— Под каким именем?
— Зайчик, — растерянно произнесла Лида.
Бандит с сомнением посмотрел на нее, вызвал записную книжку, отыскал слово «Зайчик», но вызывать абонента не спешил.
— Сейчас я ему позвоню. Говорить будешь ты. Скажешь, что афганцы тебя похитили, но обращаются хорошо. Пусть он делает все, что мы ему скажем, иначе никогда тебя не увидит.
Лида часто закивала, затем все-таки спросила:
— Это правда или я так только говорить должна?
— Все чистая правда, — пообещал Карим. — Если будешь нас слушаться, то отпустим живой и здоровой. Вернешься к мужу. А если он или ты крутить начнете, то и ему, и тебе будет совсем плохо.
— Это как плохо?
— Ты же не дура. Сама понимаешь. — Наджиб сделал красноречивый жест, проведя ребром ладони по горлу. — Въехала?
— Въехала.
— Тогда без глупостей. Я набираю муженька. От твоего поведения сейчас зависит вся ваша будущая жизнь. — Карим ткнул пальцем в экран, пошел вызов.
Он дождался, когда послышался радостный голос Андрея:
— Привет, Лида. Вы уже на подъезде?
Наджиб поднес аппарат к уху женщины и беззвучно — только шевеля губами — произнес:
— Говори так, как я тебя учил.
Лида все выполнила в точности. Она специально говорила быстро, чтобы Андрей не мог вставить ни слова. Когда женщина закончила, Карим резко отнял телефон от ее уха и включился в разговор сам.
— Лида, Лида! — надрывался капитан, но бандит оборвал его:
— Это уже не Лида. Это я — Карим Наджиб. Слушай сюда, капитан. Все очень серьезно. Твоя любимая жена сейчас рядом со мной, и я могу сделать с ней все, что мне будет угодно. Трахнуть, уши отрезать, убить. Ты же не хочешь этого?
Гришанов молчал.
— Ну, чего затихарился? Хочешь? Так сразу и скажи.
— Не хочу, — выдавил из себя Андрей, голос которого звучал совсем растерянно.
— Может, тебе говорить неудобно? Так отойди в сторонку. О нашей беседе никто знать не должен, — посоветовал Наджиб.
— Нет-нет, я могу говорить. Какие у вас условия?
— Ты, когда придет время, должен будешь сделать то, что мы тебе скажем. — Карим прикрыл трубку ладонью и отошел в сторону.
Сути предложения Лида так и не услышала, однако, судя по всему, Наджиб затребовал по максимуму, потому что, когда он вернулся, из трубки доносился истеричный крик капитана:
— Я не смогу этого сделать!
— Тогда ей конец, — произнес бывший террорист, поглядывая на Лиду.
— Андрей, сделай то, что они просят, — выкрикнула женщина. — А то они убьют меня.
Наджиб с одобрением кивнул, мол, вовремя вставила правильные слова.
Гришанов сдался и подавленно произнес:
— Хорошо, я согласен.
— К тому же я не бесплатно тебе это предлагаю. Хорошие деньги получишь. Будем сотрудничать и дальше. Все, жди звонка. Не отключай телефон.
Карим выключил мобильник Гришановой и сунул его себе в карман.
— Вот так-то. — Он помог женщине подняться и вновь погнал ее перед собой.
— Чего вы от него потребовали? — на ходу спросила Лида, обернувшись.
— Сотрудничества, — коротко ответил Наджиб.
— Он должен предать?
— Зачем предать? — Карим пожал плечами. — Не предать, а заработать. Ты, женщина, еще будешь вспоминать сегодняшний день как начало новой счастливой жизни. Мы щедро платим тем, кто с нами сотрудничает. Глупо отказываться от шальных бабок.
Лида вспомнила свой недавний разговор с Машей. Теперь ей казалось, что он происходил чуть ли не год назад. Ведь они говорили примерно о том же самом. О деньгах, которые делают жизнь лучше.
— И много вы ему заплатите?
— Вот это разговор, женщина. Но я тебе не скажу. У нас на Востоке денежные дела мужчины решают и женщин в них не вмешивают. Потом сама у него спросишь. Но на золотые побрякушки с бриллиантами тебе точно хватит.
Лида ощутила, как изменился по отношению к ней Наджиб, стоило ей стать более сговорчивой, и решила продолжить эту тактику. Пока она еще толком не знала, что предпримет в дальнейшем, но усыпить бдительность похитителя все же стоило.
— Я никуда не убегу. Развяжите мне руки, пожалуйста.
— Э нет! — Похититель покрутил головой.
— В конце концов, я живой человек, и у меня есть физиологические потребности. Я в туалет хочу.
Карим призадумался.
— При мне стесняешься?
— Естественно.
— Тогда сделаем так. — Наджиб подвел Лиду к кустам и размотал веревку, насколько мог. — Заходи за них и делай свое дело.
— Со связанными руками?
— Этот вопрос не обсуждается, — отрезал Карим, повернулся спиной и крепко сжал конец веревки в пальцах.
Лиде все же удалось справиться с одеждой со связанными за спиной руками.
— Пошли побыстрее, — подогнал ее Наджиб, лицо которого уже абсолютно ничего не выражало, сделалось каменным.
Уставшая, с истертыми в кровь ногами, Лида вошла в пещеру. На нее со всех сторон пялились неотесанные носильщики. Она сразу же поняла, кто здесь главный. Али выделялся среди бандитской публики вполне аристократическим лицом. Он был одет получше, да и перстень с драгоценным камнем на безымянном пальце правой руки говорил о многом.
Командир и Наджиб немного пошептались, а затем Карим усадил заложницу на ворох сухих листьев и срезал веревки с ее запястий.
— Все. Будешь сидеть здесь. Никто тебе ничего плохого не сделает. Тебя даже покормят и дадут пить. А мы пошли отдыхать.
Караулить Лиду Али оставил парня-носильщика. Ей принесли пшеничную лепешку, немного запеченного мяса и бутылку с водой. Молодой афганец прислонил к стене автомат, уселся прямо на камне напротив нее и с любопытством следил за ней.
Гришанова была голодна, но ела не спеша. Она отрывала от лепешки маленькие кусочки, старательно жевала мясо, запивала водой, при этом обдумывала положение, в котором очутилась.
Мысли о больших деньгах, которые похититель обещал заплатить ее мужу, конечно же, возбуждали фантазию женщины. Но верить этим бандитам нельзя! Наобещать можно все, что душе угодно, а потом сделать так, как тебе заблагорассудится. К тому же похититель не был главным. Над ним стоял командир — Али Назар. Судьба многих людей зависела от его слова. Захочет — казнит. Захочет — помилует.
«Я, конечно, последняя дрянь, — рассуждала Лида. — Зачем мне понадобилось трахаться с Семиным? Толк-то от этого какой? Даже удовольствия по-настоящему не получила. Нервный он был какой-то, дерганый. Так, несколько суетливых движений, и все развлечение. Даже вспомнить стыдно. Признайся себе: ты, Лида, самая настоящая шлюха. Но шлюха — это не приговор, а так, черта характера, манера поведения. В конце концов, я жена офицера. И этого у меня никто не отнимет».