Дома шли по обе стороны дороги, за ними невры видели еще дома — разбитые, обгоревшие, нежилые, но из иных поднимались дымки. Сапоги ступали по широким каменным плитам. Кое-где в щелях пробивалась трава. Пушистые облака плыли над крышами, обгорелые балки торчали, как обглоданные ребра огромного зверя.
— Город Чернобога, — прошептал Олег. — Ну, попались мы…
— Медленно и не спеша, — предупредил Мрак. — Медленно и не спеша. Где в этом столпотворении живет каган? Который его дом?
Олег повертел головой, выбросил вперед руку.
— Там
— Чутье подсказало? — спросил Мрак подозрительно.
Дальше дорога перекрещивалась, народу оказалось еще больше. Их толкали, с обеих сторон мелькали конские бока, звенела сбруя. От чужих запахов у Таргитая закружилась голова, он стиснул челюсти, попер напролом, глядя поверх голов.
Солнце заливало улицы, от каменных стен несло жаром. Воздух был знойный, удушливая пыль забивала горло. Олег выплевывал темные сгустки, но шагу не сбавлял. Народа становилось все больше, и внезапно они вышли на широкую площадь.
Из-под ног уходили широкие каменные плиты, на дальнем краю площади поднимался исполинский дворец. Он был размером с каменную гору, стены блестели всеми красками, а в ширину… Деревня полян поместилась бы внутри дворца! В сторонке к небу поднималась башня из темного камня. Она была даже выше дворца, но мрачная, угрюмая, без окон и дверей.
— Дворец кагана, — определил Олег. — Что теперь, Мрак?
— Мы уже не погонщики… Ты и я — помощники великого певца, которого дрягва послала к кагану. А раз так, то прем во дворец!
Он ободряюще оскалил зубы. Олег подтолкнул Таргитая с другой стороны, и они двинулись через площадь. Плиты кое-где просели, другие перекосились, невры тревожно поглядывали на торчащие из земли, стараясь угадать, сколько под землей еще, что за великаны обтесали такие камни и вбили в землю и где набрали камней, разве что разломали горный хребет.
Дворец вырастал, занимал уже полнеба, а они едва прошли до середины площади. К главным воротам вели три широкие ступени из удивительно белого камня. У расписных створок виднелись крохотные фигурки стражей. Когда невры подошли ближе, то стражи оказались крохотными лишь в сравнении с воротами — туда въехал бы Баджед на верблюде, а рядом прошли бы еще пять верблюдов с тюками.
Черная башня тоже выросла, в ней оказалась железная дверь, а на самом верху виднелась маленькая площадка — туда вела другая железная дверь, искореженная сильным огнем. В башне не было ни окошка, ни бойницы — кто бы ни карабкался внутри, должен либо идти вслепую, либо захватить факел.
Мимо пронеслась вереница всадников. Передний с гиком хлестнул Таргитая плетью. Олег присел, над головой просвистела ременная петля, стук копыт быстро смешался с разноголосым шумом.
Невры подошли к ступеням из белого камня. Таргитай в удивлении остановился, Мрак зло ткнул в бок, все трое пошли по ступеням, приближаясь к огромным воротам. Стена дворца блестела цветными плитками, но окна были выбиты, а на уровне третьего поверха на каждом подоконнике сидело по лучнику. Они оценивающе оглядели невров, один взял лук и лениво наложил стрелу. Другие откровенно зевали, чесались, перекликались друг с другом.
Невры осторожно приблизились к воротам. Глаз стражей не было видно под опущенными забралами, но руки медленно потянулись к широким мечам. Олег сказал торопливо:
— Мы — посланцы от великого племени дрягвы. Обязаны передать могучему кагану пожелания здоровья, изъявить покорность своего народа и… спеть хвалебную песнь кагану!
Страж высился неподвижный, как раскидистый дуб. Прошла вечность, прежде чем из-под бронзовой шапки прозвучало глухое:
— Оружие… Сложите оружие!
Олег первым отстегнул секиру и бросил на пол. Страж медленно повернул голову к Мраку. Тот заворчал, тоже бросил секиру. Страж молча смотрел на него. Мрак снял из-за спины лук и колчан со стрелами, с руганью вытащил оба ножа и швырнул к секире. Страж молчал, ладонь была на узком кривом мече. Мрак выругался, с проклятием бросил на груду оружия два швыряльных ножа.
Страж обернулся к Таргитаю. Тот торопливо отшвырнул секиру, словно жгла пальцы. Страж пинком отодвинул груду оружия, кивнул другому, тот собрал и унес.
— Стойте внизу, — распорядился страж. — Когда великий каган изволит выехать, тогда и обратитесь. А во дворец бродягам нечего…
— Мы не бродяги, — возразил Таргитай, — мы послы!
Страж молниеносно взмахнул узкой полоской металла. Спина Таргитая выгнулась от боли. Он очутился на каменной площади, слетев со ступеней. Стражи злорадно хохотали. Старший объяснил довольно:
— Все народы, кроме великих киммеров, бродяги! Лишь мы ездим по праву. Степь наша!
Мрак и Олег помогли подняться Таргитаю. Мрак сказал успокаивающе:
— Плашмя врезал, гад. Не умирай, ничего не случилось.
Олег крикнул стражу:
— Мы не из Степи вовсе! Лес вы еще не покорили, а мы из Леса! Лес прислал послов к великому кагану!
Страж погрозил кулаком:
— Сидите и не вякайте! А то спущусь. Нам все одно, откель вы. Ждите кагана.
Мрак первым сел на каменные плиты. Солнце поднялось, жгло головы. По площади носились всадники, но на сидящего конь не наступит, а всаднику труднее достать плетью. Таргитай со стоном, все еще изображая раненого, сел рядом. Олег малость постоял, пристально всматриваясь в стражей.
— Что-то говор знаком… Совсем не степняцкий… Так Степан говорил.
— Что удивительного, — буркнул Мрак. — Они мелкие да кривоногие. Вот и поставили полян сторожить! Степан был тощий, а этот нам почти вровень. Видать, не всех полян пускают под нож. Кто покорился, тех на службу… Что гадко, даже ножи отобрали! Без оружия я совсем голый.
— Раньше отбирали, — возразил Таргитай. — На этот раз сами сдали.
Олег сказал:
— Все когда-то делаем в первый раз… Все-таки они нелюди! На конях в такую хату! Конь не смотрит, где гадить.
Иные всадники пускали коней через ступени, подъезжали прямо к воротам. Стража иной раз сразу открывала ворота, в другой раз спорила, требовала знаки, часто заворачивала. Перед воротами постоянно стучали копыта, даже у самых роскошно одетых кони были без подков, а степняки сухо потрескивали легкими, как на линяющих кузнечиках, доспехами из бычьих кож.
Внезапно ворота стали раскрываться, стражи всполошились, заорали сорванными голосами:
— Дорогу! Дорогу великому и ужасному кагану!
Всадники шарахнулись в стороны, топча друг друга. Из распахнутых ворот на полном скаку вынеслись ярко одетые конники. Под одним конь поскользнулся, всадники грянули хохотом над неудачником, развернулись к воротам, остановились. Выехали еще несколько — степенных, немолодых. Двое пеших вывели под уздцы белого коня, на нем сидел тучный человек. Халат кагана, если это был каган, сверкал драгоценными камнями, на поясе висел короткий меч с золотой рукоятью.