Непонимающие люди напрасно иронично отзываются о пистолете «макаров». Дескать, и патронов в обойме мало, да и прицельная дальность его невысока.
Но на расстоянии до десяти метров «макар» является страшным оружием в умелых руках.
Три тупоносые пули легко пробили тонкое железо обшивки и сотрясли тело человека, который собрался убить Зернова.
Алексей выдернул тяжелораненого бандита из проема двери за шиворот и бросил его на траву возле оперативника, увидел, что оружия в его руках нет (пистолет выпал), развернулся в сторону машины, сделал шаг назад и снова поднял ствол на уровень лобового стекла, прикрывая начавшуюся работу группы захвата.
Уже позже Чижов, наплевав на субординацию, от души наорал на Борю и даже обозвал его «старым мудилой, который только путается под ногами». (Боря был старше Алексея на восемь лет.)
Командир группы, скрывая усмешку, приказал Чижову заткнуться, а тот, подумав, мягко посоветовал Зернову «все-таки поискать истину в словах более младшего товарища».
Ну, а вечером, исписав примерно с полтонны бумаги в прокуратуре по происшедшему случаю, Зернов с Чижовым напились в дым и попросили друг у друга прощения… – Помню, конечно, – пожал плечами Алексей и недоуменно посмотрел на оперативника. – Ну и что?
– Да так… – пожал плечами Зернов, выпуская дым.
Алексей хотел повторить вопрос, но посмотрел на ставшее вдруг печальным и усталым лицо своего друга и промолчал.
– Мастагов и Балаев друг друга терпеть не могут, – заговорил Зернов, выбросив в окно сигарету (Балаев был известнейшим чеченским террористом, захватившим больницу в степном городке на Юге России в 1995 году). Почему – это вопрос второй… а оперативной службе никак нельзя мимо такого факта проходить. Вот поэтому Джангуразов, который является человеком Мастагова, при первом же удобном случае сливает мне информашку о том, что будет происходить или происходит у Балаева. Конечно, он знает, кто я и кто вы. Но только он один. Жаль только, что у меня «выходов» на Балаева нет, а то бы информация легко проверялась. – Боря слабо усмехнулся. – Ну, а в этом случае… два «КамАЗа» с оружием пойдут из Грузии в Чечню, через Осетию и Ингушетию… и везут они не обыкновенные автоматы, которых полно у боевиков, а переносные зенитные комплексы. Видно, Балаев готовит какую-то серьезную пакость… какую, узнаем попозже, а вот комплексы до него дойти не должны, ребятишки.
После секундного молчания Сафар на заднем сиденье негромко выругался покабардински.
Алексей угрюмо промолчал.
Было ясно, что Зернов подкинул СОБРу очередную непыльную работенку.* * *
И началось… Джангуразов не назвал ни номеров этих «КамАЗов, ни точное время их появления… только приблизительную дату, за которую он ручался. Вторник-среда следующей недели…
Генерал в спешном порядке сформировал около десятка мобильных групп и задействовал кучу народа из подчиненных ему региональных УБОПов.
Группе, в которой находился и Алексей, достался отрезок федеральной трассы «Ростов – Баку» на территории Осетии.
Два экипажа дежурили на дороге. Два оперативника были одеты в форму инспекторов ДПС.
Водители грузовиков, которых останавливали «гаишники», навсегда запомнили этих странных милиционеров.
Во-первых, они совершенно не интересовались правильностью оформления документов и всякой прочей бюрократической ерундой, на которой любой «порядочный гаишник» неплохо бы «наварился». Эти ненормальные менты сразу же лезли в кузов, не обращая внимания на пломбы и угрозы водителя пожаловаться… Обычные «короли дорог» никогда не искали проблем на свою задницу, довольствуясь хорошим «бакшишем», машины не обыскивали, зная, что серьезные компании, которым принадлежат огромные грузовики, могут затаскать по судам ретивого инспектора, решившегося без серьезных оснований вскрыть запломбированные двери кузова.
А во-вторых, не найдя того, что они искали, хмурые парни с автоматами за плечами нетерпеливо махали руками, отправляя дальше фуры с водкой и спиртом, не взяв при этом не копейки, чем вызывали глубокий шок у водителей, привыкших за долгие годы к совсем другим отношениям на дороге.
Несколько спиртовозов вообще не хотели уезжать, а их старший долго ходил за Зерновым, уговоривая того взять деньги, и назойливо гундосил тому в ухо, пока осатаневший от ожидания нужной машины Боря не послал его на три буквы, а потом добавил, что свои деньги этот грузин может засунуть себе прямо в одно место…
Пожилому дядьке сделалось плохо не от слов опера (то ли еще он слышал за свою долгую шоферскую жизнь), а от полного непонимания происходящего.
Молодые водители, которые сразу же прибежали, увидев схватившегося за сердце человека, перекинулись с ним парой фраз, посмотрели на собровцев странным взглядом и увели своего старшего под руки.
Через пару минут спиртовозы уехали, решив, что с душевнобольными инспекторами лучше дела не иметь.
С Борей Зерновым никто не разговаривал. Он курил одну сигарету за другой и постоянно звонил по сотовому. Его лицо осунулось, а глаза горели лихорадочным блеском. Он уже расцарапал себе ладони, когда обыскивал машины, и теперь сидел злой и бледный, бессознательно дергая повязку на кисти руки, ощущая, как вся его репутация медленно начинает скользить в пропасть. Да дело было не только в репутации, черт с ней… дело было в том, что зенитные комплексы уйдут в Чечню, а вот этого Боря себе не простит. И начальство его не поймет…
Алексей видел состояние Зернова, понимал его, переживал, но помочь ничем не мог. И все остальные в глубине души молились только об одном – чтобы эти проклятые ракеты или вообще не появились, а уж если и появятся в Чечне, то только не по их вине. Это было бы слишком для людей, которых «Шкаф» знал лично и доверял каждому, поэтому и поставил на самом вероятном направлении движения грузовиков.
Под вечер все уже основательно устали, орали на водителей, нервничали и много курили. Есть не хотелось, пили только воду и в редких перерывах жевали солоноватые галеты из сухпайка.
Солнце уже садилось, когда у Зернова зазвонил сотовый. Алексей только что сменился с поста у дороги и стоял рядом с оперативной машиной, которую отогнали на пригорок, где могла хоть немного отдохнуть дежурная смена, без конца обыскивающая грузовики, и медленно стаскивал грязные перчатки, тупо глядя прямо перед собой. Он представил, что оружие зашло в Чечню со стороны Ставрополья, через Курскую… могло такое быть? Да запросто… водители сделали огромный крюк, выскочили с предгорий, ведь на равнине их никто не ждет, туда и информацию даже не скидывали, на постах сунули деньги, «гаишники» никуда не полезли, оно им надо? И ракеты оказались в Чечне…
Чижов медленно повернул голову, уперся рукой в крышу «шестерки» и наклонился. Он попытался сплюнуть пыль, которая забила ему носоглотку, но это у него не получилось. Пересохшее горло судорожно содрогнулась на выдохе, извергнув нехороший звук, и Алексей так же медленно выпрямился.