– Почему?
– Потому что если Вена не захочет вести диалог, мы трупы.
Палыч не стал уточнять, что подразумевалось под термином «мы»: человечество в целом или их отдельно взятая группа.
Все и так было ясно.
Цепную реакцию не остановить. Падающие костяшки домино не успокоятся до тех пор, пока не лягут на сукно. После чего большая игра завершится.
Для всех…
Москва, 05.32 по восточноевропейскому времени
Народная мудрость гласит: «Когда начало путешествия не задается, лучше остаться дома». Разумеется, при условии, что дом есть. Иначе все пойдет наперекосяк, и в конечном итоге ничего хорошего из затеи не выйдет.
Два искалеченных бойца, лишившиеся рук (одному пришлось сделать ампутацию), – верный признак надвигающейся беды. Вернее некуда. Точнее, есть куда – умереть. Но в нашем случае даже это вряд ли поможет. Смерть в виртуальной вселенной – всего лишь признание поражения и выход из игры. Плюс билет в реальный мир и неприятная встреча с начальством, которое ненавидит проигрывать, а еще больше ненавидит, когда из-за ошибок подчиненных приходится на ходу вносить коррективы в далеко идущие планы.
Вряд ли кто-нибудь сомневался, что Карп выполнит обещание. Люди такого калибра не привыкли бросать слов на ветер. Это негативно сказывается на репутации. Той самой, что зарабатывается годами напряженной работы. Ее не купишь за деньги. Тем более – не продашь. Можно лишь потерять…
Навсегда.
Итак, провалим задание в «Радуге смерти» – простимся с Москвой. Без вариантов. Не спасут даже былые заслуги. Будем гнить на забытом богом форпосте до тех пор, пока не осознаем вину или не понадобимся для выполнения очередной миссии. Так что выбора нет. Хочешь не хочешь, нужно идти до конца.
Хотя…
Будь моя воля, я бы остался. Скинул надоевшую до чертиков амуницию, отложил в сторону оружие, растянулся на жесткой деревянной кровати, больше похожей на полку в плацкартном вагоне, и проспал часов двадцать, чтобы…
– Флинт, кады на два часа! – предупредил по рации Якудза, обосновавшийся за пулеметной турелью на крыше бронированного джипа.
Ноги на специальной платформе в салоне машины, корпус снаружи – прекрасный обзор и «вентиляция» в любую погоду. Что еще нужно солдату? Почти ничего. Нормальная еда, полный боекомплект, ясный ум, горячее сердце, холодный расчет и баня по четвергам.
После того как Герцогиня нашла в походной аптечке «чудо-средство» и сделала всем инъекцию, нездоровый смех прекратился. Она умолчала, что именно вколола себе и паре весельчаков, но, по большому счету, это не имело значения. Главное, чтобы несколько часов оставались в здравом уме и твердой памяти.
– Флинт, мне стрелять?
– Нет.
Теперь я и сам их заметил. Справа по ходу движения группа из двадцати—двадцати пяти особей пожирала нечто, отдаленно напоминающее гору человеческих тел. Хотя с таким же успехом это могли быть мертвые кады: в предрассветный час все выглядит иначе, чем днем. К тому же для всеядных тварей каннибализм – пустой звук. Кадавры охотятся на людей ради забавы и пропитания, а всех остальных едят, чтобы жить. Когда нет добычи, убивают своих соплеменников.
Почти идеальное «общество» равных возможностей, изначально лишенное глупых человеческих законов и неписаных правил морали. Выживает наиболее сильный, и точка.
– Флинт, мне стрелять?
– Я же сказал – НЕТ!
Увлеченным пиршеством тварям пока не до нас. Если не будем злить, могут и не напасть. Сытые хищники, как правило, не отвлекаются…
«Тра-та-та-та-та-та-та!
Мы везем с собой шута,
Пулемет, гармошку, дудочку, картошку,
Три дырявых одеяла, чтобы Смерть нас не пугала,
Свечку на поминки
И ведро малинки.
Тра-та-та-та-та-та-да!
Разбегайтесь, кто куда!»
Кто-то в попытке достичь просветления читает мантры, будучи уверенным в том, что произнесение определенных звуков выводит сознание на неведомый прежде уровень восприятия. Якудза не надеялся достигнуть просветления. По крайней мере, не в этой жизни. Он всего лишь концентрировался при помощи наивного стишка, родившегося в его голове несколько лет назад.
Тра-та-та-та-та-та-та… – захлебывался от радости пулемет, выплевывая в пространство россыпь свинца.
Тра-та-та-та-та-та-та…
– Якудза, ты охренел?!!
Я вытащил пистолет, намереваясь пристрелить урода, не выполнившего приказ. И без колебаний исполнил бы задуманное, не помешай Герцогиня:
– Флинт, он не виноват!
– Что?
Несколько кадов, прошитые пулями, упали на землю. Те, кто еще совсем недавно были гостями на празднике жизни, стали пищей для более удачливых соплеменников.
– Он не виноват, это лекарство.
– Какое? Что ты вколола?
Выжившие кадавры не пошли в самоубийственную атаку на пулемет, предпочтя рассредоточиться, исчезнув из поля зрения.
– Плохая была идея, – покачал головой Рой, открывая ящик с гранатами. – Злопамятные гады никогда не бросают охоту на полпути, – он стал запихивать в карманы гранаты из ящика, словно вознамерился взять все. – Теперь они позовут всех, кого могут, чтобы напасть сообща.
Если он решил превратиться в некое подобие новогодней елки, обвешанной праздничными «хлопушками», то был близок к успеху. Для полного сходства не хватало веселой ребятни, водящей хороводы, и Деда Мороза с красивой Снегурочкой.
– ЧТО ТЫ ВКОЛОЛА?!!
Равнодушный зрачок пистолета смотрел Герцогине в лицо.
До Нового года еще нужно дожить. А прямо сейчас я был близок к тому, чтобы спустить курок.
– Единственное, что могло помочь и оказалось в аптечке, – «Энтофридол-Ф». – Несмотря на крайне опасную ситуацию она оставалась спокойной. – Ты попросил. Я сделала. Отказ Якудзы выполнить приказ – скорее побочный эффект психотропного препарата, нежели целенаправленный саботаж…
– Б…ь! Твою мать!
Объезжая преграду, Валет решил не сбрасывать скорость. Учитывая обстоятельства, это было логично. Чего нельзя сказать о безумных последствиях, лишенных всякого смысла.
– Держитесь!
Не вписавшись в поворот, колесо джипа задело брошенную на дороге машину, и пассажиров подбросило. Не могу поручиться за остальных, лично я испытал кратковременное чувство невесомости.
БАХ!!!
Рука дернулась вместе с телом, и палец непроизвольно нажал на спусковой крючок.
Честно говоря, не знаю, как успел среагировать. Наиболее правдоподобное объяснение – рефлексы сработали в режиме «автопилота». За доли секунды до того, как боек ударил по капсюлю, я попытался отвести пистолет в сторону. Это удалось лишь отчасти. Вместо того чтобы угодить в лицо, шальная пуля снесла Герцогине половину уха.