– Ну, что ж… – произнес наконец медленно Джонни и вытащил сигарету.
«Он часто курит», – подумал Фарух и посмотрел на пепельницу. Там уже лежало пять окурков.
Турок попытался подавить в себе нарастающее волнение.
Когда он докладывал о проделанной работе (неудачной, конечно, разведчик это понимал и даже не пытался обелить себя, так как никакими словами отсутствие результата не оправдаешь), то он, чтобы сосредоточиться, старался не смотреть на своего куратора.
Когда он закончил и поднял глаза на Джонни, то невольно удивился.
Перед ним сидел не рубаха парень, у которого все в жизни окей, а умудренный опытом разведчик с многолетним стажем, которого трудно чем-либо удивить, а еще трудней обмануть.
– Ты, паренек, допустил ошибку, и очень серьезную… – Джонни задумчиво выпустил дым. – Тебе надо было самому проехать по той дороге, по которой пойдет груз, посмотреть ее и собрать всю возможную информацию о РУБОПе. Я допускаю, конечно, что срыв операции – это досадная случайность, я так и доложу «наверх» (Фарух совершенно не ожидал это услышать и изумленно кашлянул) – зачем тебе ломать жизнь из-за этой ерунды? Я сам начинал с провала в Афганистане, и тогда мне тоже помогли, как я тебе сейчас. Но здесь дело еще вот в чем…
Джонни выпустил дым в сторону и с силой раздавил окурок в пепельнице.
Фарух был весь внимание.
– Балаеву нужны эти ракеты, это не просто добавка к его вооружению, это насущная необходимость… их надо доставить. Я даю тебе шанс исправиться, но для этого надо будет пойти на риск. Если ты сможешь сработать «в поле», самому доставить этот груз, то это пойдет тебе только в плюс. Операция готовится нешуточная, сам прикинь, зачем обыкновенному террористу современные ракеты класса «земля – воздух»… не по маленьким частным самолетикам он ведь будет стрелять. «Фирма» планирует серьезное изменение геополитической карты Кавказа в самом ближайшем будущем. Разумеется, это государственная тайна, но я специально озвучиваю ее тебе, чтобы ты осознал серьезность ситуации. И ты, если сделаешь все как надо, станешь маленьким героем, как раз тем, который сумел оказаться в нужном месте, в нужное время и с нужным товаром… а это неплохое начало для карьеры, и о двух грузовиках, которые ты подарил РУБОПу, все мгновенно забудут. Но это, повторяю, возможно только в том случае, если ты сам возглавишь переброску. Почему? – Куратор вскинул глаза на молчавшего Фаруха: – Хороший вопрос. – Джонни кивнул и потянулся к чайнику, одновременно другой рукой нащупывая пачку сигарет. – А затем, мой юный друг, что этим я… да, да, именно я, сорокатрехлетний шпион, которому осталось не так уж много до пенсии, очень хорошо прикрою свою заслуженную задницу. Если ты провалишься опять, то я вываляю тебя в дерьме по самые брови, причем очень качественно, и спишу эту неудачу уже прямо на тебя. Ведь ты будешь спать на этих ракетах, пока не доставишь их Балаеву. – Джонни жестко усмехнулся: – Выбор за тобой, парень… я так думаю, что ты проявишь невиданный ранее энтузиазм. Больший, чем тогда, когда ты спокойно пил кофе в офисе, и ждал, пока тебе не сообщат о результате перевозки. Если ты сейчас откажешься, я направлю сюда другого. (Здесь Джонни блефовал. У него совершенно не было времени. Да и к тому же этот молодой офицер, который хоть и провалил доставку, все равно сейчас владеет ситуацией лучше, чем сам Джонни. А это следовало учитывать.)
Американец тяжело смотрел Фаруху в глаза.
– Я постараюсь выполнить переброску, Джонни, – медленно проговорил турок. Он поднял пустую кружку, заглянул в нее и снова поставил обратно. Фарух был взволнован и не скрывал этого, моментально сообразив, что если он сейчас начнет разыгрывать из себя бывалого «волка» (мол, не волнуйтесь, шеф, все будет окей), то Джонни сразу же поймет неестественность, а значит, и глупость его поведения, и, пожалуй, отстранит от операции. А этого допускать было никак нельзя.
– Ты еще плохо знаешь Северный Кавказ… например, почему все республики здесь мусульманские, а вот Осетия, расположенная прямо в центре региона, православная? Конечно, это не является главной причиной провала, но этот маленький минус показывает на твое отношение к делу. А твоя вторая ошибка – это недооценка противника. Как ты называешь местных жителей? – спросил вдруг Джонни, не поднимая головы и разглядывая тлеющий кончик сигареты. – Туземцами? (Фаруху стало неудобно. Но ведь именно так называл азербайджанцев второй секретарь Посольства на обеде, который он давал для своих сотрудников! И как там еще? Какое-то оскорбительное слово на русском… сейчас… а, вот! «Черножопые»! Фарух это запомнил.)
… – Ты их недооценил, посчитал, что куда им тягаться с одним из лучших выпускников спецшколы, да? – Тон куратора был насмешлив.
Молодой агент мрачно смотрел себе под ноги, на носки безукоризненно блестящих туфель. Джонни удовлетворенно усмехнулся. Он поставил этого лощеного самоуверенного паренька на место, ткнул носом в его собственные ошибки и громко озвучил их. Теперь требовалось настроить Фаруха на работу, которую Джонни считал уже заранее проваленной процентов на восемьдесят. Но знать об этом начинающему агенту совсем не требовалось…
Опытный разведчик стал уже замечать, как русская контрразведка на Кавказе стремительно набирает обороты, ее оперативные приемы и разработки становятся все увереннее и изящнее, а финансирование операций увеличивается. (Один случай он запомнил, но объяснить его так и не смог, хоть и считал, что хорошо знает местные условия. На участке границы, где обычно переправляли курьеров, уже долгое время не показывались патрули на машинах. Разведчик заподозрил возможную засаду, но ему объяснили, что у пограничников просто нет бензина. Американец тогда вспылил и накричал на Самира. Он не ребенок, чтобы выслушивать всякую чушь! Пришлось временно приостановить операции.)
Вот недавнее задержание двух агентов, работавших под прикрытием ООН… если честно признаться, то Джонни и сам иногда недоумевал по поводу того, как дерзко и наплевательски по отношению к ФСБ работали эти двое… их должны были взять, вот их и взяли… хотя раньше такие вещи вполне проходили. Это был первый звоночек… а потом? А потом расстрел группы, которая по личной рекомендации американца готовилась в военном лагере в Ливии. Это уже было неприятно. Восемь человек из десяти, которых Джонни подбирал сам! Потратил сколько сил и нервов, а русский спецназ расстрелял только что обученных боевиков в глубоком тылу, в чеченских горах… это говорило о классе противника, который неуклонно повышал свое мастерство. Да и замечает Джонни, ощущает, как на него начинают обращать внимание. Последний месяц он чувствовал за собой слежку. Именно чувствовал, но не видел. Он давно признался сам себе в том, что работать на Кавказе становится все труднее с каждым днем. Для ЦРУ это означает закат золотых деньков. Ну что ж, время вспять не повернешь, и, значит, надо готовиться к уходу… только вот несколько дел надо завершить. Но чужими руками.
– Не расстраивайся, парень! – проговорил Джонни и хлопнул коллегу по плечу. – Я уже сказал, что не подставлю тебя. Эмоции в нашей работе позволительны только на отдыхе, со стаканом виски в руке. А сейчас тебе надо собраться и начать действовать.