— Ты насчет этих… самоубийц… не теряй бдительности. Нет, нет, не суетись. Но не забывай. Как говорится, держи под контролем.
Ну и человек: что ни слово, то и шедевр. Держи под контролем… Тяжеловесная шутка… если бы шутка. Но эта реплика означает, что самоубийства его беспокоят как потенциальный источник неприятностей. Знал бы он, насколько сильнее они беспокоят Марго…
Вернувшись домой после первого рабочего дня, она была приятно удивлена: ее ждал полновесный обед. И по едва уловимому нетерпению во взгляде Платона она поняла — у него что-то на уме. Но она решила не торопить события и сначала спокойно поесть.
Его выдержки хватило ровно до второй рюмки водки:
— Скажи, все ТАКИЕ самоубийства попадают к тебе?
— По городу — совершенно точно.
— А по области?
— Почти все. Но там их меньше.
— А можно сделать, чтобы не почти, а все?
— Пожалуй, можно. — Марго вспомнила сегодняшнее наставление прокурора. Раз беспокоится, будет помогать.
— А с других территорий? Хотя бы в России?
— Очень редко. Но я выясняла — таких очень мало.
— Все равно, хорошо бы…
— Попробую… Начальство-то мое на всю страну шуметь пока не готово… Ты что-то задумал?
— Для начала хочу их картировать. Надо бы нам компьютер.
— Я уже об этом думала, — кивнула Марго. — так ли, сяк, все одно: понадобится… Стало быть, пора напрягать Лолку.
Марго хотела утрясти это дело по телефону, но Паулс настояла на личной встрече. Ей было явно не по себе. Несмотря на теплый вечер бабьего лета, она сидела около включенного масляного радиатора и зябко куталась в пуховую шаль.
Марго уже знала, что последним самоубийцей был молодой парень, бухгалтер из фирмы Лолиты. Ну и что? Той пора бы привыкнуть к таким вещам и приобрести нечто вроде иммунитета. К примеру, когда недавно то же самое случилось с охранником из ее конторы, она и глазом не моргнула. Что же на нее сейчас произвело столь гнетущее впечатление?
Оказалось, парень работал у них больше года и сразу, как появился, положил глаз на Лолу, ей же не очень нравился, хотя и не был противен. Недавно она рассудила, что поскольку он давно увивается, а ее распроклятый братец до сих пор в него не вселился, авось, и дальше не вселится. Она слегка поощрила дежурные приставания несчастного бухгалтера, и они собрались вместе провести week-end. Печальный результат последовал незамедлительно.
Марго не смогла с собой справиться: она расхохоталась. Лола смотрела на нее с таким ужасом и отчаянием, что Марго сочла полезным извиниться:
— Прости, это у меня вместо истерики.
— Раньше я за тобой висельного юмора не замечала, — сухо от комментировала Лолита.
— Раньше я не зналась с тобой, — обрезала ее Марго, — вот и поводов не было… Ты, главное, вокруг себя сентиментов не разводи. Считай, ты вроде как на войне.
— С какой же стати? За что это мне? Все кругом живут, как люди. А у меня почему-то война… Мне страшно. Очень страшно.
— А ты в панику не впадай. Тебя лично ОНО не трогает, сама знаешь. И правосудие тоже не тронет, вся твоя жизнь — на виду… Другое дело, что для мужиков ты теперь хуже спида. Предупреждать их надо, что ли… — Марго не без труда подавила смешок.
— Иногда мне кажется, меня могут, как ведьму, сжечь живьем. На всякий случай — вдруг поможет.
— Такой меры наказания в нашем кодексе пока нет. Так что прежде времени фантазиям воли не давай.
— Стараюсь, но не всегда получается. — Несмотря на ворчливый тон Лолы, видно было, она немного успокоилась. — Теперь насчет компьютера. Последний «Пентиум» подойдет? Хорошо. Даже покупать не придется, у нас есть на складе резервные. Завтра же привезут, давай адрес. — Она потянулась к телефонному столику за блокнотом.
Секунду поколебавшись, Марго продиктовала свой адрес.
— Еще вопрос, — в голосе Лолы появились нерешительные нотки, — твой… родственник… он с тобой этим делом занимается?
— Да. И он, как и я, не пойдет на попятную. Очень мозговитый мужик, у меня на него вся надежда. А ты что, против? — Как ни старалась Марго, ей не удалось избежать вызывающей интонации.
— Нет, я не к тому. Ей-богу, ничего против него не имею. Просто тогда тебе нужны два компьютера. Насколько я понимаю, в данной ситуации ужиматься не следует.
— Правильно понимаешь, — кивнула Марго, — пусть будет два. Хоть и не сию секунду, но второй скоро понадобится. Это хорошо, что ты не мелочишься.
— Я готова на все, чтобы с этим разделаться. В финансовом смысле тоже. У нас же был разговор — все, что я говорила, остается в силе. Как только понадобятся наличные…
— Наличные пока не нужны. А вот ездить нам придется много. Служебный транспорт у нас — никудышный…
— Нет проблем. У папаши в гараже лишний «Опель» простаивает…
— Нет, никаких иномарок. Что-нибудь отечественное, не новее «девятки». И желательно слегка замызганную.
— Ладно, организую. На кого оформлять, на тебя, на него? — В руках Лолы снова возник блокнот. Да, в деловой жилке ей не откажешь.
— Я человек казенный. Лучше на него.
Однокомнатная квартирка Марго стала менять свой вид.
Один компьютер разместился на кухне, другой — в спальне. На стене появился крупномасштабный план Петербурга, где Платон отмечал кнопками с красными головками места самоубийств. У подъезда стояла потертая серая «девятка».
— Не квартира, а партизанский штаб какой-то, — проворчала Марго, и в ее голосе Платону послышалась противоречивая смесь одобрения и неудовольствия.
Совершив служебное преступление, Марго принесла из прокуратуры домой дискету с полной информацией о самоубийцах. Их количество уже перевалило за семьдесят. Платон по-всякому перетасовывал данные о них на компьютере, надеясь найти какую-либо закономерность, общую особенность или принцип рокового выбора — то же самое в свое время пыталась сделать Марго вручную и на менее обширном материале. Результат был, увы, тот же самый и констатировал лишь очевидное: девяносто процентов погибших — мужчины в возрасте от семнадцати до семидесяти, и почти все случаи, кроме двух, произошли в Петербурге и области. Правда, данные по другим областям были наверняка неполные.
Изучение территориального распределения самоубийств оказалось более продуктивным. Красные кнопки на плане разместились неравномерно: чем дальше от северо-восточной части города, тем их было меньше. По мере приближения к Охте они сгущались, образуя севернее Красногвардейской площади сплошное багровое пятно.
— Где-то здесь их гнездо, — будничным тоном заключил Платон.
— Возражений нет, — кивнула Марго.
Результат был наглядный и бесспорный, но она чувствовала легкое разочарование: покойный Легион жил совсем в другой части города, на Васильевском острове.