Потом я позвонил на междугородный переговорный пункт и назвал им номер. С пункта ответили, что мой номер обладает правом первоочередности, и разговор состоится максимум через десять минут. Они перезвонят мне. Нужно только знать — куда.
Телефон был в местном универмаге на стене. Не было только на что сесть, и я искренне пожалел об этом.
Десять минут прошли. Точнее — девять с половиной. Телефон зазвонил. Я взял трубку.
— Вы заказывали Англию?..
Современное чудо. С другой стороны земного шара я разговаривал с инспектором Фростом, словно он находился в соседнем доме. Одиннадцать тридцать в Веллингтоне — и уже двадцать три тридцать в Шропшире.
— Сегодня пришло ваше письмо, сэр, — начал инспектор, — и мы начали действовать.
— Перестаньте называть меня «сэр». Мне гораздо привычнее просто Тодд.
— Ладно. Так вот, мы уже дали телекс в Мельбурн, чтобы там приняли меры, а сами начали проверять людей из списка в Англии. Результаты невообразимые. Все вычеркнутые люди, которых мы проверили, стали жертвой ограбления. Только вот что: вы прислали нам ксерокопию списка. А сам оригинал у вас?
— Нет… Большая часть его уничтожена. А это имеет большое значение?
— Не очень. Вы можете сказать, каким образом попал к вам список?
— Э-э… Скажем лучше — просто попал.
Сухой короткий смех прозвучал в двенадцати тысячах миль отсюда.
— Ладно. А что стряслось сейчас? Вы почти вытащили меня из постели.
— А вы дома? — посочувствовал я ему.
— Между прочим, на службе. Говорите же!
— Две вещи… Во-первых, я могу помочь вам с расшифровкой реестра. А во-вторых…
Я рассказал ему о пребывании Уэксфорда и Грина в Веллингтоне и о том, что они украли мои вещи. У них мой паспорт, туристские чеки и чемодан со снаряжением художника-профессионала.
— Тот, который я видел тогда у вашего кузена?
— Да. И еще у них может оказаться страница-другая из оригинала списка…
— Повторите. Подробнее.
Я повторил и продолжал дальше:
— Большая часть списка выброшена в море, но я знаю, что по меньшей мере одну страницу Уэксфорд выловил. Так вот… я думаю, что они вернутся в Мельбурн, возможно, сегодня. Это может случиться в любой момент, и, когда они приземлятся, есть шанс обнаружить у них кое-что…
Я перевел дух. Он помолчал.
— Можно организовать обыск в таможне. Но зачем им было рисковать и брать вещи?
— Они уверены, что я мертв.
— Боже! Почему?
— Я предоставил им удобный случай немного поупражняться в стрельбе. Гильзы вам понадобятся? К счастью, пулей я не разжился, но шесть гильз имеется.
— Они могут… — Его голос почти пропал. — Ладно, — снова стало слышно, — что с реестром?
— В маленьком списке… Взяли?
— Да, он передо мной.
— Отлично. Первая буква означает город, в котором продана картина. М — Мельбурн, С — Сидней, В — Веллингтон. Вторая буква указывает художника. М — Маннинг, X — Херринг, а Р, как мне кажется, Рауль Милле. Буква С означает «копия». Все картины в малом списке — копии. А те, что в длинном списке, подлинники. Понятно?
— Да. Дальше.
— Числа — просто порядковые номера. Они успели продать пятьдесят четыре копии, когда я… э-э… когда список попал ко мне. Последняя буква означает Ренбо. Тот самый Харли Ренбо, который работал в Алис-Спрингсе. Если припомните, я говорил вам о нем в тот раз.
— Припоминаю.
— Уэксфорд и Грин несколько последних дней были заняты в основном преследованием и, вполне возможно, не замели следы в Мельбурнской галерее. Если полиция в Мельбурне устроит обыск, то сможет собрать недурной урожай.
— В Мельбурне считают, что уже одно исчезновение из галереи списка могло побудить их к немедленному уничтожению всего, что свидетельствовало против них.
— Они могут ошибаться. Уэксфорд и Грин не знают, что я отослал вам копию списка. Они считают, что список сейчас плавает в море, и я вместе с ним.
— Я передам ваше сообщение в Мельбурн.
— Здесь, в Веллингтоне, есть еще одна галерея и копия Херринга, которую они продали одному мужчине из Окленда…
— Сообщите подробности.
Я дал ему адрес галереи и назвал Нормана Апдайка.
— В длинном списке встречается также буква «Б». Следовательно, существует еще одна галерея. Вероятно, в Брисбене. И в Сиднее может быть еще одна. Наверное, это та, которую они закрыли, потому что она находилась на окраине и всегда была полупустой.
— Стоп, — вдруг сказал он.
— Извините, но организация как грибница… Она разрастается под землей, и грибы могут вылезти где угодно.
— Я сказал «стоп» только для того, чтобы сменить пленку на магнитофоне.
— О! — Я едва не рассмеялся. — Ну, а Дональд что-нибудь ответил на мои вопросы?
— Да, ответил.
— Вы расспрашивали осторожно?
— Успокойтесь. — Голос его звучал сухо. — Мы спросили в таком порядке, как вы просили. Мистер Стюарт ответил «Да, конечно» — на первый вопрос, «Нет, зачем мне это?»— на второй и просто «Да» — на третий.
— Он абсолютно уверен?
— Абсолютно. — Он откашлялся. — Несмотря на свое состояние, мистер Дональд отвечал ясно и четко.
— Что он делает? — спросил я.
— Все смотрит на портрет жены. Когда ни придем — видим его через окно. Сидит возле портрета и смотрит на него.
— Вы считаете, он… в здравом уме?
— Здесь я не судья.
— Не можете ли вы по крайней мере сказать ему, что уже не подозреваете его в организации ограбления и убийстве жены?
— Решать должно мое начальство!
— Ну так подтолкните их! — попросил я. — Неужели полицию не интересует общественное мнение о себе?
— Ну почему же? Вот вы, например, весьма быстро обратились к нам за помощью, — язвительно заявил он.
«Чтобы делать за вас вашу работу!» — подумал я, но вслух этого не сказал.
— Ну… — В его голосе прозвучало нечто вроде извинения. — Ну, скажем, для сотрудничества. — Он помолчал. — Где вы сейчас? Может, после телекса в Мельбурн мне снова будет нужно с вами поговорить.
— Я в телефонной будке внутри магазина в горном местечке возле Веллингтона.
— Куда вы собираетесь направиться?
— Останусь здесь. Уэксфорд и Грин все еще в городе, и я не хочу рисковать.
— Назовите тогда номер телефона.
Я считал номер с аппарата, повторил его и попросил: