— Мистер Дрю?
Угадав по моей реакции, что обратилась по адресу, она представилась:
— Меня зовут Наташа, я из «Интуриста». Мы позаботимся о вас, пока вы будете в Москве. В гостиницу мы отвезем вас на машине. — Она обернулась к женщине чуть постарше, стоявшей в двух шагах. — Моя коллега Анна.
— Как мило с вашей стороны проявить такую заботу, — вежливо сказал я. — Как вы меня узнали?
Наташа деловито взглянула в зажатую в кулаке бумажку.
— Англичанин, тридцати двух лет, темные волнистые волосы, очки с затемненными коричневыми стеклами, без бороды и усов, хорошо одет.
— Автомобиль на улице, — перебила Анна. Я подумал, что в этом нет ничего удивительного, ведь именно там всегда находятся автомобили в аэропортах.
Невысокая, коренастая Анна была одета в практичное серое пальто и более темную, серую же, шерстяную шляпку. На ее лице было какое-то отталкивающее застывшее выражение, каким-то образом распространявшееся на ее выпяченный живот и широкие носки ботинок. Она держалась вполне приветливо, но, вероятно, лишь постольку, поскольку я вел себя соответственно ее ожиданиям.
— У вас есть шапка? — приветливо спросила Наташа. — На улице холодно. Меховая шапка вам просто необходима.
Я успел ощутить прелесть климата, пока добежал от трапа самолета до автобуса и от автобуса до дверей аэропорта. Большинство пассажиров вышло из самолета в головных уборах, я же поеживался, пряча нос в свой пушистый шарф.
— Вы можете облысеть, — серьезно сказала Наташа. — Вам необходимо завтра же купить шапку.
— Ну что ж... — неуверенно пробормотал я. У нее были роскошные темные брови и светлая кожа теплого оттенка, губы она красила неброской бледно-розовой помадой. В ее глазах иногда вспыхивали смешливые искорки. — Вы впервые в Москве?
— Да, — подтвердил я.
Около выхода стояли кружком четверо здоровенных мужчин. Казалось, что они беседовали, но их взгляды были устремлены наружу, никто из них не говорил. Наташа и Анна, не обращая внимания, прошли мимо них, будто они были нарисованы на стене.
— Кто попросил вас встретить меня? — полюбопытствовал я.
— Конечно, наше управление «Интуриста», — ответила Наташа.
— Но кто обратился к ним?
Обе девушки вежливо посмотрели на меня и промолчали. Я сделал из этого вывод, что они не знали этого, да и не желали знать.
Автомобиль с водителем, не говорившим по-английски, мчался по широкому пустынному шоссе. В дальнем свете фар метались редкие хлопья снега. Проезжая часть, обрамленная неровным грязно-серым снеговым барьером, была чиста. Я дрожал в пальто скорее от антипатии к окружающему, чем от погоды: в машине было достаточно тепло.
— Для конца ноября сейчас довольно тепло, — сказала Наташа. — Сегодня весь день было около нуля. Обычно к этому времени снег уже ложится на всю зиму, а сегодня шел дождь.
Неуютные автобусные остановки, которые я видел из окна, были почти пусты. В некоторых из них находились по три-четыре человека, ожидавших автобуса.
— Если хотите, — предложила Анна, — завтра вам можно было бы устроить автобусную экскурсию по городу с гидом, а послезавтра посетить Выставку достижений народного хозяйства.
— Мы постараемся достать вам билеты на балет и в оперу, — добавила Наташа.
— В вашей гостинице всегда много англичан, приезжающих в Москву на отдых по путевкам, — сказала Анна. — Вы могли бы присоединиться к ним на экскурсии по Кремлю или другим интересным местам.
Посмотрев на своих спутниц, я пришел к выводу, что они искренне стараются быть полезными.
— Спасибо, — сказал я, — но я собираюсь в основном посещать друзей.
— Если вы сообщите нам, куда хотите пойти, — искренне сказала Наташа, — мы поможем вам.
В моей комнате в гостинице «Интурист» вдоль одной стены стояла кровать, а вдоль другой — диван. Помещение вполне годилось для одного. В точно такой же комнате напротив, куда я бросил беглый взгляд, когда дверь на мгновение открылась, стояла двуспальная кровать. У окна, занимавшего всю стену моего номера, была устроена широкая полка, на которой стояли телефон и настольная лампа. Еще там были стул, встроенный платяной шкаф и ванная.
Коричневый ковер, узорчатые красноватые шторы, темнозеленый диван и такое же покрывало на кровати. Обычный нормальный гостиничный номер, без всякого национального колорита. Он мог бы находиться в Сиднее, Лос-Анджелесе или Манчестере.
Я распаковал свои скудные пожитки и посмотрел на часы. «Ваш ужин — в восемь часов, — предупредила Анна, — пожалуйста, приходите в ресторан. За ужином я помогу вам спланировать завтрашний день». Нужно было как-то избавиться от опеки «нянек», но, поскольку в мои намерения не входило немедленно вызывать их волнение, я решил покорно последовать совету. К тому же короткая передышка наверняка пойдет мне на пользу.
Налив виски в стаканчик для чистки зубов, я присел на диван, но, когда поднес стакан ко рту, зазвонил телефон.
— Это мистер Рэндолл Дрю?
— Да, — ответил я.
— Приходите в бар гостиницы «Националь» в девять часов, — сказал незнакомый голос. — Из гостиницы выйдете направо, свернете еще раз направо за угол, и справа от вас окажется гостиница «Националь». Пройдете по короткому коридору, слева будет бар. Встретимся в девять, мистер Дрю.
Прежде чем я успел спросить, кто говорит, в трубке раздались гудки.
Я отпил виски. Единственным способом выяснить, с кем я говорил, было принять приглашение.
Через некоторое время я достал памятку Хьюдж-Беккета. Телефон в моем номере был включен в городскую сеть, поэтому я набрал номер английского студента Московского университета и в ответ услышал какие-то непонятные русские слова.
— Стивен Люс, — как можно отчетливее выговорил я. — Могу ли я поговорить со Стивеном Лю-сом?
Русский голос сказал по-английски: «Ждите». Я ждал. Всего через три минуты я услышал голос молодого англичанина:
— Да, кто это?
— Меня зовут Рэндолл Дрю, — начал я, — я...
— О да, — прервал он. — Откуда вы звоните?
— Из моей комнаты в гостинице «Интурист».
— Какой у вас номер? Номер телефона, он должен быть написан на аппарате.
Я прочел номер.
— Отлично, — продолжал мой собеседник. — Давайте встретимся завтра. Двенадцать часов вас устроит? Это время моего ленча. На Красной площади, перед храмом Василия Блаженного, о'кей?
— Э... да, — согласился я.
— Ну и отлично, — последовал ответ. — Мне нужно идти. Пока. — И он повесил трубку.
Наверно, в московском воздухе витает какая-то зараза, подумал я, набирая следующим номер. Я звонил человеку, связанному с тренерами советской сборной. Снова мне ответили по-русски. Я по-английски попросил мистера Кропоткина, но на сей раз мне не повезло. После непродолжительной паузы я повторил вопрос. На другом конце провода взволнованно проговорили что-то непонятное и выразительно бросили трубку.