— В данном случае невозможно.
— Вы мне лжете, — сказала она и, не дождавшись ответа, продолжила: — Я официально предлагаю этой яхте задействовать аварийный маяк и сменить курс в направлении ближайшей помощи.
— Я не смогу этого сделать, мадам. Если вы проявите терпение, я доставлю вас на Ганимед целой и невредимой. И конечно, там мы сможем получить необходимый ремонт.
Авасарала нагнулась к терминалу.
— Я могла бы подняться к вам, чтобы поговорить лицом к лицу, — сказала она. — Капитан, вы не хуже меня знаете закон. Включите маяк или дайте мне связь.
— Мадам, я уважаю вас как гостью Жюль-Пьера Мао. Но владелец корабля — мистер Мао, и я отвечаю перед ним.
— Стало быть, нет.
— Мне очень жаль.
— Ты делаешь ошибку, говнюк, — предупредила Авасарала и оборвала соединение.
В комнату вошла Бобби. Лицо у нее разгорелось и выражало нетерпение — прямо собака, рвущаяся с поводка. Гравитация немного сместилась. Коррекция курса, а не поворот.
— Ну как? — спросила Бобби.
— Я заявляю, что это судно нарушает закон и инструкцию, — ответила Авасарала. — Котьяр, засвидетельствуйте.
— Как скажете, мэм.
— Вот и хорошо. Бобби, обеспечь мне управление этой яхточкой.
— Что еще от нас требуется? — спросил Котьяр.
Двое его подчиненных перетащили в комнаты Авасаралы большой ящик с надписью «Парадный костюм». Им понадобилась большая мебельная тележка и немало крепких словечек. Броня Бобби весила сто кило даже на четверти g.
— Уверен, что эта комната не прослушивается? — спросила Бобби. — Гораздо лучше, если они не узнают, что готовится.
Котьяр пожал плечами.
— Я не смог обнаружить активной аппаратуры наблюдения.
— Ну ладно. — Бобби постучала костяшками пальцев по фибергласовой крышке. — Открываем.
Котьяр настучал что-то на терминале, и замок ящика звонко щелкнул. Бобби сорвала освободившуюся панель и прислонила ее к стене. Внутри, укрепленный паутиной эластичных ремней, лежал ее скафандр.
Котьяр свистнул:
— «Голиаф-три». Как же они его тебе оставили?
Бобби вынула шлем, положила на кровать и начала выпутывать из креплений части костюма, складывая их на пол.
— Его передали вашим технарям, чтобы проверить видео с внутренней камеры. Когда Авасарала его выследила, скафандр пылился в шкафу. Кажется, никто и не заметил, что его забрали.
Бобби вытащила правую руку скафандра. Она не ожидала найти двухмиллиметровые снаряды, прилагавшиеся к встроенному оружию, но удивилась, обнаружив, что рукав полностью разоружен. Конечно, вполне разумно снять все оружие, прежде чем передавать скафандр компании цивильных, и все же ей стало досадно.
— Зараза! — ругнулась она. — Пострелять не светит.
— А если бы получилось, — улыбнулся Котьяр, — пули, пробив обшивку и выпустив воздух, сильно потеряли бы скорость?
— Нисколько, — ответила Бобби, выкладывая на пол остатки костюма и необходимые для сборки инструменты. — Но это можно толковать и в мою пользу. Амуниция скафандра рассчитана на противника в броне такого же типа. Все, что способно пробить мой скафандр, тоже могло бы пробить корпус корабля. А значит…
— Значит, у охраны не будет оружия, способного пробить твой скафандр, — договорил Котьяр. — Как скажешь. Сколько человек ты возьмешь?
— Никого, — ответила Бобби, вставляя свежие батареи, добытые техниками Авасаралы, в спинную пластину и любуясь зеленым огоньком полной зарядки на панели. — После того как я начну, напрашивается встречный ход: захватить помощника секретаря и превратить ее в заложницу. Твое дело этого не допустить.
Котьяр опять улыбнулся. В улыбке не было веселья.
— Как скажешь.
На сборку и подготовку к работе ушло почти три часа. Можно было уложиться и в два, но Бобби простила себе лишний час, напомнив, что давно не практиковалась. По мере того как приближался конец сборки, узел у нее в животе стягивался все туже. Отчасти это было естественное волнение перед боем. Служба в десанте научила Бобби обращать его в свою пользу. Стресс давал силы, чтобы все трижды перепроверить, — потом будет поздно.
Но в самой глубине души Бобби знала, что корчит ее не только от близости драки. Из памяти не шло, в каких обстоятельствах она в последний раз носила этот скафандр. Красную эмаль марсианского камуфляжа исчертили щербины и царапины: монстр взорвался, а потом она еще прокатилась на скорости по льду Ганимеда. Крошечная утечка жидкости из колена напомнила о рядовом Хиллмане. Хилли был ей другом. Протирая лицевой щиток шлема, Бобби вспомнила, как прижималась к шлему своего лейтенанта, Гивенса, несколько минут спустя разорванного надвое монстром.
Когда собранный скафандр лежал на полу, приглашая ее забраться внутрь, Бобби зазнобило. Впервые он показался ей тесным. Как в гроб ложишься!
— Нет, — сказала она, обращаясь только к себе.
— Нет? — переспросил сидевший рядом Котьяр, выбирая, какой инструмент подать ей следующим. Все время сборки охранник держался так тихо, что Бобби о нем забыла.
— Я боюсь его снова надевать, — призналась она.
— А… — Котьяр кивнул и убрал инструмент в коробку. — Как скажешь.
Бобби вскочила на ноги и выдернула из ящика черный комбинезон, который надевала под броню. Не раздумывая разделась до трусов и натянула облегающее трико. Она уже вытягивала провода и подключала их к датчикам на разных частях тела, когда заметила, что Котьяр повернулся к ней спиной и его обычно чуть смуглый загривок побагровел как свекла.
— Ох, — пробормотала она, — прости. Я столько раз переодевалась перед всем взводом, что просто об этом не думаю.
— Не за что извиняться, — не оборачиваясь, ответил Котьяр, — просто я не ожидал.
Он рискнул бросить взгляд через левое плечо и, обнаружив, что она с головы до ног прикрыта комбинезоном, повернулся и стал помогать ей подключать скафандр.
— Ты… — он чуть замялся, — красивая.
Теперь уже покраснела Бобби.
— Ты женат? — усмехнулась она, радуясь поводу отвлечься. Простая человеческая неловкость, обмен сигналами между мужчиной и женщиной отогнали мысли о монстре.
— Да, — ответил Котьяр, прикрепляя последний контакт у нее на поясе, — вполне. Но я не слепой.
— Спасибо, — поблагодарила Бобби и дружески хлопнула его по плечу. Пристроившись, села в открытую грудь скафандра и скользнула вниз, запихнув ноги по бедра в штанины. — Застегни меня.
Котьяр застегнул грудь, как она ему показывала, потом надел и пристегнул шлем. Внутри завели привычную перекличку датчики состояния. Ее окружил тишайший, почти неслышимый уху гул. Бобби задействовала микромоторы и насосы, двигавшие мускулы экзоскелета, и села.