Торкесса на ходу долго думала, я видел ее сосредоточенное лицо, словно к решению задачи подключает миллиарды мозгов обитателей своего мира, наконец в глазах зажегся свет, я почти увидел ответ мелкими буковками, но торкесса произнесла негромко:
– Тайну лучше хранить там, где ее будут искать меньше всего.
– Золотые слова, – согласился я. Потом посмотрел настороженно: – Это на что намекиваешь?
– Надо искать в России, – сказала она веско. – Желательно в том месте, где больше всего пьянства и свинства.
– Это в Кремле, что ли? – переспросил я. – Не-е-ет, туда нас не пустят. Там фашысты! Это как либеральный демократ говорю, все – фашысты, что не американцы и не Европа. А русские все – фашысты, антисемиты, шовинисты, ксенофобы и вообще патриоты!
Она покачала головой:
– Полагаю, есть и другие места, где пьют беспробудно. Или нет таких мест?
– Да вся эта страна в беспробудье, – ответил я уверенно. – Как демократ говорю, спивается народ, спивается!.. Куда ни плюнь, либо в пьяного попадешь, либо в фашыста.
Она потянула носом, поморщилась:
– Странный запах…
– Точно, – ответил я охотно, – хотя бы не пер дели так! Прямо газовая атака. Я же говорю – фашысты! Все русские – фашысты. Сами же задохнутся в своем… в своем.
– Может быть, – предположила торкесса, – они устойчивы?
Я подумал, кивнул:
– Да, в таком месте живут, что это для них родное. Сами же и загадили эту… страну, так что не чуют. Как хорошо, что я, оказывается, прынц галактической Империи! Не зря же русский тилигент, хоть и без шляпы.
Осторожно пробежали цех и выскочили во второй. Я помотал головой, в черепе начало проясняться, перед глазами смутно всплывали странные образы, а в ушах звенели обрывки фраз.
– Ты не помнишь, – спросил я с беспокойством, – что за чушь я порол?
Она спросила удивленно:
– Ты говорил, что ты – русский интеллигент…
Меня перекосило от мерзостного ощущения, я торопливо обнюхал себя, хоть и весь в белом, но пахну отвратительно, словно ядовитая божья коровка,
– Наверное, передачи НТВ и сюда достают, – предположил я. – Ведь натура я тонкая, впечатлительная, без «твою мать» слова не скажу, и чуть что – сразу в лобешник, чтобы все прыщи с морды без всякого хэдэншолдерса. Ладно, забудем, хорошо?
– Конечно, дорогой, – ответила с готовностью, – я готова забыть любые твои вольности… Или, наоборот, хранить их в глубине сердца, как скажешь!
– Да какие вольности, – пробормотал я, – разве что пукну невзначай…
В дальнем углу, похоже, разборка китайского цирка с японским, то бишь китайских боевых искусств с японскими: красиво прыгают, визжат, застывают в противоестественных позах, ну такая у них хореография, там у них рядом родина камасутры, чего еще ожидать, слева дерутся обрезками водопроводных труб за неимением бамбуковых шестов какие-то ниндзи, еще я успел подсмотреть, как чернявый мускулистый красавец итальянского типа насадил на крюк мужика со зверской харей и пихнул его в распахнутое жерло доменной печи, ну прямо японский самурай, сжигающий Сергея Лазо…
Внезапно цех озарился красным пламенем, это из отверстия в домне по широкому, как русло Москвы-реки, желобу бурно хлынула огненная река расплавленной стали. Внизу ковш размером с котлован для высотного дома, жидкий металл бурно низвергался ниагарой в эту бездну. Оттуда взлетели тысячи и миллионы свистящих искр, похожих на праздничные фейерверки. Все щели и закоулки в цехе высветились, как мощными прожекторами.
Металл в ковше начал подниматься, поверхность огненного озера колышется, над ним горит воздух, взметываются призрачные фигуры. Сквозь огненное марево я успел увидеть высоко на мостике три фигуры: крупного мужчину, женщину и подростка. Мужчина обнялся с ними и прыгнул в кипящий металл.
Хреновый у меня мозг, вместо того чтобы ахать и внимать, тут же ехидно спрашивает, а куда этот произведенный металл девается, а откуда берется, а если уж завод забросили, то почему энергию не отключили, у нас же Дальний Восток без света сидит, да и вообще электричество деньги стоит, бесплатного не бывает, хреновый мозг, весь кайф портит, в имортисты пойти, что ли, пусть там, гад, наслаждается гармонией правильности?
Я вздрогнул, спереди, справа и слева из тени вышли фигуры с направленными в нашу сторону пистолетами. Не оглядываясь, я чувствовал, что и сзади перекрыт путь такими же парнями с оружием в руках. Некоторое время все мы стояли неподвижно, нам с торкессой хвататься за оружие поздно, затем послышались мерные шаги.
На освещенный скупым светом пятачок неторопливо и торжественно вышел красивый элегантный господин в безукоризненном костюме от Кардена. Изысканно подстриженные короткие волосы отливают благородной сединой, лицо умное, аристократическое, холеное, в каждом движении чувствуется достоинство, знание этикета и всего того, что делает человека хорошо воспитанным, словом, еще та мразь, наверняка еще и классическую музыку слушает, вместо того чтобы собирать пробки от пепси в надежде получить на халяву мерседес. А то и вовсе комментарии к Аристотелю читает, хотя мог бы, как все, смотреть по жвачнику футбольные матчи.
– Приветствую, – сказал он вежливо красивым, правильным голосом. – Как и ожидалось, вы прибыли точь-в-точь. Сложите оружие… Та-а-а-ак, а теперь отступите на три шага.
Мы проделали все, что еще остается под дулами нацеленных прямо в тебя пистолетов. Торкесса вздрагивала, я придержал ее за локоть, чтобы не сделала что-нибудь чисто женское, ответил так же вежливо:
– Я стараюсь быть пунктуальным.
– К тому же прибыли одни, а не с кучей пьяных приятелей, как принято у русских.
– И даже в тот день недели, – добавил я в тон, – не перепутав даже месяца… Вас, простите, зовут Васей Пупкиным?
Он улыбнулся, показав безукоризненно ровные и белые злодейские зубы:
– Искандерберг Зулькарнаген к вашим услугам. Прежде чем отправлю на встречу с вашими родителями… или прадедушками, не соблаговолите ли ответить на один-единственный вопрос?..
– Не соблаговолю, – прервал я. – Не думаю, что ваш босс одобрит, что шестерка может требовать ответы раньше его.
Улыбка господина стала несколько напряженной.
– Шестерка? Что натолкнуло вас на странную мысль, что командую парадом не я?
Я поднес к лицу растопыренную пятерню, перебрал пальцы. Торкесса смотрела с недоумением, я мотнул головой:
– Я вроде бы посчитал верно. Имя.
– Имя? Что в вымени… тьфу, в имени моем…
– Лишние слоги, – объяснил я любезно. – По всем параметрам подходите на роль босса… почти по всем. Увы, но это проклятое «почти»…