Солнечные лучи крошились в блистере. Вертолет шел над горами. Лаврухин внимательно всматривался в открытый люк. А вот капитан не проявлял такого рвения к проблеме, не относящейся к нему. Он созерцал пейзаж в правый иллюминатор. Емельянов откровенно скучал, поглядывая вперед.
Справа зеленела долина. Шашкой, вытащенной из ножен, поблескивало русло реки. Овечки на пастбище казались одинаковыми серыми камнями.
Вертолет немного повисел над тем местом, где был убит старик. Подполковник прикидывал, куда могли направиться убийцы. Конечно, следовало предусмотреть вариант, что они просто вернулись назад, ушли за границу. Но в такую возможность Владимир Николаевич слабо верил. По его расчетам получалось, что люди, убившие пастуха, продолжали движение в глубь Таджикистана. Вот только с какой целью?
Самым вероятным вариантом являлся наркотрафик. Конечно, не его это дело. Пусть торговлю наркотиками пресекают соответствующие службы страны. Но таким уж человеком был Лаврухин. Если он понимал, что находится к правде ближе всех, может справиться с задачей лучше других, то тут и думать нечего — действуй.
— Лети вдоль тропинки! — крикнул подполковник Семину.
Тот пожал плечами. Мол, как скажете. Правда, на этот раз старлей уже особо не усердствовал, набрал высоту метров в сто и шел вдоль склона, где между деревьев то проявлялась, то исчезала тропа. Впереди показалось плоскогорье. Тропинка разветвлялась. Пилот обернулся и взглядом спросил, мол, правей или левей?
Впереди Лаврухин заприметил палатки и погасшее кострище, указал пальцем и буркнул:
— Туда.
Вертолет завис над стоянкой уфологов. Полы палатки трепетали на ветру, потоки воздуха выдували пепел из кострища. Если бы кто-то находился в лагере, то обязательно вышел бы, чтобы узнать, какого черта военный вертолет завис над стоянкой.
— Ниже давай. — Для наглядности подполковник даже отставил большой палец и указывал им вниз.
— Спрыгнуть хотите? — поинтересовался Семин.
— Пока еще не знаю.
Вертолет завис метрах в четырех над землей.
— Ниже идти опасно, — пояснил Семин. — Ветер сильный.
Владимир Николаевич считал, что можно было опустить машину и пониже. Возможно, пилота просто достали лишние, на его взгляд, распоряжения. Он не хотел лезть из кожи вон, чтобы только угодить старшим по званию. В конце концов, служил Семин не в российской армии, а в таджикской. Придерживаясь руками за край люка, Лаврухин посмотрел вниз. Винты все еще раздували пепел в кострище, разбрасывали потухшие уголья.
Взгляду открылась странная картинка. Под слоем углей постепенно проступали контуры оплавленного, сгоревшего ноутбука.
— Сюда смотри! — крикнул подполковник.
Гришанов стал рядом.
— Херня какая-то, товарищ подполковник. Ноутбуки обычно в костер не бросают. Дороговатые дровишки.
— И пусто здесь, никто не выходит, — добавил Лаврухин.
— Может, наркоманы какие? Обкурились? Ноутбук в костер забросили, а сами сейчас в палатке в отрубоне валяются? Не наш профиль, товарищ подполковник.
— Не нравится мне все это. Ох как не нравится!.. — проговорил Владимир Николаевич.
— Спускаемся? — спросил Гришанов.
— Не сейчас.
Лаврухин уже почувствовал что-то очень нехорошее. Оплавленный ноутбук являлся как бы знаком свыше. До этого ему никогда не приходилось думать о том, что компьютер можно бросить в костер. А теперь картинка стала реальностью.
— К развилке давай и левее. Только не спеши! — скомандовал он Семину.
Вертолет продвигался неторопливо, буквально полз над местностью. Внизу серебрился, переливался, бурлил горный ручей. Местами попадались небольшие затоки с галечными пляжами.
— Пейзажи-то какие! — произнес Емельянов, которого ситуация особо не напрягала. — В них бы отпуск провести. Тут, между прочим, форель водится. Правда, купаться стремно — вода холодная. Но в ней водочку или пивко охлаждать самое то. Только смотри, чтобы течением не унесло.
Полковник мечтательно закатил глаза — ему явно надоело трястись в старом вертолете. Он мечтал о глотке холодного пива.
— Это еще что? — вырвалось у Семина, когда среди деревьев показалась квадратная площадка скалы, торчащей из земли, как чертов палец.
Зрелище и в самом деле было неординарным. Перед ним поблекло даже видение кострища с оплавленным ноутбуком. На вершине скалы подпрыгивали, махали над головой руками двое молодых парней и девушки — блондинка и шатенка. Причем из всей одежды на них были только трусики. Они что-то кричали, но, конечно же, расслышать их из-за рева турбин было невозможно.
— Точно, наркоманы обдолбанные! — поставил диагноз старлей. — Обкурились, компьютер сожгли, а потом под кайфом на скалу забрались. Теперь не знают, как спуститься.
— По-моему, они нас о помощи просят, — сделал правильное предположение подполковник.
— Да ну их на хрен! Не хочется таких вот к себе на борт забирать, — всполошился полковник Емельянов. — Еще душить нас бросятся эти наркоманы. Свяжись с таджикскими горными спасателями. Пусть они с ними разбираются и счет потом им выставят.
В принципе, площадка была такой широкой, что вертолет мог на нее сесть. Но не в том случае, когда на ней находились люди. Пришлось зависнуть метрах в десяти выше.
— Ниже не могу. Их ветром сдует. — Семин вглядывался в уфологов.
Девушки и парни спасали свою одежду, связанную в импровизированный канат. Рубашки, джинсы, майки, лифчики трепал ветер.
— Я за ними спущусь, — предложил капитан.
Лаврухин посмотрел на него так выразительно, что сразу отбил охоту делать подобные предложения. Неужто он, Владимир Николаевич, выглядел старовато для десантных трюков?
— Ну, я пошел. — Подполковник надел на себя подвеску и прицепил к ней трос от бортовой лебедки. — Потихоньку стравливай.
Семин был на все руки мастер. Это Лаврухин почувствовал сразу. Лебедка раскручивалась плавно, трос шел без рывков, внатяжку. Когда до скалы оставалось с полметра, спуск еще замедлился, и подошвы берцев Лаврухина коснулись скалы так нежно, словно его поставила туда невидимая гигантская рука.
Ребята жались друг к другу, боясь, что их снесет ветром. Лаврухин махнул рукой и показал сперва один палец, потом четыре. Мол, все четверо по очереди, по одному заберем всех.
Уфологи не спорили о том, кому идти первым. Ребята подтолкнули Катю, она была самой легкой. Несмотря на драматизм положения, девушка все же прикрывала обнаженную грудь руками.
— Да не стесняйся! — крикнул ей Лаврухин. — Ты мне в дочери годишься.
Он помог Кате надеть подвеску, повернул ее к себе спиной и плотно прижал руками.
— Не бойся, ничего страшного. Я такое уже сотню раз проделывал. — Он махнул рукой Семину, давая знак на подъем.