Он понимал, что с ним случится, по крайней мере в основном: на свой последний ужин он заказал соус чили и дал мне специальные указания для кухни.
– Скажи им, пусть положат в этот острый соус что-нибудь такое, что бы обжигало и прыгало в горле – зеленый чили, а не слабый. Он меня так забирает, что на следующий день я не могу сойти с унитаза. Но на сей раз, думаю, с этим проблем не будет, n'est-ce pas [Не так ли? (фр.)]?
Большинство приговоренных беспокоились о своей бес-смертной душе с какой-то идиотической свирепостью, но Делакруа сразу же отмел все мои вопросы о том, чего бы он хотел получить в последние часы для душевного комфорта. Если «этот парень» Шустер подошел для Боль-шого Вождя Биттербака, рассуждал Дэл, то и для него сойдет. Но больше всего он беспокоился – вы уже до-гадались о чем, я уверен, – что будет с Мистером Джинглзом после его, Делакруа, ухода. Я привык проводить долгие часы с приговоренными в последнюю ночь перед казнью, но тогда впервые провел это время в рассуж-дениях о судьбе мыши.
Дэл рассматривал сценарий за сценарием, терпели-во продумывая варианты в своем затуманенном мозгу. И пока он рассуждал так вслух, желая обеспечить мышонку будущее, словно отправлял ребенка в кол-ледж, то бросал разноцветную катушку об стену. И каждый раз Мистер Джинглз бросался за ней, находил и прикатывал назад к ноге Дэла. В конце концов это стало действовать мне на нервы: удары катушки о каменную стену и цокот мышиных лапок. И хотя трюк был интересным, часа через полтора интерес к нему как-то пропал. А Мистер Джинглз совсем не устал. Он периодически останавливался, чтобы освежиться глотком воды из кофейного блюдеч-ка, которое Делакруа специально держал для этих целей, или подкрепиться кусочком мятного леденца, а потом начинал все снова. Несколько раз я уже готов был остановить Делакруа, чтобы он дал мышонку отдохнуть, и каждый раз напоминал себе, что у него для игры с Мистером Джинглзом остались лишь ночь и день – и все. Но к концу все равно стало трудно себя сдерживать: знаете, как действует на нервы один и тот же звук. И я начал уже говорить, но потом что-то заставило меня посмотреть через плечо. Джон Коффи стоял у двери своей камеры и качал головой: вправо, влево. Словно он прочитал мои мысли и советовал подумать.
Я предложил отдать Мистера Джинглза незамужней тетке Делакруа, той, что прислала ему большой пакет леденцов. Его разноцветную катушку можно отправить вместе с мышонком, даже его «домик» – мы проследим, чтобы Тут оставил свои претензии на коробку из-под сигар «Корона». Но Делакруа после некоторых раздумий (он успел бросить катушку в стену как минимум раз пять, причем Мистер Джинглз прикатывал ее либо носом, либо лапками) сказал: «Нет, не пойдет». Тетушка Гермион слишком стара, она не поймет, насколько талантлив Мистер Джинглз, кроме того, что если Мистер Джинглз ее переживет? Что тогда с ним будет потом7 Нет-нет, тетушка Гермион не подходит.
Ладно, тогда я спросил, а что если один из нас возьмет его. Мы могли бы держать мышонка прямо здесь, в блоке "Г". Нет, не согласился Делакруа, сердечно поблагодарив за предложение, это хорошо, но Мистер Джинглз – мышь, которая заслужила свободу. Он, Эдуар Делакруа, это знает, потому что Мистер Джинглз – догадались? – шепнул ему на ухо.
– Ну хорошо, – предложил я. – Один из нас, Дэл, возьмет его к себе домой. Например, Дин, У него маленький сын, который полюбит мышонка, уверяю.
Делакруа просто побледнел от ужаса при мысли о том, что заботам маленького ребенка поручат такого гения среди грызунов, как Мистер Джинглз. Ради всего святого, неужели мальчик способен обеспечить ему тренировки, не говоря уже о том, чтобы научить чему-нибудь новень-кому, А если ребенку станет неинтересно и он забудет его покормить дня два, а то и три? Делакруа, который погубил шесть человеческих жизней в попытке скрыть следы первоначального преступления, ежился от отвраще-ния, как ярый противник вивисекций.
Ну хорошо, я пообещал тогда, что возьму его к себе (обещайте им все, помните? В последние двое суток обещайте им все). Как этот вариант?
– Нет, господин начальник Эджкум, – извиняющимся тоном отверг и этот вариант Дэл. И снова бросил ка-тушку. Она ударилась о стенку, отскочила и покатилась. Мистер Джинглз тут же догнал ее и носом прикатил к Делакруа, – Спасибо вам большое, мерси боку, но вы жи-вете в лесу, а Мистеру Джинглзу будет страшно жить dans la foret [В лесу (фр.)]. Мне лучше знать, потому что...
– По-моему, я угадал, откуда ты знаешь, Дэл.
Делакруа кивнул, улыбаясь.
– Но мы все равно что-нибудь придумаем. Обяза-тельно. – Он опять бросил катушку. Мистер Джинглз кинулся за ней. Я старался не кривиться. В конце концов на помощь пришел Брут. Он стоял, у стола дежурных и наблюдал, как Дин и Харри играют в нарды. Перси тоже был там, Бруту наконец надоело пытаться заговорить с ним, получая в ответ только высокомерное ворчание, и он подошел к нам с Делакруа и, сложив на груди руки, слушал наш разговор.
– А как насчет Маусвилля? – вмешался Брут во время паузы, возникшей после того, как Дэл отверг мой старый дом в лесу, где водились привидения. Он спросил это обычным тоном, словно подбрасывая еще одно предложение.
– Маусвилль? – переспросил Делакруа, глядя на Брута с недоумением и интересом одновременно. – Какой Маусвилль?
– Это аттракцион для туристов во Флориде, – объяснил он. – По моему, в Таллахасси. Я прав, Пол? В Таллахасси?
– Да, – ответил я без малейших раздумий, подумав: «Дай Бог здоровья Брутусу Ховеллу». – Таллахасси, прямо по дороге, сразу же за университетом для собак. – Губы Брута при этом дернулись, и я подумал, что он сейчас все испортит смехом, но он сдержался и кивнул. Я представил, что он мне потом выдаст насчет собачьего университета.
На этот раз Дэл не бросил катушку, хотя Мистер Джинглз стоял на его шлепанце, подняв передние лапки, явно ожидая следующего случая догнать катушку. Французик переводил взгляд с Брута на меня и обратно.
– А что они делают в Маусвилле? – спросил он.
– Как ты считаешь, они возьмут Мистера Джинглза? – обратился ко мне Брут, словно не слыша Дэла и в то же время провоцируя его. – Думаешь, он им подойдет, Пол?
Я попытался изобразить задумчивость:
– Ты знаешь, – начал я, – чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится эта мысль. – Уголком глаза я увидел, что Перси прошел половину Зеленой Мили (далеко обходя камеру Уортона). Он стоял, прислонившись плечом к двери пустой камеры и слушал с полупрезрительной улыбкой.
– Что такое Маусвилль? – спросил Дэл уже с огромным интересом.
– Аттракцион для туристов, я уже говорил тебе, – ответил Брут. – Там столько, я не знаю, штук сто, наверное, мышей. Да, Пол?