Убедившись, что Ирина выпила половину стакана молока, экономка, явно успокоенная, с улыбкой на лице вышла из спальни, пожелав хозяйке спокойной ночи. Значит, медикаментозную дрянь они подмешивали именно в напитки, в данном случае – в молоко.
Ирина жадно съела два сырника и запила их мятным чаем. Она надеялась на то, что доза противоядия достаточна для того, дабы вывести из ее организма токсины, вернее, не позволить им оказать свое опасное воздействие.
После Ирина почувствовала себя на редкость хорошо. В сон ее не клонило, как это бывало обычно, и она сделала вывод, что сиреневая пилюля подействовала. Потом она подумала о Людочке.
Эта мысль не давала ей покоя с того момента, как медсестра поведала ей невероятную историю. Ведь если Вадим – не ее муж, то и Людочка, стало быть, вряд ли являлась ее дочерью.
Она привязалась к крошке, этого Ирина отрицать не могла, но была ли это материнская любовь? Или кто-то пытался вложить в ее голову то, что Людочка – ее ребенок? Но зачем? И какую роль во всей этой драме играл мальчик по имени Алеша, который якобы погиб, сбитый грузовиком прямо на ее глазах.
Тут Ирина вспомнила: отчество Вадима было Алексеевич. Значило ли это… Значило ли это, что, по легенде, мальчик Алеша также был их ребенком и братом Людочки? Это объясняло наличие комнаты с детской кроваткой, украшенной голубым бантом, а также фотоальбома, в котором отсутствовала часть фотографий.
Если Алеша погиб, то они хотели утаить это от нее. Поэтому и уничтожили все, что могло напоминать о его существовании. Но при этом упустили из вида пару моментов – например, красный плащик и табличку в фотоальбоме.
Но если им было настолько важно, чтобы она забыла о смерти мальчика, то отчего во время сеанса мнемотической гимнастики прокручивались анимированные фильмы, запечатлевшие именно этот момент? Как будто… Как будто они хотели, чтобы она вспомнила эту кошмарную историю на дороге!
И если они унесли всю мальчишескую одежду из комнаты Алеши, то отчего оставили висеть в пустом стенном шкафу красный плащик с капюшончиком, тот самый, в который был облачен мальчик во время несчастного случая, тот самый, о котором Ирина вспомнила в первую очередь?
Ведь если что-то и стоило уничтожить немедленно, так именно этот плащик. Ан нет, его оставили висеть в пустом шкафу, так, чтобы он немедленно бросился в глаза, стоило ей раскрыть дверцы. Или вещи в апартаментах Калерии – они лежали на самом видном месте. Как будто… Как будто они были в курсе, что она наведается туда, и хотели, чтобы она нашла их!
Ирина не знала, что и думать. У нее было слишком мало информации. Однако она знала, что находится на верном пути. Только вот куда он грозил ее завести? Об этом она не имела ни малейшего представления.
Однако она знала, что должна сделать – женщина отправилась в детскую, где обнаружила Людочку, как всегда, спящей. Кем бы ни был ребенок, он, естественно, ни в чем не виноват. И если Людочка не ее дочь, то кто-то использует ее в своих мерзких целях.
Ирина погладила спящую девочку по светлым волосам, поправила одеяльце и задравшийся рукав пижамки. Вдруг ее внимание привлекло красное пятнышко, похожее на укус комара.
Свет в спальне был тусклый, рассеянный, шедший от ночника в виде улыбающегося полумесяца. Ирина склонилась над кроваткой, присмотрелась и вдруг поняла, что на локтевом сгибе таких «комариных укусов» несколько.
Она несколько мгновений изучала эти крошечные ранки, а потом ее осенило – это были следы инъекций! Именно так, и никак иначе! Но зачем кто-то регулярно делал Людочке уколы, и почему она ничего об этом не знала?!
Ирина прислушалась к дыханию девочки – вроде бы все нормально. Она приложила ладонь к ее лбу – температуры тоже не было. Если бы Людочка болела, то ведь ей об этом сообщили. Или нет?
Она не видела, чтобы к девочке вызывали врача, значит, ей делал уколы кто-то из находившихся в особняке. И выбор был не такой уж большой – или Вадим, или одна из «бабушек», или…
Или экономка Калерия Афанасьевна! Ирина сжала кулаки и почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Что эти люди делают с ребенком? Это же самые настоящие преступники!
До нее донеслись шаги из коридора, и она поняла – заявилась Калерия, делавшая свой еженощный обход. Только вот как экономке удавалось оказываться там, где находилась она сама, причем в самое неподходящее время?
Ведь так происходило не раз и не два, а постоянно. И списать на случайность это было нельзя. Значит, это и не была случайность!
Дверь открылась, и на пороге возникла массивная фигура Калерии. Как обычно, облаченная в чепец и халат, она выглядела как сказочная ведьма. Только на этот раз страх прошел – Ирина поняла, что больше не боится эту великаншу. Ведь речь шла не только о ее собственном благополучии, но о жизни и здоровье Людочки. Пусть даже девочка – не ее дочь, но она не даст ребенка в обиду.
– Добрый вечер, Ирина Владимировна, – произнесла вошедшая тихо. – Вы не спите?
– Добрый вечер, Калерия Афанасьевна, – в тон ей ответила женщина. – Вы, как я вижу, тоже?
Экономка на мгновение смутилась, и Ирина заметила, как она машинально опустила в карман халата мобильный телефон. И что она с ним постоянно возится, причем даже в самое глухое время? Она не верила этой особе, утверждавшей, что она просто узнавала, который час. Телефон ей требовался с какой-то иной целью, и Ирина поняла, что надо выяснить, с какой именно.
Но важнее всего было держать Калерию и всех тех, кто разыгрывал из себя «любящее семейство», в неведении относительно своих планов и, что важнее всего, степени своей информированности. Ведь если они что-то заподозрят, то пиши пропало. Они легко справятся и с ней самой, и с Людочкой…
Поэтому, приложив к вискам пальцы, Ирина прошептала:
– Мне привиделся ужасный сон, и я так рада, что проснулась. Такой ужасный, что я решила тотчас проверить, все ли в порядке с моей крошкой.
Ирина могла поклясться, что глаза у экономки сверкнули, а на ее полном лице возникла довольная ухмылка, хотя бы и на мгновение. Значит, сказочная ведьма именно этого и ждала! Она знала, какие последствия должен иметь сеанс мнемотической гимнастики, состоявшийся накануне.
– Если хотите, я могу приготовить вам теплого молока, – предложила экономка, – или целебного травяного чая. Он питает и успокаивает расшатанные нервы!
Да, а в молоке или чае будет убойная доза какой-то психотропной гадости. Ирина вежливо поблагодарила экономку, заверив ее, что ничего не требуется и что не стоит посреди ночи отправляться в кухню.
– Слава богу, с Людочкой все в порядке! – продолжила Ирина. – А то я видела ребенка в красном плащике, который погиб… Его сбил грузовик. И у этого малыша было лицо Людочки!
– А больше вы ничего не видели? – спросила экономка, впрочем, тотчас сообразившая, что ее вопрос прозвучал странно. Ирина же поняла: эта особа была в курсе того, что Ирина должна «вспомнить» и другие подробности, заставившие бы ее поверить в то, что эта катастрофа – не просто дурной сон, а события, имевшие место в действительности.