– Ого! – только и выговорил Том.
– Ты идешь? – уже с лестницы окликнул его Дэл. – Мы же обещали спуститься в Малый театр.
– Иду-иду! – отозвался Том.
Волка уже не было. А был ли он там вообще, не очередная ли это мистификация? И разве водятся волки в Вермонте?
На верхней площадке лестницы Том отметил про себя, что внутреннее устройство дома гораздо сложнее, чем ему вначале представлялось. Так, он увидел старомодную вращающуюся дверь, за ней – темный тамбур, в глубине которого вырисовывались контуры еще одной, высокой, двери.
– А там что? – поинтересовался он.
– Дядина комната, – ответил Дэл. – Идем же наконец!
На первом этаже они прошли через гостиную, где на столе между двух диванов светилась одинокая лампа, оттуда проследовали в кухню, похожую на корабельный камбуз, после чего Дэл распахнул очередную дверь – по предположению Тома, ведущую наружу. В действительности же за ней открылся застланный темно-коричневой ковровой дорожкой "гостиничный" коридор. От него в самом начале отходил еще один, ведущий в тыльную часть главного здания и упирающийся в мощную деревянную дверь с перекрещенными стальными пластинами, такую же внушительную, как в кабинете Лейкера Брума.
– Что там, за той дверью? – не преминул спросить Том.
– Понятия не имею. Туда он меня ни разу не пускал.
Дэл зашагал по темно-коричневому коридору, пока они не уперлись в тупик. Небольшая ниша освещалась лампочкой, вмонтированной прямо в потолок. В глубине ниши обнаружилась черная дверь с бронзовой табличкой без каких-либо надписей. Дэл бросил взгляд на часы.
– Черт, еще ждать целую минуту…
"Интересно, – думал Том, – какой теперь будет сюрприз?
Что там – кабинет, такой же, как у Змеюки Лейкера, или классная комната с окнами, выходящими на бульвар Санта-Роза?"
Однако за дверью оказалось нечто вроде игрушечного театрального зала, тесно заставленного рядами кресел, которых было, вероятно, с полсотни. Хотя все они были пустыми, зальчик производил впечатление переполненного. Спустя мгновение Том понял почему: стены покрывала весьма странная роспись, изображавшая множество зрителей в креслах.
Люди словно наблюдали за происходящим на сцене с восхищенными лицами. Некоторые потягивали через соломинку напиток из высокого бокала, кто-то вскрывал обертку шоколадки… Было в этих фресках нечто гротескно-фантастическое, но что именно, понять Том не успел: Дэл потянул его к первому ряду.
– Потрясающе, – сказал он.
Перед коричневым бархатным занавесом на миниатюрной сцене стояли полированный стол и кресло-качалка. Том обернулся, вглядываясь в роспись на стенах, силясь рассмотреть то, что минутой раньше поймал краем глаза. Впрочем, особых усилий не потребовалось: несколькими рядами позади и чуть сбоку от человека с бокалом и соломинкой сидел в черном костюме Коллектор собственной персоной, подавшись всем телом вперед, к сцене, точно поглощенный зрелищем. Внезапно Тома поразило неуловимое прежде, но теперь очевидное сходство этого страшилища со Скелетом Ридпэтом.
За мгновение до того, как из-за занавеса послышался скрип двери, взгляд его поймал еще одну поразительную картину: чуть поодаль от Коллектора расположилась группа людей в элегантных, хоть и давным-давно вышедших из моды костюмах, с аккуратными бородками и длинными сигарами…
Дэл толкнул его локтем под ребра, и Том повернулся к сцене как раз в тот момент, когда Коул Коллинз, раздвинув занавес, усаживался в кресло-качалку. Его выразительные голубые глаза остекленели, однако на щеках играл легкий румянец. Маг поменял пиджак на темно-зеленый пуловер, однозначно сочетавшийся с красно-зеленым шарфом на шее.
Улыбнувшись, он заговорил так, будто обращался к полному залу, и Том ощутил присутствие вокруг внезапно оживших фигур.
– Маг и публика… – проговорил дядя Дэла с видом человека, собирающегося раскрыть великую тайну. – Их взаимоотношения, несомненно, дают пищу для размышлений.
Каковы они? Такие же, как между актером и теми, кто пришел в театр, желая развлечься? Или между спортсменом и болельщиками, которым он демонстрирует физические возможности человека? Нет, эти отношения – иные, хотя, конечно, что-то из упомянутых мною примеров в них присутствует. – С лица Коула Коллинза не сходила улыбка. – Разница в том, что публика изначально настроена против мага, зная заранее, что тот собирается ее дурачить.
"Нет, это же совершенно невероятно, – подумал Том. – Они сошли с поезда в Нью-Йорке, кроме того, это персонажи совсем из другой оперы. А что общего может иметь Скелет с тем отвратительно-карикатурным плодом воображения дядюшки Дэла?"
– Задача мага, – продолжал тот, – доставить публике удовольствие, принимая во внимание, что каждый тупица, каждый алкаш, каждый премудрый скептик, каждый сомневающийся – из которых и состоит публика – будет лезть из кожи вон, стремясь разоблачить "обман" и тем самым унизить мага.
Том сделал над собой усилие, стараясь смотреть только на сцену. Он никак не мог избавиться от ощущения, что мистер Пит и все остальные – живые люди, которые дышат, двигаются, ерзают в своих креслах.
– Маг – это главнокомандующий армией, сплошь состоящей из дезертиров и предателей. Чтобы удержать эту армию от полного развала, он обязан любым путем поднять ее моральный дух, обхаживая и запугивая, забавляя, приводя в изумление, распоряжаясь и приказывая, – только тогда он сможет всецело подчинить себе солдат.
Том, как бы ни был он напряжен, почувствовал все нарастающую усталость. От выпитого вина и от разглагольствований Коллинза неудержимо клонило в сон.
А Коллинз обращался теперь прямо к нему. Его улыбка стала чуть натянутой.
– Я хочу сказать вам, что тот, кто всерьез занимается магией, – и в этом состоит одна из величайших ее тайн, – сознательно вступает на путь, ведущий к самоуничтожению.
Чем глубже вы проникнетесь этой историей, тем дальше продвинетесь в своем искусстве. Учтите, магия сама по себе лишена смысла, к ней прибегают лишь для достижения двух целей: во-первых, внушать страх, и во-вторых, осуществлять самые сокровенные мечты, в том числе и подсознательные, о которых невозможно даже помышлять. Я все сказал.
Он одарил Тома ослепительной улыбкой.
– Хотел бы ты научиться летать? – вдруг спросил он. – Воспарить над землей, а?
– Вы назвали нас птицами, – заметил Том, при этом у него впервые за долгое время мелькнула мысль о сове из Вентнора.
Коллинз кивнул.
– А не боишься?
– Боюсь, – сознался Том, с огромным усилием подавляя зевок.
– В таком случае ты не имеешь ни малейшего понятия о том, что такое магия, – изрек Коллинз.
"Господи, – подумал Том, – неужели мне придется с этим психом провести все лето?"