Для туристов это здание было грандиозной башней.
Для Волшебника — Великой башней.
После того как друзья прилетели в Дубай («Галикарнас» приземлился на военной авиабазе), их посадили в вертолет и доставили к «Бург-аль-Араб». Гостей столицы разместили и президентском люксе — роскошной анфиладе спален и гостиных, занимающей весь семьдесят девятый этаж. Ни больше ни меньше!
Такой королевский прием был не случаен. Эмираты помогали Уэсту во время его первого приключения, связанного с Золотой вершиной, — приключения, благодаря которому союзу малых государств удалось подавить мощь США и Европы.
Одним из самых героических членов команды Уэста был второй сын богатейшего шейха страны—Анзара аль-Аббаса.
Уэст, Зоу, Небесный Монстр и особенно Лили всегда были желанными гостями в столице Объединенных Арабских Эмиратов.
У Элби, понятное дело, случился шок.
— Ничего себе!.. — воскликнул он, выглянув в окно.
Лили просто пожала плечами. Она уже здесь бывала.
— У меня монетки на постели! — завизжала она, вбегая в спальню.
Заверещал дверной звонок (хотя дело шло к полуночи).
Уэст открыл дверь и увидел шейха Анзара аль-Аббаса и его свиту.
С огромной бородой, круглым животом, морщинистой оливковой кожей, в чалме и традиционном «халате пустынника», старый шейх, казалось, только что сошел со страниц «Лоуренса Аравийского».
— Капитан Уэст прибывает в спешке и в поздний час, — произнес аль-Аббас глубоким баритоном. — Мое сердце чует неладное.
Джек мрачно кивнул:
— Еще раз благодарю вас за гостеприимство, ваше высочество. Входите, пожалуйста.
Аль-Аббас вступил в номер. Полы его халата взметнулись, задев стражников, тут же двинувшихся следом за своим повелителем.
— Мой сын Заир шлет вам поклон. Он сейчас занимает должность старшего инструктора в воинской части специального назначения, расположенной в пустыне. Обучает наших лучших воинов тем многочисленным стратегическим нюансам, которым обучили его вы, капитан. Мой сын просил меня передать вам, что он направляется сюда, обгоняя ветер.
Уэст и шейх прошли в глубь анфилады.
— Боюсь, ваше высочество, что все очень серьезно. Гораздо серьезнее, чем раньше. Если в прошлый раз мы сражались с горсткой опасных эгоистов, то теперь, если сведения Волшебника верны, над нами нависла куда более серьезная угроза. Надеюсь, когда Волшебник появится, он все объяснит.
Брови аль-Аббаса подскочили.
— Как, вы разве не знаете?
— Не знаю о чем?
— О том, что произошло с Максом Эппером, Волшебником.
Душу Уэста свело морозом.
— Что с ним?
— Вчера вечером по китайскому спутниковому радио передали, что Волшебник арестован патрульными невдалеке от плотины Трех ущелий. Боюсь, в ближайшем будущем на его помощь рассчитывать не придется.
Уэст потерял дар речи.
Волшебник оставил эту папку у меня дома, — сказал Уэст шейху, сидящему в кресле напротив него. Зоу и Небесный Монстр тоже были в гостиной — вместе с Лили и совершенно растерянным Элби.
Свита его высочества ждала в прихожей.
— Здесь собрана информация о шести камнях, называемых камнями Рамсеса, и о том, как они связаны с шестью прямоугольными блоками, известными как колонны Мира и колонны Вишну.
— Вишну? — переспросил аль-Аббас, припоминая слово. — Как в...
— Да, — кивнул Уэст. — «Я Вишну, разрушитель Мира». — Изучение камней Рамсеса было для Волшебника делом всей жизни. Наш десятилетний поиск семи чудес Древнего мира и Золотой вершины занимал его гораздо меньше... Все его беды — из-за камней. И вот теперь китайский патруль арестовал его как раз тогда, когда на мою ферму в Австралии спускался китайский десант. Плохие парни из Поднебесной все знают — о его работе и о том, что мы владеем Огненным камнем, пиком Золотой вершины.
Аль-Аббас нахмурился:
— Эта вершина так важна? Важнее пришествия ада?
— Судя по тому, что я прочитал вчера вечером, переоценить ее значение просто невозможно, — ответил Уэст. — Слияние вершины с Солнцем во время адского перемещения — всего лишь начало...
Казалось, Джек погрузился в себя, в свои тяжелые раздумья. Наконец он произнес:
— Мне нужно изучить выкладки Волшебника более детально и сделать несколько звонков. После этого мы должны организовать встречу представителей заинтересованных государств... Послезавтра утром я закончу — и буду ждать вас в этой гостиной. Вероятно, нас ждет самое важное собрание в истории человечества.
Весь следующий день Уэст провел, ворочая глыбы трудов Волшебника.
Самое важное — имена — были нацарапаны на полях, между строк и поверх текста. Не сразу разберешь... Из множества имен Уэст вспомнил лишь несколько.
Например, он знал Тэнка Танаку — давнего коллегу Волшебника родом из Японии. Джек встречался с ним не раз и не два...
Об остальных он имел довольно смутное представление. Ну хотя бы об «ужасных близнецах», Лачлане и Джулиусе Адамсонах, паре математических гениев из Шотландии, учившихся в Дублинском университете под началом Волшебника. Говоруны, сорвиголовы и любимцы профессора археологии, близнецы действовали как одно мыслительное целое и, объединив усилия, представляли собой наимощнейшую некомпьютеризированную математическую силу в мире. В свободное время они любили разорять игорные заведения Лас-Вегаса, используя «ловкость мозга — и никакого мошенничества».
Один из листков, вложенных в папку, приковал внимание Уэста. Это было графическое воплощение мыслей Волшебника — смесь диаграмм, списков и указаний старого профессора.
Уэст узнал некоторые слова: Са-Бенбен, Огненный камень, Абидос...
Абидос представлял собой малоизвестную, но имеющую огромное значение археологическую достопримечательность. Он являлся священным местом для древних египтян от зарождения до заката их цивилизации, просуществовавшей около трех тысяч лет. Там были храмы, принадлежавшие Сети I и его сыну Рамсесу II, а также наиболее ранние египетские гробницы.
Уэст, как и Волшебник, уже сталкивался с Тайной кругов, но не имел понятия о том, что она значит. Все остальные термины и символы были для него абсолютной terra incognita.
Великая машина.
Шесть колонн.
То, что они могли оказаться прямоугольными нешлифованными алмазами, создавало определенную интригу.
Неясные отсылки к яйцам Фаберже, Пасхе и трагедии «Титаника» внизу страницы поставили Джека в окончательный тупик.
И, конечно же, диаграммы, диаграммы, диаграммы. Сам черт ногу сломит.