Пятясь в угол наших угодий, я только и молил судьбу, чтобы все люди успели покинуть строение. Вроде как выбежали и спустились по верёвкам все на первый взгляд, никто никого не звал истерически и не разыскивал, но уверенности у меня полной не было. Надо будет прямо сейчас, на стоянке пересчитать людей. Жаль, что я никак не мог крикнуть об этом сразу. Сплошная неразбериха вокруг, паника, крики, бессмысленные взвизги… а Степан Живучий уже проскочил к серпансам. Рядом со мной крутился Хруст, тогда как Чамби всё так же бесцеремонно и настойчиво продолжал меня отталкивать от Пирамидки.
И когда я почти уткнулся спиной в валуны, началось светопреставление.
Это было бы величественно красиво, если не было бы так кошмарно страшно. В нависающей стене ущелья, возле которой мы находились, нечто раскрылось, осыпая нас мелким гравием, песком, кусками мха и мелкими кустиками и открывая тёмный, мрачный зев помещения, в который даже вездесущий сумрак не проникал. А потом оттуда с гудением выметнулся ярко-голубой луч, упёршийся в основание нашей Пирамидки, и легко срезал её наискосок, словно острая шашка лозу. Причём срез получился с уклоном в сторону стены. Потом луч метнулся вверх, делая там асимметричный разрез. Башня ещё только со скрипом первый раз качнулась, а зев со всеразрушающим лазером уже закрылся наглухо с противным, чавкающим звуком.
А мы с выпученными глазами, держась друг за друга от прущих из нас эмоций, наблюдали, как вначале медленно, а потом всё с большим ускорением башня заваливается в сторону стены. Прочность продольная оказалась у Пирамидки намного меньшая, чем у той же Лежащей, наша обитель начала раскалываться ещё в падении. Ну а когда рухнула, то рассыпалась почти окончательно, осталось только несколько крупных половинок и углов от средних этажей. Так что непонятно было, с чего это вдруг обломки занялись обильным и повсеместным пламенем. И на этой фазе катастрофы не все беды закончились! Огонь ещё только разгорелся, как стали рваться оставленные в спешке груаны!
Вот тут уже крупные осколки камней, щебня, а то и горящие обломки мебели, пылающие дрова – полетели опасными для жизни фейерверками в разные стороны. Пришлось нам всем прикрывать отвисшие челюсти и выпучившиеся глаза да словно на войне во время артобстрела хорониться за россыпью валунов непосредственно на самой стоянке. Хорошо хоть с началом взрывов противный, лишающий способности соображать свист прекратился. И только когда всё начало стихать, я присмотрелся к соратникам.
Большинство были почти раздеты догола, кое-кто держал одежду в руках, кое-кто делился ею с теми, кто находился рядом. Но главное, что Степан, сам будучи полураздетым, уже быстро и дельно всех пересчитал и крикнул мне, даже не дожидаясь встречного вопроса:
– Командир! Все здесь! И относительно здоровы! Мелкие травмы, ушибы и царапины – можно не считать.
Ксана с двойняшками уже парами укладывали людей на спину серпансов, сажали кого-то из них на места сидения наездника и поднимали наших скакунов в стоячее положение. Вот как раз первые из оказавшихся чуть повыше женщин и закричали, тыкая рукой в сторону стены:
– Монстры! Много! Очень много!
Несмотря на то, что останки башни ещё местами горели, в пролом уже начала втягиваться буквально река шевелящейся массы. Похоже, там в едином строю двигались все представители хищной фауны Дна. Ну разве что скользких зайцев не хватало, которые тоже наверняка были недовольны построенной стеной, перекрывшей охраняемые нами угодья сразу множества прекрасных долин.
Ну и уже сам, усаживаясь на своего Росинанта, я окончательно рассмотрел, что мы лишились практически всего. По два пояса, со «своими» и «чужими» груанами имели только шесть-семь человек. В том числе я со своими жёнами. Ну и большим чудом можно было считать наличие у нас здесь всех шести метателей. Помимо меня и моих жён к этому новому оружию отнеслись ответственно и обладающие им Степан Живучий да Неждан Крепак.
Остальные наши «боевые единицы», как я уже упоминал, даже одежду не успели вынести, и теперь это всё если и не сгорело, то однозначно подверглось порче. А что не пострадало во время падения, взрывов и пожара, сейчас втаптывалось в грунт лапами прущих в долины, и к нам в том числе, монстров.
В багаж на своего скакуна я усадил сразу два существа, одно из которых уж точно было разумным: Чамби и Хруста. И оказавшись почти в полном обжиме боевого серпанса, оба вели себя спокойно, с достоинством. Ну ладно ещё малое привидение, оно-то частично чипу подчинялось, и его большим экземпляром собрата было не удивить. Но вот равнодушная морда котяры, которая потёрлась о моё плечо, когда мы поднялись вверх, меня всё-таки сильно удивила. Я не удержался и спросил:
– Хруст, ты раньше катался на таком вот существе? – и тот оправдал мой интерес:
– Да. – Потом поднатужился и, жутко коверкая слова, произнёс то, что я распознал как: – Меня катали!
– Кто? Кто тебя катал? – и вновь трудно понимаемое слово:
– Родители.
Как раз в тот момент настала пора покинуть и стоянку. Хищники, причём самые подвижные из них, зервы, добрались и сюда. И счастье, что мы уже усадили всех людей, подняли оставшихся свободными серпансов и поднялись сами. Так что наездницы и управляющие мой приказ об эвакуации в сторону Поля все восприняли деловито:
– Так и двигаемся влево! Вон к тому низкому участку стены. Проникаем сквозь неё и по краю ущелья уходим в Поле!
Можно было умчаться в другую сторону, к тому проходу, что вёл в иную каверну и к Длани, но я испугался. Вдруг с той стороны нас тоже ждут в засаде полчища иных хищников? Да мы даже на серпансов не успеем вскочить! Нас покромсают прямо на входах-выходах!
Поэтому лучше – в открытое Поле! Там уж мы любое стадо обойдём и от любого преследования скроемся на просторе.
Так и получилось. И уже в третьей по счёту от нас каверне мы остановились для того, чтобы осмотреться, глянуть и перевязать мелкие раны, ну и самое главное: решить, куда мы отправимся дальше? Вариантов хватало, и по сути, теперь в любом месте мы сможем устроиться с не меньшим комфортом. Разве что отныне придётся держать наружную дверь постоянно закрытой, и прежде чем выйти во двор, доведётся осматриваться на наличие под боком пасущихся или сидящих в засаде на человека хищников.
А там и хозяйством обзаведёмся, благо, что «чужих» симбионтов у нас хватает, и вимлачи отыщем, и «своих» груанов накопим быстро и много. Как ни странно, но гибель Пирамидки я перенёс вполне спокойно, меня сильно согревало, заставляло мириться со случившимся осознание, что никто при этом бедствии не погиб. А задержка на несколько лишних дней меня не пугала.
Пока все спешивались и начинали громкую, экспансивную дискуссию по выбору нового места нашего жительства, я оставался на своём Росинанте и заканчивал очередную утомительную беседу с Чамби. Несмотря на приоритет моего спасения, чип-всезнайка не стал раскрывать мне новые тайны, как всегда, ограничиваясь своими мерзкими от однообразия ответами. Но мне упорства и настойчивости не занимать, поэтому кое-что я всё-таки постарался выпытать, и к моменту привала наш диалог приблизился к своей кульминации. А основная тема – это основные отличия между женщинами и мужчинами на Дне. Я пытался страстно выпытать, почему десяток груанов одним ничего не даёт, а других делает Светозарными. И получил на один из своих перекрученных вопросов некое многозначительно объяснение: