Book.

— Как любят говорить официанты в «Каминной гостиной», хороший выбор, — сказал Том.

— У тебя, смотрю, благодушное настроение.

— Обожаю приближение момента, — улыбнул­ся Том, — когда я узнаю, прав я или нет.

Мы не спеша катились по Тэмэрак-вэй, наблюдая за возрастанием номеров на почтовых ящиках.

— Чисто из любопытства, — спросил я. — Что ты собираешься делать, когда мы доедем до сто пять­десят девятого?

— Сидеть в машине. Кто знает, вдруг нам пове­зет и мы увидим его на свежем воздухе. Выпалыва­ющим одуванчики.

Том был одет в традиционный «пасморовский» наряд светло-серый в клетку костюм с темно-синей жилеткой, темно-зеленый узорчатый галстук, самые красивые, какие я только видел, туфли крокодило­вой кожи и большие круглые солнцезащитные оч­ки. Он смахивал на голландского графа, выдающего себя за архитектора

— А какое занятие подсказывает твое воображе­ние для меня — пока ты будешь отсиживаться в ма­шине?

— Скажу на месте.

Номер 159 возник на почтовом ящике стандарт­ных для Олд-Пойнт-Харбор размеров — алюмини­евой коробке достаточно крупной, чтобы удержать флотилию игрушечных грузовиков, и украшенной пейзажем старинная церковь со шпилем и несколь­ко рядов покосившихся надгробий рядом с ней. Ми­лый штрих. Широкая черная подъездная дорожка сворачивала от дороги по длинной и плавной дуге к большому серому двухэтажному особняку. За дере­вьями мы смогли лишь едва различить блеск очень широкого округлого стекла высоко над роскошной входной дверью. Трава лужайки будто светилась, от­ливая неестественно ярким зеленым глянцем.

— Похоже, полевые работы у него на сегодня не запланированы, — сказал Том. — Поехали к дому.

Я нажал педаль тормоза.

— А если он наблюдает за нами? Вспомни, ка­кая у него охранная система. Тут вдоль дорожки че­рез каждый метр камеры.

— Но ты же не в курсе. Ты турист на взятой на­прокат машине, ты заблудился и ищешь дом своего кузена на Лоблолли-роуд.

— Ты что, хочешь, чтоб я позвонил в дверь? — поразился я.

— А ты можешь придумать способ получше, что­бы взглянуть на него?

— Могу. По ту сторону зеркального окна в поли­цейском участке. Что, если он спросит, как зовут мо­его кузена?

— Кузена твоего зовут Арнольд Трурайт.

— Перестань, — отмахнулся я.

— Нет, правда. Арнольд Трурайт — мой бухгал­тер, живет в доме триста четыре по Лоблолли-роуд.

Качая головой, я снял ногу с педали тормоза, и мы покатили по дорожке. Мало-помалу перед нами вырастал дом. Наполовину Мандерлей, наполовину Билл Гейтс Невероятных размеров круглое окно-фо­нарь вызвало у меня ассоциацию с назревшим вол­дырем.

Я выбрался из машины, сознавая, что одна, а то и две камеры следят за мной, и подумал о Ронни, при­стально рассматривающем мое изображение на мо­ниторе. Мне было крайне не по себе. Когда я огля­нулся на Тома Пасмора, он махнул рукой в сторону входной двери. Табун лошадей без проблем прошел бы в нее. Из круга рамки, чуть утопленная, блестела золотом кнопка звонка. Я ее нажал и — ничего не услышал. Тогда я нажал снова.

Дверь неожиданно распахнулась, и взгляд мой бук­вально уткнулся в ласковое, с яркими выразительны­ми глазами лицо необычайно крупного черноволо­сого мужчины в голубом блейзере, белой рубашке и хаки. Его приветливая белозубая улыбка и вздерну­тый, почти курносый нос производили впечатление безобидности, дружелюбности и любезности. Опи­сание профессора Биллинджер было точным, как и предполагал сержант Полхаус.

— Сэр, — заговорил он, и взгляд его метнулся к Тому на пассажирском сиденье, а затем вернулся ко мне. Он тотчас заметил что-то в моих глазах или в выражении лица. — А что, мы с вами знакомы?

— Нет, — ответил я, ощутив холодок тревоги. — В первое мгновение мне ваше лицо показалось зна­комым. Наверное, своей внешностью вы напомни­ли мне Роберта Вагнера [31] двадцатилетней давности.

— Польщен, — сказал гигант. — Могу ли я чем-то помочь вам, джентльмены? Уверен, у вас была при­чина позвонить в мою дверь.

— Мы, кажется, заблудились, — ответил я. — Я пы­таюсь найти дом моего кузена на Лоблолли-роуд, но кружу здесь уже давно, и дома все так похожи...

— Какой номер дома по Лоблолли-роуд вы ищете?

— Триста четвертый.

Он хмыкнул. В глазах его сверкнуло изумление. Сердце мое екнуло.

— Могу я узнать, как зовут вашего кузена? Воз­можно, я знаю его.

— Арнольд Трурайт.

Дьявольский CPA [32] . Все верно, он живет на Лоблолли. — В мельчайших подробностях Ронни объ­яснил мне, как найти дом Затем пристально посмот­рел на мою машину и приветливо махнул рукой То­му. — А кто ваш столь элегантный друг? Еще один кузен?

Торопясь поскорее вырваться из леденящего си­лового поля Ллойд-Джонса, я ляпнул глупость:

— Как ни странно, еще один бухгалтер.

— Ну, бухгалтеры так не выглядят. А друг ваш напоминает мне кое-кого... Одного очень известно­го человека, который живет в городе, не могу вспо­мнить, кто это... Имя его вертится на языке... — Не отводя от Тома улыбающееся лицо, он покачал го­ловой. — Бог с ним, не важно. Ну что ж, в добрый путь.

— Благодарю вас, — сказал я и поспешил удалить­ся как можно скорее, но не настолько, чтобы разбу­дить в Ронни подозрение.

Ллойд-Джонс скрылся за мощной дверью рань­ше, чем я дошел до машины.

— Это он, — сказал я. — Тот самый сукин сын, что пытался увести мальчишку из парка .

— А знаешь, — улыбнулся Том, — порой я просто вынужден восхищаться своей гениальностью.

Когда мы проезжали мимо красивого, в викто­рианском стиле, дома Арнольда Трурайта на Лоб­лолли-роуд, Том беседовал с Францем Полхаусом по мобильному телефону. Все просто, говорил он. Я был настолько убежден в том, что дом на Мичиган-стрит имеет отношение к исчезновению Марка, что мы просмотрели списки собственников и поехали взгля­нуть на хозяина И что бы вы думали — он как две капли воды похож на того типа с фоторобота зага­дочного Ронни! Достаточное основание, не правда ли, сержант Полхаус?

По-видимому, сержант согласился.

— Богатых людей арестовывают не так, как бед­ных, — сказал Том. — Немало часов надо убить, что­бы соблюсти все формальности. Но его все равно возь­мут. Придут сюда с ордером на обыск и перетряхнут дом. Ллойд-Джордж уедет отсюда в наручниках. Не­важно, как громко и о чем будет вопить его адвокат, Ронни непременно арестуют, составят протокол и предъявят обвинение как минимум в двух убийст­вах, в зависимости от того, что и в каком количестве найдут в его доме. Под залог его не выпустят. Ваша профессорша Биллинджер наверняка опознает в нем человека, виденного ею в парке Шермана, и рано или поздно полиция обнаружит человеческие останки. Как бы мне хотелось, чтобы именно для таких слу­чаев государство сохранило смертный приговор! Что ж, несмотря ни на что, благодаря нам с тобой мистер Ллойд-Джордж проведет остаток жизни в одиночке. Если его не убьют в тюрьме, что, скорее всего, и произойдет.