Мой желудок сделал кульбит, перед глазами все поплыло. Лидия наконец сложила все на стол, расправила и без того идеальную юбку и направилась к выходу.
— Александр Дмитриевич, — обратилась она к Шефу подчеркнуто спокойным тоном, — не забудьте подписать. Я зайду позже.
— Ага, — откликнулся Шеф, не оборачиваясь. Он пристально смотрел на меня, пытаясь понять, в каком я состоянии.
Дверь за ней закрылась.
— Чирик, ты как? — Он все еще держал меня за плечи, озадаченно сведя брови.
Я вдруг почувствовала себя такой маленькой рядом с ним. Вместо ответа я подняла на него страдальческие глаза.
— В следующий раз предупреди, что тебе нельзя пить ВООБЩЕ!
Я истово закивала, отчего уже успокоившийся было вокруг меня мир снова пустился в пляс.
— Что ж с тобой делать… — задумчиво пробормотал Шеф, обращаясь скорее к самому себе, чем ко мне. — Тебе заселяться надо, да и вообще у меня дел по горло, как назло…
Он смотрел на меня еще несколько секунд, задумчиво скривив резные губы.
— Чирик, извини, я чисто в лекарственных целях, — наконец сказал он, крепче сжимая мне плечи.
— Чсто в лекарссных це…ях что? — спросила я.
И тут он меня поцеловал.
Ощущение было такое, как будто я оказалась в эпицентре беззвучного взрыва, — все тело содрогнулось, будто сносимое ударной волной.
— Что за?!.. — взревела я, глядя на ухмыляющегося Шефа, и тут вдруг поняла, что совершенно трезва.
То есть вообще. Абсолютно.
Улыбка Шефа вот-вот должна была выбраться за пределы лица.
— Завидую я вам, оборотням, — заявил он, отстраняясь от меня и беря телефонную трубку, — немного повысить уровень тестостерона — и вы трезвы как стеклышко! Потому, кстати, и не пьете почти. Никак не получится свалить какую-нибудь интрижку на пьяную голову!..
Он нажимал какие-то цифры, совершенно не обращая внимания на мой разъяренный вид.
— Подожди, я тебе сейчас машину вызову, тебя отвезут на квартиру — наконец осмотришься.
Не могу сказать, что я никогда не хотела иметь парня. Кто не мечтает о прекрасном принце, посмотрев «Кейт и Лео»?! Я не была исключением. Все мои сверстницы уже обзавелись бойфрендами, и только я все морщила нос. Мне говорили, что я сошла с ума, что у меня требования как у королевы и что таких не бывает. Что надо снизить планку и ждать не Геральта из Ривии, а Васю из соседнего подъезда. Потому что Геральт в книжке, а Вася — в прихожей. С цветами.
Однако со временем выяснялось, что Геральт — рыцарь без страха и упрека, а Вася напивается в стельку со второй бутылки пива, путает «Касабланку» и «косынку» и считает, что два часа знакомства и потраченные на меня сто пятьдесят три рубля — абонемент на мою постель. После такого я с чистой совестью возвращалась к своим идеальным мужчинам: Росомахе, князю Олбанскому, Нео, Тони Старку, наконец… Годы шли, список все расширялся, а окружающие меня мужчины все больше и больше отставали от моих идеалов. Это были такие же, как я, молодые люди с кучей комплексов, возраст которых обязывал их потерять невинность или хотя бы научиться целоваться. Один взгляд на них мгновенно порождал чувство легкой тошноты. Вот стоит какой-нибудь Петя в футболке с надписью на английском, которую он сам прочитать не в состоянии, а мое воображение ставит рядом капитана Джека Воробья… Прощай, Петя, я пошла пересматривать «Пиратов…».
Я не была гордячкой. И оптимисткой тоже не была. Зеркало никогда мне не врало. Я знала, что, случись мне встретить кого-нибудь из моих идеальных героев в жизни, они бы даже не оглянулись. Рядом с ними были сильные, красивые женщины, которые могли обратить на себя внимание, просто войдя в комнату. Когда я куда-то входила, меня разве что просили прикрыть за собой дверь, чтобы не было сквозняка. Пустыми надеждами я тоже не страдала. Надо уметь довольствоваться тем, что есть: возможность просто смотреть на красивейших мужчин планеты — уже счастье. Вот они, всегда тут, под рукой — в стопке DVD.
А потом я просто встретила его на лестнице родного техникума. Как оказалось, он не учился у нас, а пришел встретить свою девушку. Она училась на моем курсе — высокая красивая блондинка модельной внешности. Я вообще не понимала, что она делает у нас, грешных. Входя на занятие, преподаватели невольно забывали, зачем пришли, зачарованные ее ослепительной неуместностью. Она так разительно выделялась среди нас, что нам было как-то неудобно за самих себя. Видимо, преподавателям было тоже неудобно, потому что они стремительно ставили ей отличную оценку и отпускали.
И вот у этой красавицы был Он. Высокий, с черными волосами, собранными во вьющийся «конский хвост», и с бакенбардами. Он одевался всегда чуть необычно. Достаточно, чтобы выделиться на общем фоне, однако не достаточно, чтобы вызвать усмешки или порицания, — ровно на столько, на сколько надо. Они были идеальной парой. Затасканное сравнение «ангел и демон» само приходило на ум, но рядом с ними оно обретало новую жизнь и переставало быть пошлым.
Его звали Марк. И его можно было ставить в один ряд с моими героями. Они даже как-то терялись — ведь они были в книге, а он тут. Проблема была только в том, что рядом с ним была она — Лилия. Вот такая удивительная пара ходила по нашей грешной земле, по моему городу. Рядом со мной. Каждый день рядом. Они меня просто не замечали. Но я не обижалась, я понимала. Каждое утро в зеркале я видела разницу. Кто-то завидовал, а я слепо восхищалась. И любила. Издали, иногда — чуть ближе, когда он ждал ее у входа в техникум. Слепо, истово, глупо, безнадежно и совершенно трезво.
Однажды я решила прогулять пару и вышла раньше обычного. Я услышала, как они ссорятся, как кричат друг на друга. Мне это показалось диким — такие прекрасные создания не могут вести себя так. Я замерла, спрятавшись за перилами. Разобрать, что они кричат друг другу, было невозможно, только голоса становились все громче, а интонации — все жестче. Наконец я услышала звук пощечины и стук ее каблуков.
Какое-то время было тихо. Я боялась дышать и даже моргать. Я боялась, что он поймет, что я подслушивала. Как могла неслышно, я опустилась на ступени и судорожно закурила.
— Угостишь?
Он стоял надо мной, заслоняя солнце. Я подняла голову. Только черный силуэт на фоне бирюзового неба и голос, который я не забуду никогда.
— К-конечно, — я протянула ему пачку.
Мы сидели на ступенях и молчали. От него ощутимо несло вином, хотя прежде такого не случалось. Он курил, невидяще смотря куда-то вперед, а я откровенно любовалась им. Так же, как и весь остальной техникум, будь он на моем месте: Марка любили все. И вдруг он заговорил. Он говорил долго и сбивчиво, явно не думая, что его кто-то слушает. Он говорил не для того, чтобы его кто-то услышал вообще, а просто чтобы слова перестали жечь изнутри. Оказалось, что это не первая ссора. Оказалось, что он хочет на ней жениться, а она хочет свободы. Оказалось много всего, что спустило ангела, которым она была, на землю.