— Ограбление, — сказал я. — Преступник скрылся.
Затем взявшись за голову, я сел в кресло Гревила, с чувством выругался, осторожно ощупывая болезненно набухавшую на черепе шишку. «Опять получил из-за своей немочи. Как и в прошлое воскресенье. Слишком уж однообразно, чтобы посчитать за совпадение. В обоих случаях „шлем“ знал, что меня достаточно толкнуть. Видимо, надо радоваться, что он на сей раз не размозжил мне голову, хотя у него была такая возможность. Сейчас обошлось и без ножа».
Немного посидев, я усталым взглядом окинул комнату. Картины были сорваны со стен и почти все разбиты; столы с выдернутыми из них ящиками опрокинуты; каменные коричнево-розовые медвежата валялись на полу; хризантема с землей растоптана на ковре, а сам горшок торчал из разбитого экрана телевизора; видеомагнитофон брошен на пол; видеокассеты со скачками разбросаны вперемешку со спутанной пленкой. Все это варварство бесило меня ничуть не меньше, чем моя собственная беспомощность.
Многие книги были скинуты с полок, но с мрачным удовлетворением я отметил, что ни одна из них не лежала раскрытой. Хоть в книжках-шкатулках и не было бриллиантов, грабитель не знал, что они с тайниками. «Слабое утешение», — подумал я.
В конце концов приехали полицейские, один — в форме, другой — в штатском. Услышав звонок в дверь, я пошел в холл, посмотрел в «глазок» и впустил их, объясняя, кто я и почему здесь. Они оба были примерно моего возраста и уже успели повидать много подобных вторжений.
Хладнокровно посмотрев на следы разбоя в комнате Гревила, они достали блокноты и записали мой рассказ о нападении в палисаднике. Нуждается ли пострадавший в оказании медицинской помощи из-за шишки на голове? Нет, не нуждается. Они сказали, что им знаком этот дом. Его последний владелец, мой брат, установил на всех окнах решетки и подвел к ним сигнализацию с таким расчетом, что полиция сразу же отреагирует на малейшую попытку влезть в дом. Он консультировался по этому поводу у экспертов полиции, и до настоящего момента дом считался в относительной безопасности от злоумышленников. А разве не должны включаться прожекторы и собачий лай?
— С ними все в порядке, — сказал я, — но я их выключил перед вашим приходом.
— Ну что ж, — продолжали они безразличным тоном, — что украдено? Я не знал.
— Во всяком случае, ничего крупного, — ответил я, — поскольку руки грабителя были свободными, когда он перепрыгивал через калитку.
— Что-то небольшое, что могло бы уместиться в кармане, — подытожили они. — А в других комнатах? То же самое?
Я сказал, что еще не успел посмотреть: сами понимаете — костыли, удар по голове и так далее. Они поинтересовались по поводу костылей.
— Перелом лодыжки, — ответил я.
— Наверное, больно?
— Немножко.
Я прошелся с ними по дому и обнаружил, что «ураган» не пощадил ничего. На стенах большой гостиной на нижнем этаже не было ни одной картины, в столах и комодах — ни одного ящика.
— Пытался найти сейф, — констатировал один из полицейских, переворачивая разбитую картину. — Вы не знаете, есть ли здесь у вашего брата сейф?
— Я не видел, — ответил я.
Они кивнули, и мы поднялись наверх. В черно-белой спальне, как и в ванной, царил такой же кавардак. Повсюду была разбросана одежда. На полу в ванной валялся аспирин и другие таблетки. На тюбик зубной пасты наступили ногой. В раковине — баночка с кремом для бритья, которым было измазано зеркало. Они заметили, что я еще легко отделался, поскольку на стенах не было характерных надписей и следов экскрементов.
— Он искал что-то маленькое, — сказал тот, что в штатском. — Ваш брат, кажется, занимался торговлей драгоценными камнями?
— Да.
— Вы находили здесь что-нибудь из драгоценностей?
— Нет.
Они заглянули в пустую спальню на этом же этаже — там было по-прежнему пусто. Они поднялись выше, но, спустившись, сообщили, что смотреть там было нечего.
— Одно большое чердачное помещение, — объяснили они, узнав о том, что я еще там не был, — возможно, бывшая мастерская.
Мы вместе спустились в полуподвал и увидели там невообразимый разгром. Из пакетов были высыпаны все крупы, а сахар с мукой, очевидно, просеяны через сито. Из холодильника выгребли все содержимое, оставив дверцу открытой. Жидкости были вылиты в раковину, а бутылки разбиты вдребезги или стояли пустыми. Кубики льда, которые я видел в прошлый раз, куда-то исчезли — вероятно, растаяли. Половина квадратиков коврового покрытия была оторвана от цемента.
Полицейские флегматично смотрели по сторонам, почти ничего не трогая и лишь оставляя следы на усыпанном мукой полу.
— Сколько же я пробыл без сознания? — неуверенно спросил я. — Если он успел такого понатворить...
— Я думаю, минут двадцать, — сказал один из полицейских, и другой утвердительно кивнул. — Сами видите, работал он лихо. Здесь, наверное, он пробыл дольше всего. Я предполагаю, что, когда вы вновь включили сигнализацию, он отрывал от пола плитки в поисках сейфа. Он, видимо, запаниковал, что слишком задержался. А еще, если это представляет для вас интерес, мне кажется, что ему не удалось найти того, что он искал.
— Это вас радует? — спросил другой, внимательно глядя на меня.
— Да, конечно.
Я рассказал о взломе офиса «Саксони Фрэнклин» в прошлые выходные.
— Мы не могли понять, что было украдено, кроме книжки с адресами. Но, судя по этому, — я показал рукой на царящий хаос, — скорее всего ничего.
— Резонно, — заметил один из полицейских.
— Когда вы в очередной раз придете сюда в сумерках, — посоветовал другой, — возьмите с собой мощный карманный фонарь и хорошенько осветите им палисадник, прежде чем зайти в калитку. Похоже, он поджидал вас где-то в тени, вне досягаемости действия механизма фонарей, реагирующего на человеческое тепло.
— Спасибо, — сказал я.
— И включите всю сигнализацию, когда мы уйдем.
— Да.
— И задерните все шторы на окнах. Не найдя того, что нужно, грабители иногда болтаются где-то поблизости от дома в надежде на то, что хозяева первым делом кинутся проверять драгоценности. А потом преступники вновь врываются к ним.
— Я задерну шторы, — заверил их я. Уходя, они осмотрели сад и нашли половину кирпича, валявшуюся на траве неподалеку от того места, где я очнулся. Они показали ее мне. Это означало вооруженный грабеж, подразумевали они.
— Если вы найдете преступника, — сказал я.
Они пожали плечами. Судя по всему, это было маловероятно. Я поблагодарил их за приезд, и они сказали мне, что составят протокол, на который я смогу сослаться с целью получения страховки. Потом они сели в стоявшую возле калитки полицейскую машину и уехали, а я, закрыв дверь и включив сигнализацию, почувствовал себя подавленным, глупым и обессиленным — одно хуже другого.