотворения in vitro. [2] Во время попыток получить «ребенка из пробирки» обсуждали перспективы усыновления. Во время празднования очередного назначения — следующий карьерный шаг. Во время переезда в Лондон — переезд в Нью-Йорк. Ложась спать, мысленно уже вставали, утренний туалет был лишь прелюдией к вечернему. За будущим они совершенно забыли о настоящем.
К подъезду подъехал мусоровоз. Двое мужчин в оранжевых комбинезонах вылезли из кабины, скрылись в подворотне, выкатили контейнер для мусора, а потом тупо смотрели, как гидравлический подъемник поднял контейнер и опрокинул его содержимое в кузов. Соня вспомнила о мертвом шпице. Может, он сейчас в одном из мешков для мусора, которые с грохотом утрамбовывались в кузове. Вместе с ее пылесборниками, полными дурных воспоминаний.
Она закрыла окно. Попугай глазел на нее через свое зеркальце.
— Лучше нам с тобой свалить отсюда, Паваротти.
Попугай раскрыл клюв, показав свой неуклюжий язык, и принялся грызть жердочку.
К полуночи квартира выглядела так, словно в ней никто никогда не жил. Одежда была в химчистке, выстиранное белье лежало в шкафу, в ванной и кухне пахло моющими средствами, в гостиной — пеной для чистки ковров, а в спальне — свежим постельным бельем. Соня приняла душ, высушила феном свои черные волосы, облачилась в зеленую китайскую пижаму, которую обычно надевала, только когда болела гриппом.
Но настроение ее по-прежнему оставляло желать лучшего. К оставшемуся с прошлой ночи чувству нереальности и день ото дня усиливающемуся отвращению к самой себе прибавился еще и страх, который постоянно подкарауливал ее с того самого декабрьского дня.
Соня пошла в кухню и заварила себе мятного чаю. Пока он остывал, она пролистала газету.
В «Бедламе» посетитель открыл стрельбу, жертвами которой стали два человека. Он объяснил свои действия тем, что трижды звал бармена, а тот не обращал на него внимания, беседуя с другим посетителем. Бармен был тяжело ранен, его собеседник погиб.
В рубрике «Работа» ей бросилось в глаза одно объявление. Она вырвала его на тот случай, если к завтрашнему утру у нее не пройдет желание резко изменить свою жизнь.
Женщина, открывшая ей дверь, принадлежала к тому типу людей, при появлении которых все разговоры мгновенно смолкают. Ей было лет двадцать пять, не больше.
— Простите… — сказала Соня. — Мне нужна…
— Барбара Петерс?
Соня кивнула.
— Это я. А вы фрау Фрай? — Она протянула ей руку. — Проходите.
Барбара Петерс открыла дверь с номером «605», и они вошли в люкс, большую комнату с огромной кроватью «квин сайз», мягкими диванами и креслами. Международный стандарт, соответствующий четырехзвездочному отелю, Соня знала это из своей прежней жизни.
Хозяйка предложила Соне садиться в кресло.
— Я иначе представляла себе физиотерапевта, — сказала она.
— А я — владелицу отеля.
Барбара Петерс рассмеялась и стала еще красивее.
— Кто начинает?
— Что начинает?
— Задавать вопросы.
— Обычно начинает работодатель.
— Хорошо. Итак: чем вы занимались шесть лет, после того как оставили последнее место работы?
— Была замужем.
— Но это не профессия.
— Еще какая профессия, с точки зрения моего мужа.
— А кто ваш муж?
— Банкир. Бывший.
— Бывший банкир?
— Бывший муж.
— Понимаю. Впрочем, это не мое дело.
— Совершенно верно.
Барбара Петерс на секунду смутилась, но потом улыбнулась.
— И теперь вы решили снова начать трудовую деятельность?
— Да, я подумываю об этом.
— То есть работа для вас — не вопрос жизни и смерти?
— Вы имеете в виду в материальном отношении?
— Да.
— В материальном — нет, а во всех остальных — да.
Барбара Петерс помедлила немного, прежде чем задать следующий вопрос.
— Вы в эти годы повышали свой профессиональный уровень?
— Вы имеете в виду, не утратила ли я свои профессиональные навыки?
— Да.
— Это уже в связи с условиями оплаты?
— Да.
— Ну, для университетской клиники я, возможно, не в лучшей форме…
— А для велнес-отеля вполне?
— Совершенно верно.
Барбара Петерс опять одарила ее своей очаровательной улыбкой.
— Теперь ваша очередь.
— У вас есть фото или проспекты отеля?
Фрау Петерс встала, подошла к письменному столу и взяла чертежную папку с несколькими макетами рекламного проспекта отеля. На обложке каждого из них красовалось некое подобие средневекового замка с двумя башнями из натурального камня и крышей сложной конфигурации — с острыми фронтонами, высокими каминными трубами и остроконечными зубцами. Фасады украшали стрельчатые готические окна, затейливые эркеры, бойницы и балконы на головокружительной высоте. Все это казалось материальным воплощением рисунка, выполненного сто лет назад выздоравливающим после долгой болезни мальчиком.
Самым примечательным в этом архитектурном образе была некая конструкция из стали и стекла, вклинившаяся в левый фасад строения так, словно в «замок» врезался космический корабль.
— Отель «Гамандер», — с гордостью и в то же время с иронией пояснила Барбара Петерс.
— Получили в наследство? — спросила Соня, не придумав ничего другого.
— Нет. Купила. Купила, отремонтировала и расширила.
Соне хотелось спросить: «Зачем?» Если бы у нее самой были деньги, которых хватило бы на приобретение отеля, она нашла бы им тысячу других применений. Покупать отель ей бы и в голову не пришло.
— Пристройка и есть велнес-центр?
— Да. Спортивный бассейн, термальный бассейн, римско-ирландские ванны, сауна, гидромассажный бассейн, фитнес, солярий, массаж… Все, что только можно придумать в этой области.
— Лечебные грязи?
— И лечебные грязи тоже.
Соня взяла и полистала один из макетов проспекта. Скорее от смущения, чем из любопытства.
— Какой, на ваш вкус, интереснее?