Вероятно, Платон так и остался бы лежать на лестнице черного хода горящего здания, если бы взрыв не повредил трубы водопроводной сети. Он очнулся от того, что на него сверху лилась холодная вода, а лицо обдавало жаром вырывающихся из двери лаборатории языков пламени. Попытавшись встать, он упал и скатился еще на один пролет вниз, а следующие пролеты одолел, перевалившись через перила и медленно сползая по ним.
Когда он, держась за стенку, выбрался на улицу, уже появились пожарные. Один из них отвел его в сторону, по счастью, в том направлении, где он оставил машину, усадил в снежную кучу и приказал ждать «Скорую помощь». Сидя в сугробе, он уговаривал себя не терять сознания и, хотя каждое движение давалось с трудом, прикладывал к лицу грязный подтаявший снег. По неизвестно откуда взявшемуся, но отчетливому убеждению, что в больницу попадать нельзя, он при появлении «Скорой помощи» нашел в себе силы преодолеть несколько метров, отделявших его от машины, отпереть дверцу, забраться в кресло и через некоторое время завести двигатель. Больше он ничего не помнил.
Выслушав рассказ о пожаре в доме Марго, Платон заметил задумчивым и, как ей показалось, даже уважительным тоном:
— Внушительно огрызается.
— Куда уж внушительнее, — Марго уныло перечислила: — Гронский, Володечка, Фугас, Фрумкис. Четыре — ноль в пользу Легиона.
— Почему же четыре — ноль? Мы с тобой пока живы, и Лиза, и Паулс… по крайней мере четыре — четыре. Ладно, потом посчитаемся. А сейчас надо думать, что делать дальше.
— Думать нечего, — вмешалась Лиза. — Лежать. Три дня, не меньше.
— И одного дня хватит. В конце концов, я тоже врач… — Платон снова перевел взгляд на Марго. — Ты на свое пожарище не ходила?
— Нет.
— И не ходи пока… есть мыслишка…
— Знаю, уже обдумывала. Лечь на дно, прикинуться трупом. Идея богатая, трупу разрешено многое, чего живому делать нельзя. И от прокурора сейчас можно ждать незнамо чего… Все так, да только должность следователя тоже немало дает… Вот уж задачка…
— Покойнику должность следователя ничего не дает, — попытался пожать плечами Платон, но вместо этого болезненно сморщился.
— А ты не мучайся, — светским тоном посоветовала Лиза Марго, — если сегодня суббота, то уж до понедельника сообразишь, что делать.
— Надо посмотреть выпуски новостей, — вернул разговор в практическое русло Платон.
— Что верно, то верно… — Марго повернулась к Лизе: — У тебя, небось, и телевизора нет?
— Нет, — виновато подтвердила та, — зачем он мне?
— И радио тоже?
— И радио.
— Экая ты чудная. Ничего, это поправимо… я имею в виду телевизор.
Поход в ближайший магазин и приобретение портативного телевизора отняли у Марго полчаса.
Взрывы и пожары в Петербурге были новостью номер один на всех каналах, не только на местных. В ночь с пятницы на субботу неизвестные лица обстреляли из гранатомета два дома. По лаборатории известного ученого-биоэнергетика Фугасова был произведен один выстрел, и по квартире следователя прокуратуры по особо важным делам Софроновой — два. Помимо Фугасова, его ассистента, пока неопознанного, и следователя Софроновой, имеется еще много жертв, не менее десятка, но конкретные цифры пока не сообщаются. Обилие жертв объясняется в первом случае быстрым распространением пожара из-за горючих веществ, хранившихся в лаборатории, а во втором — ветхостью дома так называемой «хрущевской» постройки: он частично развалился на глазах у пожарных, один из которых погиб под обломками. Обе акции в целом расценивались как вылазка мафии против правоохранительных органов, хотя способа пристегнуть к ним биоэнергетика репортеры пока не нашли. Скандальной «изюминкой», обострявшей общий интерес к событию, было то, что в обоих случаях нашлись свидетели, видевшие людей в омоновской форме и уезжающую милицейскую машину.
В наиболее подробном специальном репортаже Марго довелось наблюдать опознание собственного трупа. В кадре появилась старуха с седыми нечесаными космами, склонившаяся над месивом из обгоревших тряпок и чьих-то частей тела, а затем показали крупным планом лицо, испачканное сажей, и оскалившийся в злорадной ухмылке беззубый рот:
— Да, это она… важнячка… — старуха затрясла плечами и энергично притопнула ногой.
Несмотря на определенный драматизм ситуации, Марго не сдержала смеха. Платон и Лиза воззрились на нее с удивлением, и ей пришлось объяснить, в чем дело.
Старуха, в прошлом неоднократно судимая за жульничество и мелкое воровство, жила в соседней парадной. Случайно узнав, кто такая Марго, она прониклась к ней ненавистью, причем не личной, а исключительно по долгу классового самосознания.
— Сука… важнячка… еще спляшу на твоих похоронах, — шамкала она при каждой встрече.
— Пляши, пляши, сколько хочешь. Главное, не воруй больше, — огрызалась иногда беззлобно Марго, на что старая ведьма реагировала уже беспредметным матом.
— Вот и сбылась у человека мечта, — задумчиво улыбнулась Лиза.
— По-моему, это перст судьбы, — откомментировал увиденное Платон, не потерявший способность мыслить практически.
— Тебе не кажется, что судьба слишком часто стала решать за меня? Я хотела бы это делать сама.
— Камень, выпущенный из пращи, тоже думает, что летит по собственной воле, — усмехнулся он.
Решили устроить военный совет с участием Паулс, поскольку в случае перехода Марго на нелегальное положение на нее ляжет дополнительная нагрузка. Позвонить ей с уличного таксофона поручили Лизе, и та, следуя инструкциям Платона, назначила свидание на соседней улице, с тем чтобы достаточно заметная машина Лолы не маячила слишком близко от дома.
— Я не сомневалась, что ты жива, — заявила Паулс прямо с порога, — ни на секунду им не поверила.
Марго отметила с удовлетворением, но и некоторым беспокойством, что со стороны Лолы никакой заметной реакции на Платона — ни агрессивной, ни оборонительной — не последовало. Отпустило, значит…
Договорились практически мгновенно. Без каких бы то ни было условий Лола выразила готовность идти на любые затраты — времени, усилий и денег.
Платон выполнил свое обещание, или угрозу, — на следующий день он встал с постели и, хоть и не очень уверенно, передвигался по дому, а в понедельник утром совершил уже прогулку по улице, причем, совмещая приятное с полезным: обошел близлежащих торговцев газетами и вернулся, отягощенный увесистым ворохом прессы. Заметок, касающихся взрывов, там нашлось предостаточно, и он погрузился в их изучение с великим усердием.
К обеду он выложил перед Марго целую пачку газетных вырезок. Наиболее обстоятельный материал, объемом в целую страницу, поместила «Криминальная хроника», под заголовком «Легион идет в атаку». Автор был в числе репортеров, принимавших в свое время участие в пресс-конференции Фугаса, и писал довольно толково. Его интерпретация событий сводилась к тому, что в Петербурге вот уже скоро как два года действует некая мрачная криминальная группа, нечто среднее между сектой и бандой. До сих пор их «визитной карточкой» были систематические изуверские убийства, замаскированные под самоубийства. Название банды — Легион — несомненно свидетельствует о ее многочисленности или, как минимум, о тенденции к расширению своих рядов. Число их жертв измеряется сотнями. Организация отличается высоким уровнем конспирации и военной дисциплиной, благодаря чему ни один из бандитов до сих пор не пойман. О своих целях и требованиях эта преступная группировка еще не заявляла ни разу, что, вероятно, означает далеко идущие планы по занятию ключевых позиций в экономических и властных структурах. Прокуратура, совершенно беспомощная в данном случае, стараясь скрыть свое бессилие, вместо того чтобы бить тревогу и передать это дело ФСБ, всячески замазывает размах бедствия, утаивает его от общественности. Следствие по столь масштабной преступной деятельности было поручено — курам на смех, как и бандитам, — одному-единственному следователю, Маргарите Софроновой. Не располагая возможностями для серьезного расследования, она вынуждена была связаться с телепатами и биоэнергетиками — как говорится, утопающий за соломинку хватается. Это, вообще говоря, первый случай официального сотрудничества правоохранительных органов с парапсихологами и магами. Несмотря на то, что следствие приняло исключительно романтический и декоративный характер, Легион не потерпел даже такой смехотворной попытки сунуться в его дела и тремя выстрелами из гранатомета расправился и со следователем Софроновой, и с биоэнергетиком Фугасовым, а заодно с его ассистентом и еще с двумя десятками ни в чем неповинных людей. В качестве вызывающей и циничной насмешки над правоохранительными органами киллеры были одеты в милицейскую форму и прикатили на места расправы в милицейской машине.