— Вперед, — прохрипел Серый Рыцарь. — Они скоро вернутся. Надо двигаться дальше.

Уриил кивнул, и Пазаний рывком поднял Сержа Касуабана на ноги.

— Так нам наверх, говоришь?

— Да… храни меня Император, — произнес медикае, сотворив знамение аквилы.

Уриил первым устремился вверх по скату, сопровождаемый Пазанием, потащившим за собой не слишком обрадованного этим фактом Касуабана. Леодегарий и Хирон вскоре догнали их, и капитан услышал, как по коридору начинают разноситься крики и завывания новой партии врагов.

Он включил вокс, вмонтированный в шлем, и услышал голоса командиров, раздающих указания на фоне непрекращающейся пальбы. Звуки выстрелов долетали до него и раньше, доносимые эхом из глубин Палат Провидения, но точное местоположение воинов в этом лабиринте коридоров установить по ним было невозможно.

Насколько хорошо идут дела у остальных Серых Рыцарей, Уриил сказать не мог, поскольку те общались на незнакомом ему боевом языке. Впрочем, все приказы отдавались уверенным, спокойным тоном. Слыша непробиваемую самоотверженность в их голосах, Уриил в очередной раз почувствовал гордость, что сражается плечом к плечу с этими воинами.

— Сюда, — сказал Серж Касуабан, направляясь к дверям, уводящим куда-то вглубь Палат Провидения. Пару раз проходы оказывались слишком узкими для Леодегария, но несколько быстрых, уверенных взмахов «Немезиды» тут же создавали проем достаточно широкий, чтобы через него можно было пройти в громоздкой терминаторской броне.

Наконец лабиринт вывел их к покоям на верхнем этаже перестроенных «Капитоль Империалис», в длинную палату с металлическими стенами, уставленную рядами больничных железных коек, тянувшимися вдоль широкого центрального прохода. На каждой корчились увечные фигуры, чьи лица искажали гримасы боли.

От стен отражались крики, в воздухе повисла светящаяся дымка, а у койки, стоявшей в середине правого ряда, парили призрачные силуэты.

Не было ни малейших сомнений, что ее-то и занимает Сильван Тайер.

Возле него застыл производящий пугающее и в то же время потрясающее впечатление вожак бескожих.

Глава двадцатая

Уриил, Леодегарий и Хирон неторопливо направились по центральному проходу, тянущемуся вдоль рядов больничных коек. Пазаний же вначале спрятал Сержа Касуабана за каким-то медицинским аппаратом возле двери, а после поспешил нагнать остальных. Вожак наблюдал за их приближением, и в глазах его пылало яростное пламя умирающих звезд.

— Предложения будут? — спросил Уриил по воксу.

— Вначале завалим зверюгу, — ответил Леодегарий, — и пробьемся к Тайеру.

— А потом?

— Убьем.

Уриил кивнул. Ему не очень-то по душе было убивать человека, прикованного к смертному одру, хотя Сильван Тайер определенно не был невинной овечкой, и его неукротимая псайкерская сила могла привести к гибели миллионов людей, если его не остановить. Он не давал упокоиться мертвым, сковывая их своей ненавистью, и это было непростительно.

Предводитель бескожих пригнул голову, и его челюсти странным, непривычным образом задергались, роняя на пол кровавую слюну.

— Пришли остановить меня? — произнес вожак, хотя голос совсем не был похож на его собственный.

— Я говорю с Сильваном Тайером? — требовательно спросил Леодегарий.

— Так точно, воин, с ним самым.

— Тогда мой ответ — да, мы пришли тебя остановить, — сказал Серый Рыцарь, делая еще один шаг по направлению к предводителю. — Ибо если мы не сделаем этого, твоя ненависть погубит всю планету.

Существо зашлось отвратительным гулким смехом.

— А разве это так плохо? На Салинасе не осталось ничего хорошего. Барбаден и Фалькаты постарались.

— Барбаден взят под арест, — сказал Уриил, становясь рядом с Леодегарием. — Те, кого ты еще не убил, заплатят за свои преступления. Обещаю.

— Заплатят? — усмехнулся Сильван Тайер, завладевший телом вожака бескожих. — Проторчав несколько лет в клетках и дожив до старости? Их боль даже близко не будет достаточной, чтобы искупить их грехи.

— Возможно, — согласился Уриил, — но таков путь правосудия.

— Правосудие! — взревел Тайер. — Где оно было, когда танки Барбадена сожгли мою семью? Где было оно, когда его солдаты расстреливали беззащитных женщин и детей? Зачем мне такое правосудие, которое позволило ему закидать бомбами моих людей, когда мы собирались отомстить за гибель невинных? Ответь мне, воин!

— Нет у меня подходящего ответа, — произнес Уриил. — То, что случилось с вами и с этой планетой, — ужасно, но накручивать счетчик смертей тоже не выход. Ненависть порождает ненависть, и твои действия сделали все только хуже.

Неожиданно из-за спин космодесантников раздался голос Сержа Касуабана, и Уриил оглянулся на звук.

— Он прав, капитан Вентрис, плохое выходит правосудие, — произнес медикае. — Только наша кровь может хоть как-то искупить нашу вину. И мы все это понимаем.

— Замолчите, — приказал Леодегарий. — Я же говорил вам не путаться под ногами.

Серж Касуабан поднял руку, и Уриил увидел, как в ней что-то сверкнуло.

— Мне уже доводилось убивать, и сами видите, к чему это привело, — сказал медикае, поднося к собственному горлу длинный скальпель. — Пришла пора платить за все, что мы сделали и чего не сделали. Простите.

— Нет! — крикнул Уриил, но было уже поздно.

Касуабан провел лезвием по своей шее, рассекая яремную вену. Кровь брызнула багряным фонтаном, и врач повалился на пол.

Уриил бросился к нему, но Серж Касуабан знал свое дело, и под ним уже растеклась обильная лужа крови. Капитан попытался зажать рану, но та была слишком широкой и глубокой, чтобы можно было чем-то помочь. Алая жидкость толчками прорывалась между пальцами космодесантника и орошала его броню.

Взгляд Касуабана остекленел, и Уриил понял, что медикае уже мертв. Спасти его было невозможно.

Уриил поднялся и увидел, что Леодегарий стоит не более чем в пяти метрах от немыслимо огромного предводителя бескожих. Мутант распрямился во весь свой рост, и капитану оставалось лишь удивляться тому, какую физическую мощь набрал его былой друг. Конечно, вожака изрядно потрепало в боях за последние несколько дней, но не стоило недооценивать силу, заключенную внутри его тела.

Под его вымазанной в пепле шкурой текли светящиеся ручейки, наполняя мышцы порожденной варпом мощью. Предводитель бескожих взревел, и от стен палаты отразился крик, полный его собственной боли и гнева Тайера.

— Уже достаточно было пролито крови, — сказал Леодегарий. — Пора положить этому конец.

— Согласен! — прокричал Тайер. — Так или иначе, но все сейчас закончится!

Прежде чем Леодегарий успел выстрелить, вожак пригнулся и метнул в космодесантников две тяжелые железные койки. Сгустки священной энергии тут же разнесли их на куски вместе с удерживаемыми ремнями невезучими пациентами. К сожалению, это помешало выстрелам достигнуть предполагавшейся цели.