– Истинная любовь, похоже, не сказалась на твоем аппетите, – сухо заметила Джесс.
– Я волнуюсь.
– По поводу «Ночного шоу»? Мне не терпится послушать твой новый материал. Исаак придет чуть попозже. Я подумала, что ты захочешь проверить текст на нас.
– Нет у меня никакого нового материала.
– Что-о?!
Он проглотил булочку, полностью игнорируя ее негодование.
– По-моему, ты не поняла, – серьезно продолжил он. – Я хочу развестись. Моя семейная жизнь окончена. Финито. Капут. Вообще не понимаю, как ты позволила мне совершить такую глупость. Наверное, ты...
– А ну, постой! – возмущенно затараторила Джесс. – Как я позволила тебе совершить такую глупость? Я пошла спать – ты пошел трахаться. Я проснулась – ты уже женат. Меня как-то не было поблизости, чтобы остановить тебя.
Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Я люблю тебя, Джесс. Как твои дела? Как вы с Маттом, нашли наконец общий язык? И вообще, что тут творилось в мое отсутствие?
Она бросила на него убийственный взгляд.
– Знаешь, ты все-таки ненормальный.
– В том-то и секрет моего успеха.
Друзья замолчали. Иногда Джесс думала, что знает Ленни лучше, чем кто-либо другой. А иногда ей казалось, что, она совсем его не понимает: Вот он спросил о Матте. А интересно ли ему на самом деле? Вовсе нет. Наплевать ему.
Впрочем, и рассказывать тоже практически нечего. Матт вел себя с ней как с сестрой – она больше не притягивала его.
Последнюю ночь в Вегасе она провела со старым дружком.
Скука. Скука.
По крайней мере, выглядит Ленни прекрасно, но на душе у него явно скребут кошки. Лучше держать выпивку от него подальше.
– А молодая знает, что получила отставку? – Спросила она.
– Я ей еще не говорил.
– Устроит скандал?
– Ну, не думаю, что она зажжет свечи и начнет плясать от радости. – Ленни помолчал. – Но, с другой стороны, сердце я ей не разобью – только оскорблю ее самолюбие. Она по-прежнему увлечена Флэшем.
Джесс оживилась.
– Ты видел Флэша? – с восторгом переспросила она.
– Видел, нюхал дурной запах у него изо рта, любовался его еще более дурными зубами и забалдел от наркотиков, только подышав воздухом недалеко от него.
– О! Ты видел Флэша!
– Говорю тебе – в нем нет ничего особенного.
– Ну конечно. Как будто мы не торчали под его музыку дни напролет, когда учились в школе.
– Это ты торчала, – поправил Ленни. – Мне только нравилось, как он играет на гитаре и держит мелодию.
Джесс начала хихикать.
Ленни тоже не удержался.
– Ну и в кого ты влюбился на сей раз, придурок? – нежно спросила она.
– В Лаки Сантанджело, – ответил он, став вдруг совершенно серьезным.
Она широко раскрыла глаза от удивления.
– Ты меня разыгрываешь?
Ленни схватил третью булочку.
– Я серьезен, как никогда.
После отъезда Джино, Лаки и Ленни жизнь на борту «Грека» претерпела некоторые незначительные изменения. Сьюзан теперь и шагу не ступала, не получив одобрения и разрешения от графини.
Димитрий, считавший, что возобновление его романа с Франческой прошло никем не замеченным, позволил себе расслабиться и стал проводить в обществе переменчивой актрисы практически все свободное от сна время. И несвободное – тоже.
Присутствие Горация представляло собой определенное неудобство, которое они оба старались не замечать. Алиса утешала его как могла, и он впервые за последние четыре года переспал с женщиной. Франческа ему таких вещей не позволяла. Горация она держала для того, чтобы он организовывал ей жизненные удобства и вел ее дела.
Олимпия оставалась на яхте еще ровно час после отъезда Ленни. Затем она позвонила на виллу Флэша.
– А ну дуй сюда, и поживее, – приказал он. – Да прихвати хлеба, у нас здесь вечеринка.
Вечеринка продлилась три дня. Олимпия провела их с Флэшем. Она только не знала, как сказать Ленни, что между ними все кончено. Возможно, не стоит и беспокоиться. Пусть об этом думают адвокаты – она достаточно хорошо им платит.
Флафф заявила, что пошла за покупками, а сама сбежала в Портофино с одним из тех итальянцев, с которыми познакомилась в «Реджине». Дженкинс нанял частных детективов, и, когда те ее нашли, послал за ней одного из своих охранников. Она вернулась – надутый, обиженный подросток. Вскоре супруги вернулись в Техас.
Бриджит пыталась утопить Роберто в его ванночке. Чичи поймала ее на месте преступления и шлепала до тех пор, пока та не разревелась.
Два дня спустя Бриджит подошла к дедушке и пожаловалась, что противная черная няня Роберто прикоснулась к ней «вот здесь».
Димитрий, слишком увлеченный своим бурным романом, чтобы заниматься домашними проблемами, поручил няне Мейбл разобраться в ситуации. Няня Мейбл, опьяненная долгожданной властью, двадцать благословенных минут шлепала Бриджит.
– А если ты побежишь жаловаться к дедушке, – пригрозила она, – я тебе еще всыплю.
Чичи нашла наказание слишком суровым, но держала рот на замке и не сводила глаз с Роберто.
Как-то в бесконечно долгий и жаркий день, когда все, кроме графини, отправились на берег, Сьюзан пробралась к ней в каюту и голая легла на кровать. Через несколько минут вернулась графиня и удовлетворила ее так, как раньше удавалось только Пейж Вилер.
Сьюзан закрыла глаза и насладилась каждой минутой.
Прикосновение женской руки так деликатно. Она сомневалась, сможет ли вообще когда-нибудь вынести рядом с собой присутствие Джино.
Капитан и миссис Пратт видели все, слышали все и делали вид, что ничего не происходит.
Погода на юге Франции стояла прекрасная. Летний круиз Димитрия Станислопулоса удался на славу. Впрочем, как всегда.
Пейж не без труда, но все же сумела вырваться в Нью-Йорк по неожиданно свалившимся делам. Слава Богу, Райдер никогда не вел себя как собственник – работа занимала его целиком. Если уж он заключал сделку, все остальное отступало на второй план. Поэтому, когда Пейж сообщила ему, что должна лететь в Нью-Йорк на встречу со знаменитым дизайнером мебели из Италии, он огорчился только из-за того, что под вопрос встал обед, который они давали в честь Витоса Феличидаде. Испанский певец создавал все новые проблемы вокруг предложенного ему контракта. Он хотел получить право утверждать сценарий, исполнителей других ролей, содержание рекламных текстов.