Мрак набычился:
— Умели, делали, могли… Надо самому уметь, делать, мочь. Повиляй перед ними хвостом, поскули, пусть научат. Хоть какая-то польза от твоей козлиной бороды будет.
Олег лапнул свою кудрявую бородку, совсем не козлиную, покраснел:
— Если я такая обуза… Тарх, не мешайся! Да, обещали кой чему научить!
Мрак разочарованно отмахнулся:
— Я тоже чего угодно наобещаю. Держи карман шире! Невр не поверит, пока не пощупает. Хоть узнал, чего от нас хотят?
— Да вроде бы ничего…
— Дурень, а еще волхв. Помяни мое слово, обязательно что-то запросят! Даром на свете ничего не делается.
Они втроем опорожнили второй кувшин, поменьше, когда пришел Индрик.
— Ваши вороги удалились. Лютуют! Двух своих же казнили лютой смертью. Вы можете вернуться в ту же яму, а оттель уж сами…
— Благодарствуем! — громыхнул Мрак. Его взгляд потвердел. — Спасибо!
— Ликуем, что помогли потомкам. Теперя о том, что вы сделаете для нас…
— Ага! — сказал Мрак громко со злорадным удовлетворением.
Индрик огляделся по сторонам, сказал нерешительно:
— Язык меняется зело швыдко. Что значит сие «ага»?
— Это я своим, — объяснил Мрак. — Которые думают, что шибко умные. Не знают которые, что дружба дружбой, родня родней, а пиво врозь! Говори дальше, почтенный пращур! Мы слушаем.
Куд, сбитый с толку странным тоном, помолчал, потом сообщил печально:
— Многие куды еще висят вниз головой.
Таргитай вскрикнул, опередив Мрака:
— За что? Почему?
— Через сына человек приходит в мир вышний, через внука обретает бессмертие, через правнука вступает в обитель света — так записано в наших древнейших Ведах. У кого нет потомства, тот висит вниз головой в огненной яме. Хотите, покажу эту яму…
— Не надо, не надо, — запротестовали Таргитай и Олег, лишь в темных глазах Мрака мелькнул огонек интереса.
— Висят тыщи лет? — уточнил он.
— Многие — да. Страшно другое… даже сейчас попадают в ту яму!
— Почему? Вы давно покинули землю.
— Если Род прерывается, человек несет наказание. Сколько бы сотен или тысяч лет ни минуло.
— Дурость, — определил Мрак. — Как я могу отвечать за праправнука?
— Боги полагают, что должен. Надо дать потомству выживаемость, здоровье, ум, даже хитрость. Но и потомство обязано помнить, что судьба пращуров в их руках. Все завязано богами в тугой узел, гой!
Мрак покрутил головой. По его лицу читалось, что иной раз сто умных не развяжут узел, завязанный одним-единственным дураком, но в философские дебри влезать не стал, спросил в лоб:
— Что надо, чтобы нас отпустили?
Индрик ответил печальным голосом:
— Мы вас доставим наверх к солнцу, даже если откажетесь помочь. Наши дети, как никак!
Мрак покосился на мохнатое страшненькое существо, похожее на огромного крота с желтыми, как у филина, глазами, перевел красноречивый взгляд на свои длинные мускулистые руки, но смолчал. Таргитай сказал торопливо:
— Индрик, говори! Поможем.
Мрак сердито крякнул, толкнул Таргитая. Раскидываться обещаниями не следует — если и родственники, но разве что Олегу с его бородищей и патлами. За тыщи лет много родственничков наберется, всем чего-то да надо.
— Вы должны принести большую жертву, — проговорил Индрик несчастным голосом.
Мрак опять смолчал, вперед выдвинулся Олег:
— Сделаем! Каждую весну наряжаем березы цветными лентами, вешаем бусы. У дуба водим хороводы, буку приносим яркие перья…
— Мы древний народ, — сказал Индрик еще печальнее. — Нам жертвы надлежит приносить по старому обычаю.
Олег не сообразил, а Мрак среагировал сразу:
— С кровью? Забьем корову или быка, ежели наткнемся. Мясо себе — только мясо! — а шкуру, копыта, рога и кости — вам. Так?
— Мы очень древний народ, — проговорил Индрик тихо. — В наше время в жертву приносили людей.
Таргитай и Олег запнулись, отвели взгляды. Мрак помолчал, оценивающе посматривая то на кудов, то на изгоев. В его глазах был расчет умелого торговца.
Индрик спросил умоляюще:
— А если вам придется убить врага?
Мрак не успел раскрыть рот, как Таргитай сказал быстро, защищаясь:
— Мы убивали, защищаясь!
— Но насмерть?
— Так получалось.
Индрик спросил очень настойчиво:
— Что кричали?
Мрак сказал сердито, недовольный вмешательством в торг Таргитая:
— Глупости. Если и кричали, то такое, что богам в вирые икается по сей день.
За спиной Индрика появились куды, смотрели то на гостей, не понимая их речи, то на Индрика. Индрик приподнялся на коротеньких лапках, сказал в волнении:
— Лучшая жертва — ворог, сраженный на поле брани! Зничтоженный в бою стоит дюжины заколотых на жертвенном пне. Вам надо в грядущий раз… да-да, зрю по вашим ликам, такие времена будут — надо крикнуть: «В жертву кудам!»
— Только и всего? — спросил Мрак. А осторожный Олег поинтересовался:
— А шепотом можно?
— Если зничтожаете стража. Аль лазутчика.
Мрак кивнул понимающе:
— Боги тоже не распоследние дурни! Понимают, что не всегда можно орать во всю пасть… В самом деле, зачем пропадают зря? Не по-хозяйски. Все одно мрут. Договорились! А теперь бы наверх, а? А то и я уже начинаю чесаться, как шелудивый Тарх.
Наверх повели те же Индрик и Брама. Брама шел впереди, за ним невры, а Индрик замыкал цепочку. Он часто подхватывал Олега, тот постоянно спотыкался, поскальзывался — Олег пугался мохнатых лап, что внезапно хватали его из темноты, орал, падал еще чаще. Наконец Индрик жалобно заверещал, Брама долго молчал, но Индрик вопил все несчастнее, пока немногословный куд не бросил одно-единственное слово, после которого бедный Индрик мгновенно умолк.
— Что он хотел? — послышался в темноте голос Мрака. — Что Брама ответил, я понял, даже запомнил — где-нибудь вставлю, но что вопил Индрик…
Таргитай услышал сзади шум падающего тела, стон, натужные вопли куда и пояснил:
— Предлагал местами поменяться. Индрик заскучал сзади, зачем-то рвется вперед.
Мрак ухмыльнулся во тьме, ускорил шаг. В одном месте пришлось идти под ледяной струей, та широким занавесом падала сверху. Невры окоченели, двигаться пришлось по колено в воде. К тому же постояли под водопадом, пока Брама с Индриком ощупывали камни, искали щель.