Он несколько недоуменно уставился на меня.
— Доказательство чего?
— Доказательство того, что данная жидкость минимум на пятьдесят процентов состоит из спирта. Именно так проверяли напитки на содержание алкоголя три столетия тому назад, когда впервые был введен налог на крепкие напитки, полученные путем дистилляции. Пятьдесят процентов спирта — стопроцентно крепкий алкогольный напиток. Конечно, теперь проценты эти определяют с помощью спиртометров, а не огня и пороха. Так меньше риска, я бы сказал.
— Порох… — задумчиво протянул Джерард. — Что-то мы последнее время слишком часто натыкаемся на порох. — Он неловко поднялся. — Ваши полчаса истекли. Я пошел за едой.
Джерард ехал следом за мной в своем отремонтированном «Мерседесе» и вошел в дом, нагруженный бесчисленными и пахучими пакетиками с едой от Санг Ли.
— И это называется коттедж? — насмешливо заметил он, оглядывая помещение. — Скорее дворец.
— Когда-то был коттеджем, стоял рядом с амбаром, пока оба не развалились. Амбар был куда больше дома… отсюда и пространство, после перестройки.
Немало радостных минут провели мы с Эммой за планировкой жилища, придумывали, где и какие должны быть комнаты, чтоб соответствовать нашему образу жизни. Большая кухня для семейных трапез; гостиная; игровая комната для детей; столовая для званых обедов; множество спален; просторный и тихий кабинет. Перестройка, состоявшая из трех стадий, заняла около пяти лет. Эмма терпеливо ждала, KOI да совьют гнездышко для наших детей, и едва все было закончено, тут же забеременела.
Мы с Джерардом вошли в дом через кухню, но здесь теперь я ел редко. Когда блюда, взятые из китайского ресторанчика, были разогреты, мы, прихватив тарелки, перешли в гостиную, поставили все на журнальный столик между двумя глубокими креслами и начали ебть, держа тарелки на коленях.
В этой-то уютной теплой комнате с книжными полками, мягким светом торшеров, телевизором, фотографиями и ковриками я по большей части и обитал, когда бывал дома. Именно здесь держал я под рукой вино и бокалы и старался забыть о скучных домашних хлопотах и работе в саду. Пребывая именно здесь, я чувствовал, что энергия моя практически на нуле, и, тем не менее, подгоняемый неким неведомым инстинктом, все время возвращался сюда.
Поев, Джерард стал выглядеть лучше и, усевшись поглубже и поудобнее, с довольным видом откинулся на спинку кресла. Снова вставил руку в перевязь и принял от меня чашечку кофе и второй бокал калифорнийского вина урожая 1978 года под названием «Нейпа каберне совиньон». Я относительно недавно начал торговать им, и оно мне очень нравилось.
— Длинный проделало путь, — заметил Джерард, разглядывая этикетку.
— А пойдет еще дальше, — сказал я. — Калифорнийцами овладела настоящая мания выращивания винограда. И лучшие их вина — мирового класса.
Он отпил небольшой глоток и покачал головой.
— Довольно приятное, но, честно сказать, я бы не отличил его от любого старого сорта. Это ужасно, понимаю, но именно так обстоят дела.
— Подобным образом рассуждали и посетители «Серебряного танца луны».
Он улыбнулся.
— Так что я, видимо, принадлежу к большинству.
— Это неважно. Главное, чтоб вино нравилось. Помолчав немного, он заметил:
— А вы так и не ответили мне, почему фальшивые вина для вас столь же важны, что и поддельное виски.
Я уловил жесткие нотки в его голосе. Поднял глаза и увидел в нем ту же перемену, что и тогда, когда мы прошлым воскресеньем ехали в машине: любезность, мягкость и светский лоск улетучились, передо мной сидел сыщик. Глаза смотрят цепко и строго, лицо серьезное, сосредоточенное, улыбка исчезла. И вот с облегчением и даже радостью я ответил этому второму человеку, привыкшему иметь дело только с фактами и версиями:
— Люди, которые воруют шотландское виски, — сказал я, — обычно норовят перехватить партию в бутылках и коробках. Реализовывать такой товар куда как проще… тем более что клиентура у них уже, как правило, обозначена. Никаких проблем, чистый доход. Но, когда вы крадете цистерну, у вас возникают проблемы и расходы. Виски надо разлить по бутылкам. Стоимость бутылок, стоимость труда, все такое прочее.
— Верно, — кивнул он.
— В каждой из украденных цистерн Кеннета Чартера находилось по шесть тысяч галлонов виски с градусом крепости приблизительно пятьдесят восемь процентов, так?
— Да.
— Таким образом, содержимое каждой цистерны превосходило по крепости виски, обычно поступающее в продажу. Получив подобный груз, люди из фирмы «Рэннох» обязательно разбавили бы его водой, чтоб довести виски до стандартной крепости, то есть до сорока процентов спирта от объема.
Джерард слушал и кивал.
— В любом случае, виски в одной цистерне было столько, что можно было бы заполнить им около пятидесяти тысяч бутылок стандартного объема.
Удивленный Джерард слегка приоткрыл рот.
— А вот этого Кеннет Чартер никогда не говорил.
— Но он же просто перевозит жидкости, а не разливает виски по бутылкам. Ему и в голову не приходило заняться этой арифметикой. Три цистерны, о которых идет речь, это около ста пятидесяти тысяч бутылок за полгода. Не сравнимо с тем, что вынесли у меня с черного хода.
Какое-то время он молчал, затем, видимо, обдумав услышанное, бросил:
— Продолжайте.
— В каждом случае кражи виски выкачивали довольно быстро, потому как на следующий день цистерну находили пустой, правильно?
— Да.
— Так что если только грабители не поставили целью разорить Кеннета Чартера — в этом случае виски бы просто оказалось в канаве у обочины, там же, где его водители, — его должны были перекачивать из цистерны в какую-то другую емкость.
— Да, разумеется.
— А значит, вполне логично было бы предположить, что цистерны разгружались на фабрике по розливу.
— Да, но туда они не доставлялись.
— На фабрику «Рэннох» — нет, это точно. А это большая разница.
— Хорошо, — глаза его улыбались. — Дальше.
— Три раза по пятьдесят тысяч бутылок в течение шести месяцев для крупной фабрики с налаженным производством не проблема. В маленьких французских деревнях с таким количеством справились бы не моргнув глазом… Так что… Что, если в промежутках между поступлением виски они занимались еще и поддельным вином… которое затем попадало в «Серебряный танец луны»?
— Ага, — в голосе его звучало удовлетворение. — Похоже, мы подошли к самой сути. Дальше?
— Дальше… Подобного рода фабрике не составляет труда разливать вино из одного источника по самым разным бутылкам… А формы и объемы бутылок в «Серебряном танце» соответствовали наклеенным на них этикеткам. На бутылках из-под кларета этикетки с надписью «кларет», на бутылках бургундского — этикетки от бургундского, ну и так далее. Тот факт, что в «Серебряном танце луны» обнаружили вина и виски с фальшивыми этикетками… Короче, готов биться об заклад, они поступали к ним с одной разливочной фабрики. Джерард рассеянно отпил еще вина.