— Глен Гарбер.
— Мистер Гарбер?
Твейн не помнил, говорил ли Гарберу, в каком отеле остановился. Кстати, он еще и не успел снять этот номер, когда приезжал к Гарберу. Однако Твейн дал ему визитную карточку. Так почему же Гарбер не позвонил ему, вместо того чтобы выслеживать его здесь?
Не хочет ли он рассказать Твейну нечто такое, что считает небезопасным обсуждать по телефону?
Если это вообще Гарбер.
— Вы можете отойти немного от двери? — попросил Твейн и снова заглянул в глазок. — Я вас не вижу.
— Конечно, — проговорил мужчина по другую сторону двери. — Как теперь?
Глазок по-прежнему оставался черным. Значит, он сломан или нежданный гость по-прежнему закрывал его пальцем.
— Подождете минуту? — сказал Твейн. — Я только из душа.
— Да, никаких проблем, — послышался голос.
Портфель Твейна лежал на столе. Он открыл его, сунул руку во внутренний карман крышки и вытащил оттуда пистолет с коротким дулом. Сжав в руке оружие, Твейн почувствовал, как к нему возвращается утраченная было уверенность. Он посмотрел на ботинки, стоявшие на полу у кровати, и подумал было надеть их, но решил не тратить попусту время. Вернулся к двери и еще раз посмотрел в глазок.
Темно.
Он снял цепочку и осторожно повернул ручку.
Все произошло в одну секунду.
Дверь ударила Твейна с ужасающей силой. Если бы она просто в него врезалась, этого оказалось бы достаточно, чтобы обезвредить детектива, но она еще саданула его по ноге, на которой был только носок. Он заорал от страшной боли и рухнул на пол.
В комнату кто-то вошел. Быстро и тихо. Твейн никогда прежде не видел этого человека, но сразу понял, кто это. Он заметил, что руки Соммера в перчатках и в одной он сжимает пистолет.
Невзирая на боль, Твейну все же удалось схватить свой пистолет. Он прижался спиной к дешевому фабричному ковру, неуклюже раскинув ноги. В этот момент он напоминал раздавленную гусеницу. Твейн быстро согнул руку, стараясь взять Соммера на мушку.
Щелк.
Твейн почувствовал, как что-то обожгло ему правую руку, и выронил пистолет. Он хотел подобрать его, но боль в руке отличалась от боли в ноге. Она обрушилась на него внезапно и со всей силой.
Соммер подошел к нему и наступил на запястье, чтобы Твейн уже не смог схватить оружие. Твейн посмотрел на дуло пистолета Соммера и заметил на конце глушитель.
Щелк.
Вторая пуля угодила Твейну прямо в лоб. Тело пару раз дернулось и затихло.
Телефон Соммера зазвонил. Он убрал пистолет и взял трубку.
— Да?
— Что ты делаешь? — спросил Даррен Слокум.
— Улаживаю дела, о которых ты мне говорил.
Слокум замялся, словно хотел о чем-то спросить, но передумал.
— Ты собирался к Белинде, чтобы забрать у нее деньги. Гарбер предупредил тебя, что нужно заехать к ней вечером.
— Да. Я звонил ей. Она сказала, деньги у нее. Но возникли какие-то проблемы. Они связаны с ее мужем.
Соммер посмотрел вниз и отошел от тела. Из раны вытекла кровь, и он не хотел испачкать ботинки.
— Да, Джордж — тот еще фрукт. Иногда он бывает ужасно упрямым.
— Это не составит проблем.
— Я поеду с тобой. Если деньги у нее, восемь кусков из той суммы мои. Мне нужно оплатить похороны.
Я выехал на дорогу и сел на хвост серебристому «гольфу».
Ночью, когда стреляли в мой дом, полицейский сказал Ведмор, что моя соседка — Джоан Мюллер — видела проезжавшую мимо маленькую серебристую машину с каким-то круглым желтым предметиком на антенне.
Автомобиль, за рулем которого сидел друг Кори Уилкинсона, полностью соответствовал тому описанию.
Я перестроился в соседний ряд и поехал за ними. На блокноте, закрепленном на приборной панели, записал номер машины. Сначала я думал прекратить преследование, позвонить в полицию и сообщить номер, но не так мне хотелось разобраться в этом деле.
Я следовал за «гольфом» всю дорогу до «Пост-молла», где сидевший за рулем парень высадил Кори прямо у дверей торгового центра, неподалеку от «Мейсис». Кори забрал пустые коробки из «Макдоналдса» и выбросил в мусорный бак, а его приятель умчался прочь. Кори уже начал подниматься по ступенькам магазина, когда я подъехал поближе, опустил стекло и окликнул его:
— Привет, Кори!
Юноша остановился и оглянулся. Он смотрел на меня секунды три, пока наконец не узнал. Затем его лицо приняло удивленный и возмущенный вид, он повернулся и продолжил подниматься по лестнице.
— Эй! — крикнул я. — Поговорим насчет моего окна?
Кори снова остановился и обернулся. На этот раз очень медленно. Я поманил его, но он не двинулся с места. Тогда я сказал:
— Либо мы обсудим это прямо сейчас, либо я звоню в полицию. У меня есть номер машины твоего друга. Как ты думаешь, что бы он тебе посоветовал?
Кори спустился и встал в футе от моей машины.
— Залезай, — велел я ему.
— У вас какие-то проблемы?
— Я сказал, залезай. Или ты сядешь ко мне в машину, Кори, или я звоню в полицию.
Он помедлил еще три секунды, затем открыл дверь и сел. Я нажал на газ и направился к трассе.
— Как зовут твоего дружка? — спросил я.
— Какого еще дружка? — Он смотрел вперед.
— Кори, я могу выяснить это сам. Так что перестань прикидываться дурачком. Отвечай мне.
— Рик.
— Какой еще Рик?
— Рик Стал.
— Как все произошло той ночью? Рик был за рулем? А ты стрелял?
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Ладно, подожди, здесь нам придется развернуться.
— Что? Зачем?
— Я направляюсь в полицейский участок. Хочу представить тебя детективу Роне Ведмор. Она тебе понравится.
— Хорошо-хорошо! Какое вам дело?
Я пристально посмотрел на него:
— Какое мне дело? И ты еще спрашиваешь? Ты хочешь знать, какое мне до этого дело? Вы, два клоуна, стреляли в мой дом. Выбили окно в комнате моей дочери! — Я наставил на него палец. — Это была комната моей дочери, твою мать! Тебе понятно? И она была там. Так вот, какое мне дело…
— Но послушайте…
— Мне очень жаль из-за того, что случилось с твоим отцом и братом, и я понимаю, кого ты во всем винишь, но даже если ты считаешь, будто моя жена уничтожила ваше, мать его, семейное древо, ты не имел права стрелять в комнату моей дочери! — Я повернулся, схватил его за руку и встряхнул. — Ты понял, о чем я говорю?